«Если», 2017 № 01 (248)
Шрифт:
Естественно, с испанцами фантомы общались по-испански, с немцами — по-немецки. Реплики были составлены так, что могли служить ответом на большинство туристических вопросов.
Баграт, заваривая чай, с любопытством посматривал на экраны, где туристы гоняли фантомов и радостно хохотали.
Азиза уже начала делать «московский сувенир» — фигурки исторических персонажей в обнимку с туристами. Оба трехмерных принтера тихо заворчали.
— Ну, ты мастер! — восхитился Баграт, наблюдая, как в голографической нише
— Все на продажу, — буркнула Пелагея.
«Держава» извлекала деньги из туристов всеми возможными и невозможными способами. Как, впрочем, и вся Москва — город вошел в моду. После того как из центра убрали все, мешающее развлекаться, Тверскую сделали пешеходной, на Варварке между старинными зданиями поставили крытые галереи, чтобы туристов не намочил дождик, сюда стала ездить не только молодежь, одно время наладившаяся справлять девичники и мальчишники непременно с катанием на тройках по набережным. Молодежь неприхотлива — а вот угоди миллиардеру, снимающему пентхауз на ГУМе по пять тысяч рублей за сутки…
— Ой… — вдруг прошептала Азиза. — Он же русский…
В ее наушниках звучали голоса и хохот немцев, а реплики фантомов шли субтитрами. И вдруг немецкую речь перекрыло: «Стой! Стой!..»
— Кто пустил туда русского ребенка?! — возмутилась Пелагея. Она имела в виду: как ребенок затесался в немецкую группу? Школьников пускали в кремлевские подземелья с дешевыми шлемами и в определенное время — рано утром, когда солидный посетитель еще спит после ночной ресторанной жизни.
— Эта дура, Оксана!.. Она же видела!..
— Гнать ее пора!
— Предупредить не могла?!
— Ой, что теперь делать?
Баграт знал, что у администратора Оксаны уже накопилось немало грехов. Теперь еще и это… А в аудиоблок на немецком языке черта с два вставишь впопыхах русские реплики. Их же нужно вытащить из русского блока, встроить, проверить…
— Убери Лжедмитрия! Убери немедленно! — закричала Пелагея. — И выйди на связь с мальчишкой! Его нужно выводить оттуда!
— Выводить? И деньги за сеанс возвращать?
— Вот пусть у Оксаны из зарплаты вычитают!
— Нештатная ситуация… — пробормотал Баграт.
Азиза попыталась вырубить у Лжедмитрия режим голосовой связи, но от волнения отключила дроны, формирующие фантом. Лжедмитрий на экране исчез, мальчик остался один.
— Ой… — прошептала Пелагея. — Он же сейчас врубит «аларм»… Этого еще не хватало…
О том, что мальчик не понял инструктажа на немецком, диспетчеры не догадывались. Они только предчувствовали страшный переполох и скандал.
За «Державой» уже числилось несколько недоразумений, которые злобная пресса раздула до катаклизмов мирового масштаба. И в самом деле — о чем еще писать московским новостным порталам, кроме
Баграт понял: пора вмешаться, пока перепуганные девушки еще чего-нибудь не натворили.
— Аза, давай, восстанавливай фантома, — велел он. — Надо парня понемногу оттуда выводить.
— А как выводить? Он же может только по-немецки! — Азиза имена в виду Лжедмитрия.
— Ты можешь вырубить голосовую связь?
— И что тогда?
— И соединить вот этот микрофон напрямую с дроном?
— Баграша!!!
— Можешь?
— Я могу, — вмешалась Пелагея.
— Действуй, пока «аларм» не настал!
* * *
Гарольд испугался, как никогда в жизни. Он остался в кремлевских подземельях один. А мальчик знал, что они все еще не исследованы до конца, что археологи разбирают заваленные всяким мусором тайные ходы и лазы, вскрывают замурованные двери, исследуют ведущие в неведомые глубины кремлевского холма колодцы. Вот так рухнешь в колодец — и все…
Но рыжий вояка вдруг появился снова. Он не стал убегать, а просто стоял и смотрел на Гарольда.
— Ты Лжедмитрий? — спросил мальчик.
— Он самый, — по-русски ответил вояка. — Видишь, все при мне — сапоги, сабля.
— Почему ты такой маленький?
— Понимаешь, Лжедмитрий на самом деле был твоего роста. Пойдем, я выведу тебя из подземелья.
— А погоня?
Погоня была необходима для отчета.
— Я побегу, а ты фиксируй меня прицелом.
— Давай!
Лжедмитрий не просто бежал, а прыгал то вправо, то влево, и Гарольд был в восторге — такой замечательной погони не было ни у кого из одноклассников.
— Стой, стой! — закричал он. — А чего ты от них не убежал?
— От кого?
— От них — тех, которые тебя убили?
Смутное время на уроках истории уже проходили, хотя и впопыхах, без лишних подробностей.
— Некуда бежать было. Они бы всюду меня поймали и убили, — ответил Лжедмитрий.
— Почему?
— Потому, что я был не такой, как они.
— Понятно. Вроде нашего Рюрика…
— Может быть, — согласился Лжедмитрий.
— Аты правда был сыном Ивана Грозного?
Фантом усмехнулся.
— Правда. Папа у меня был царь, а мама — совсем не царица. Такое бывает.
Гарольд задумался.
— Мама уехала, а тебя оставила с папой? То есть с царем?
— Маму увезли и спрятали, чтобы ее никто не нашел. Знаешь, быть сыном царя — очень опасно. Могут убить.
— А у тебя документы были? Что ты сын царя? Вот у нас — генетическая карта, а у вас тогда?
Про документы шестнадцатого века Тимофей Прокопьевич еще ничего не рассказывал.
— Не было. Просто я все про себя знал. Мне рассказали. А теперь давай отсюда выбираться.