«Если», 2017 № 01 (248)
Шрифт:
— Нет… Я все думаю про тот трюк с закрытыми глазами, что вы мне показали. Давайте сделаем наш репортаж интереснее. Пройдем вместе по городу до нашей редакции, глядя на всё, так сказать, вашими глазами. И если мы останемся в живых, — Антон криво усмехнулся, — …я напишу про это статью. Согласны? Или боитесь выйти на улицу?
— Бросаете мне вызов? — сощурился Георгий.
— Скорее, предлагаю встречный журналистский эксперимент.
— Ну что ж… — ученый одним глотком допил кофе. — Погода сегодня теплая.
* * *
— Перейдем дорогу здесь, — предложил Георгий Иванович.
— Почему?
— Видите, впереди идет группа молодых людей. Похожи на спортивных болельщиков.
— Они же не опасны. Просто скандируют кричалки.
— Не опасны. Но при возможности я всегда избегаю толпы и людей, находящихся в возбужденном состоянии. Вы считаете, это паранойя, Антон?
— Ну, если честно… Немного похоже.
Они прошли несколько кварталов молча.
— Знаете, что такое паранойя? — заговорил наконец ученый. — Продолжать жить, несмотря ни на что. Выходить на улицу, зная, что кто-то сегодня умрет. Знать, что в подземке бомба, и все равно спускаться в метро, потому что нельзя всю жизнь бояться.
Антон пожал плечами, поправил сумку на боку:
— Так всегда было. Люди знают, что каждый день в городе кто-то погибает в автомобильных авариях, и все равно садятся в машины, переходят дорогу… Даже перебегают в неположенном месте. Хотите попробовать?
— Кажется, мы пишем с вами репортаж о выживании, молодой человек, — строго заметил ученый.
— Как скажете. Куда идем? На метро же быстрее!
— В метро недавно был очередной теракт, на «Маяковской», — нахмурился Георгий.
— В метро постоянно теракты. Тут уже даже ваш закон парных случаев не работает. А вы покажете навыки поведения в толпе. Так ведь статья получится интереснее, правда?
И Антон зашагал к входу в подземку так быстро, что Георгий едва поспевал за ним, путаясь в полах плаща.
* * *
— Не садитесь в первый вагон, Антон. Первые и последние вагоны самые опасные при авариях — разве вы не знали?
Они прошли к середине платформы «Тверская» — молодой человек шел по разделительной желтой линии, а Георгий — чуть дальше.
— Всегда держитесь от края на расстоянии вашего роста, — поучающе бормотал он. — Если вас толкнут, не упадете вниз.
Они дождались поезда и вошли внутрь.
— Пройдем в другой конец вагона. На «Театральной» выйдем, — вполголоса сказал Георгий на ухо Антону.
— Почему это? — также тихо спросил его репортер.
— Видите бородача в мешковатом свитере? Одет не по сезону, смотрит в пол, что-то бормочет.
— Да тут полвагона смотрит в пол!
— Я не говорю,
— И вы не доложите о нем машинисту?
— Зачем? Я не могу выявить в метро каждого подозрительного человека. Я могу влиять только на свое собственное поведение. И вы тоже можете, молодой человек. Продолжайте жить… Вы же этого хотите?
Антон с удивлением посмотрел на него.
Поезд остановился, они вышли на платформу и дождались следующего состава.
* * *
Им оставалось проехать одну станцию, когда поезд встал в тоннеле. Свет в вагоне моргнул, погас и снова появился, но стал заметно тускнее.
— Что? Что происходит? — занервничал Антон.
— Ничего. Если бы террористы-смертники хотели взорвать бомбу, они бы сделали это на ходу. Зато посмотрите, как интересно реагируют люди.
Репортер огляделся. Кто-то из пассажиров продолжать сидеть, уставившись в пол, слушая музыку в наушниках. Кто-то нервно оглядывался по сторонам. Одна женщина стала рыться в сумочке, доставая оттуда целые закрома таблеток в поисках успокоительного.
— И кто из них ведет себя правильно — вы тоже знаете? — тихо спросил Антон.
— Это не важно. Если в нас сейчас врежется другой поезд, все мы примерно в равных условиях. Разве что сидящие получат меньше травм. А вот наушники я бы убрал. Иногда услышав что-то подозрительное, можно спасти себе жизнь.
— Уважаемые пассажиры! Просьба соблюдать спокойствие, поезд скоро отправляется, — раздался из динамиков уставший голос машиниста.
Попутчики заметно расслабились. Женщина убрала лекарства и даже улыбнулась Антону. Тот отвернулся:
— И сколько же жизней вы спасли? — спросил он ехидно.
— Понятия не имею. Возможно, я уже дважды спас вашу жизнь сегодня.
— Мою? — Антон криво улыбнулся.
— В первый раз, когда предложил вам встретиться в не самом людном кафе. Второй — когда не поддался на уговоры перейти улицу в неположенном месте. Сейчас спасу в третий раз. Завяжите шнурок.
— Что?
Антон наклонился и завязал развязавшийся шнурок на правом ботинке.
— Попадет в щель на эскалаторе и — вуаля! — печально проговорил Георгий. — Простите, привычка!
Антон разогнулся. Его губы были плотно сжаты.
— Издеваетесь? Считаете себя господом Богом? — прошептал он. — Вы же сами сказали, что невозможно спасти всех! Вы… вы делаете это ради себя. И только!
— Вы абсолютно правы, молодой человек. Но если я даю людям надежду, что они доберутся сегодня с работы домой, если, добравшись, они запирают за собой дверь и облегченно вздыхают, — может быть, я выполнил свое предназначение. Разве не об этом будет ваша статья?