Если бы не ты
Шрифт:
— Тебе сказали «отвали»! — прорычал он, схватив дебошира за шкирку и с силой тряхнув его. Влад явно превосходил его в физическом плане. Хоть он и был минимум на десяток лет младше, но был выше и крупнее. — Я тебе руки повыдёргиваю к чертям собачьим, если ты ещё раз её тронешь, — в голосе друга сквозил непривычный привкус стали. От его тона по коже прошёлся мороз. Я вросла в одно место, словно статуя.
— Владос, отпускай уже его, — подошли парни. — Он не адекватен. Посмотри на него, он на ногах еле стоит, — говорил Юра. — Ты сейчас его ударишь, у него и башка отлетит. Сказать, чем это для
Посчитав сцену недостаточно занимательной, народ постепенно вернулся к своим разговорам. Пространство наполнилось гулом смешивающихся голосов, смехом, криками и спорами. Я, облегчённо выдохнув, отмерла и прикоснулась к плечу друга, сверлящего злобным взглядом спину удаляющегося пьяного архаровца. Вздрогнув, он опустил взгляд на меня:
— Испугалась?
Честно говоря, не успела. Всё произошло так быстро, что я даже не успела сообразить, что к чему. Я больше удивилась тому, каким в этой ситуации предстал Влад. Мы были знакомы восемь лет и, казалось, уже всё друг о друге знали. Мы видели друг друга в разных качествах и состояниях. Но то, каким диким стал Влад, увидев, что тот мужик цепляется ко мне, повергло меня в ступор.
Подсознание шепнуло: «Может, это кое-что да значит?» Но сознание упорно оправдывалось: «Что за детские мечтания и нелепые догадки? Ты — сестра его лучшего друга, он знает тебя с детства. Его защита значит одно: он чувствует ответственность за тебя, глупая девчонка, затесавшаяся в мир взрослых. Но не более. И не мечтай».
Но я никогда не мечтала о том, чтобы наши отношения переросли в нечто большее. Поэтому этот сумбур в моей голове был мне непонятен и смешон. Это же Владька. Мой добрый, верный, самый лучший друг. Мальчишка, научивший меня кататься на роликах. Тот, кто усадил меня на свой мотоцикл и надел шлем на мою голову, чтобы я не разбилась. Тот, кто не сдал меня маме после ночи мотогонок и проучил парня, оскорбившего мои чувства…
Я взглянула на Влада, встречаясь с внимательными карими глазами, и в этот момент нежность и тепло вспыхнули где-то в груди и ручьем разлились по венам. Сердце пропустило удар. Я словно увидела Влада по-новому. Не в качестве соседского мальчишки, который полжизни был рядом, а в качестве молодого мужчины, надёжного, порядочного и сильного. Умевшего выслушать и понять, поддержать и защитить.
Я покачала головой, не сводя с него глаз:
— Нет, не испугалась.
— Извини, что не сразу спохватился. Поверить не могу, что он распускал руки, а меня не было рядом. Я вообще не должен был отпускать тебя одну, знал же, что здесь контингент попадается неприятный.
«Это всё пустяки», — хотела сказать я. Но было видно, что его серьёзно задела эта ситуация. Для него случившееся не было пустяками, и побелевшее лицо с застывшим на дверях бара взглядом было тому доказательством.
— Спасибо, что заступился за меня, — я улыбнулась настолько непринуждённо, насколько могла, и его лицо стало менее напряженным. Взгляд слегка оттаял.
— Иначе и быть не могло.
Глава 12
Всё
Во мне что-то сломалось, и осознание этого не давало мне покоя. В глубине души переживая внезапные изменения моего отношения к другу детства, я постоянно ощущала внутреннюю тревогу, вибрирующую где-то на подкорке сознания. Мою взволнованность заметила мама, заметили подруги. Даже Марк, звонивший по видеосвязи раз в два дня, и тот заподозрил неладное. Но никто не мог от меня добиться правды — что же стало толчком моей растерянности. При Владьке я изо всех сил пыталась вести себя, как обычно: шутить, рассуждать о будущем в колледже. Даже несколько раз, забивая на боль и ревность, интересовалась его отношениями с Жанной. Слышав в ответ, что между ними всё кончено, я прикусывала щеку изнутри, чтобы не выдать глупую самодовольную улыбку и делала вид, что мне искренне жаль, что у них вот так всё закончилось.
Я ненавидела себя за это лицемерие, но поделать с собой ничего не могла. Моё сердце меня не слушалось. Я приказывала ему не биться чаще при виде лучшего друга, но оно, невзирая на мои уговоры, колотилось, как бешенное, и пыталось вырваться из груди, отдавшись в его надёжные руки.
Последнее лето перед взрослой жизнью ускользало, подобно песку, убегающему сквозь пальцы. Пролетел Маришкин день рождения. Мы отлично повеселились, и я смогла на время отвлечься от самобичеваний по поводу своих неправильных чувств. На очень короткое время, потому что Влад сам вызвался приехать за мной после вечеринки и отвезти домой:
— Не нужно тебе ходить одной по ночи. Я заберу тебя, когда всё закончится.
Я нервно перебирала лепестки кустовых роз, которые как раз подрезала на клумбе перед домом. Вечеринка намечалась следующим вечером.
— Не стоит беспокоиться. Я смогу дойти. Здесь же всего десять минут пешком.
— Но мне не трудно.
Он стоял за моей спиной, прокручивая в пальцах ключи от машины, и я почти физически ощущала взгляд на моем затылке. Молча закусив губу, я отсекла подсохший отросток и отбросила его в сторону, продолжая монотонную работу.
— Значит договорились?
— Не знаю… — я выровнялась и, повернувшись к другу, тыльной стороной ладони смахнула с лица мешавшую прядь волос. Я пораскинула мозгами, взвешивая «за» и «против», и в итоге согласилась.
Ну кому я пытаюсь врать? Да я бы душу дьяволу продала за лишнюю минутку, проведённую рядом с ним.
Справившись с цветами, я вошла в дом. Мама хлопотала в кухне, вернувшись с работы чуть раньше обычного. Отвлёкшись от жарившегося на плите мяса, она вытерла руки салфеткой и вышла ко мне в коридор:
— А Владик не зайдёт на ужин?
— Нет, мам, он уехал. У него какие-то дела.
— Кажется, он стал ещё чаще появляться здесь, — она вопросительно изогнула бровь.
— Да нет, как обычно, — я ушла в душ, оставив маму с её кучей вопросов.
Стал ли он появляться у нас дома чаще — не знаю. Но то, что я стала ловить на себе его странный взгляд, это факт. Иногда он задерживался на моём лице, а иногда пробегался вдоль всего тела, почти ощутимо обжигая кожу. Испытующий, внимательный и… заинтересованный? Да нет, не может быть!