Если бы мы были злодеями
Шрифт:
– Ричард, послушай, Джеймс ничего не сделал, – произнес я, шагнув к нему; по воде пошла рябь.
Он развернулся ко мне.
– Не беспокойся, тобой я займусь через минуту.
Я замер, отшатнувшись. Мои шансы, вздумай он начать драку, были невысоки.
– Оставь его в покое, – резко сказал Джеймс. – Знаешь, почему он решил поиграть? Только из-за того, что ты отказался, а он старался быть милым.
– Да уж… мы все в курсе, как мил Оливер.
– Ричард, – встряла Мередит. – Не будь кретином.
– Я не кретин, –
Он обогнул Рен и толкнул Джеймса: раздался громкий всплеск воды.
– Ричард, стой! – крикнула Рен.
– В чем дело? – спросил он. – Еще один раунд! – Он снова толкнул Джеймса, и тот выставил руку вперед.
– Ричард, я предупреждаю тебя… – начал он.
– Что? Я хочу…
– Я пас, – ответил Джеймс, и каждый мускул его тела был натянут и напряжен. – Мать твою, приди в себя.
– И ты будешь возиться с девочками, Александром и Оливером, но не со мной? – требовательно спросил Ричард. – ДА ЛАДНО!
– Ричард, стой! – закричали мы одновременно, но опоздали.
Он опять толкнул Джеймса, и на сей раз в этом не было ничего игривого. Парень сильно ударился о воду, шлепнув руками по поверхности в попытке удержать равновесие. Как только он встал на ноги, то ринулся на Ричарда, врезал ему и отбросил назад. Но противник лишь засмеялся, когда вода забурлила вокруг них: он был гораздо крупнее Джеймса, и борьба не могла быть честной. Я с трудом пробирался к ним, волоча ноги, когда смех Ричарда перешел в рык, и он просто швырнул Джеймса лицом в воду.
– РИЧАРД! – завопил я.
Наверное, он не услышал меня из-за брыкающегося Джеймса, а может, ему стало все равно. Он держал моего друга под водой, схватив рукой за шею.
Джеймс стукнул его кулаком по спине, но я не мог понять, то ли он продолжает драться, то ли пытается высвободиться.
Девчонки, Колин и Александр побежали к ним, но я добрался до парней первым. Я кинулся на Ричарда, и тот с легкостью стряхнул меня со своего тела, а холодная вода хлестнула меня по лицу, попала в рот и нос. Я снова бросился к нему, вцепившись в него, будто клещ.
– РИЧАРД! СТОЙ! ОН ЗАДЫХАЕТСЯ… – Его плечо врезалось в мой подбородок, и я сильно прикусил язык.
Колин появился из ниоткуда, схватив Джеймса под руку, пока я кричал:
– ТЫ, МАТЬ ТВОЮ, УТОПИШЬ ЕГО, СТОЙ!
Мередит обхватила Ричарда за шею, тогда как Филиппа – за локоть, и к тому моменту, когда он наконец отпустил Джеймса, мы переплелись в огромный узел, и волны вокруг нас бушевали, ледяные и злобные.
Джеймс с криком вырвался на поверхность, и я подхватил его прежде, чем он снова ушел под воду. Мередит колотила Ричарда кулаком в грудь и орала на него:
– Ты что, спятил? Ты мог убить его!
– Джеймс, – проговорил я. – Иисусе, Джеймс, ты в порядке?
Задыхаясь, он обнял меня за шею: вода и желчь, смешавшись, выплескивались
Рен и Мередит вытолкнули Ричарда на берег.
– Что с тобой?! – кричала Рен срывающимся голосом, и слезы текли по ее щекам. – Ты идиот, Ричард!
– Джеймс? – Я приподнял его, крепко обхватив двумя руками. – Ты можешь дышать?
Он слабо кивнул и вновь закашлялся, зажмурившись. В горле у меня запершило, внутренности сжались, в груди что-то натянулось, словно тетива лука.
– Господи, – тихо сказал Колин. – Что здесь, мать вашу, было?
– Не знаю, – ответила Филиппа.
Ее лицо приобрело пепельный оттенок, она дрожала.
– Давайте вытащим его на берег.
Мы с Колином помогли Джеймсу добраться до пляжа, и он рухнул на песок. Его волосы падали на глаза мокрыми прядями, все его тело содрогалось при каждом вздохе. Я присел рядом, а Филиппа нависла над нами. Александр выглядел ошарашенным. Колин – до смерти напуганным. Рен обхватила себя руками и зарыдала так сильно, что не могла вымолвить ни слова. Я никогда не видел Мередит настолько сердитой: даже в тусклом лунном свете ее щеки пылали красным. А Ричард просто стоял, вроде бы ошеломленный.
– Ричард, – осторожно начал Александр. – Ты свихнулся.
Тот пожал плечами.
– Но он же в порядке, да? Джеймс?
Мой друг уставился на него, лицо его было бледным, рот едва приоткрыт, но глаза блестели и смотрели твердо, как сталь. Воцарилась мертвая тишина, и меня поразила странная мысль, что и мы все в мгновение ока остекленели. Я боялся дышать и двинуться, испугавшись, что кто-то – или что-то – может вдребезги разбиться.
– Мы просто баловались, – беспечно ответил Ричард и усмехнулся. – Играли.
Мередит сделала широкий шаг, чтобы встать между Ричардом и остальными.
– Уходи, – велела она.
Ричард открыл было рот, чтобы возразить, но она перебила его:
– Возвращайся в Замок и ложись спать, пока не натворил глупостей, из-за которых тебя исключат.
Она смахивала на фурию: глаза сверкали, руки упирались в бока, волосы свисали на плечи мокрыми спутанными веревками.
– Иди. Живо.
Ричард сердито глянул на нее, затем посмотрел на каждого из нас, развернулся и поплелся к холму. Облегчение нахлынуло на меня, голова закружилась, в ушах застучал пульс.
Как только Ричард ушел, Мередит сдулась.
– Иисусе! – Она согнулась пополам, прижала ладони к глазам, рот ее кривился: похоже, она пыталась не разрыдаться. – Джеймс… мне очень жаль.
Он приподнялся и теперь сидел на песке, скрестив ноги.
– Я в порядке, – глухо ответил он.
– Нет, не в порядке, нет, – твердила она, оставаясь в той же позе.
– Это не твоя вина, Мер, – сказал я.
Мысль о том, что Мередит плачет, была настолько странной и тревожной, что я с трудом сумел посмотреть на нее.