Если бы не ты
Шрифт:
— Не бери этот кофе. Он так себе.
Подпрыгнув от неожиданности, я выронила упаковку и тут же спохватилась, смутившись своей неуклюжей реакции на голос Влада. Наклонилась за упавшей пачкой, но Влад оказался проворнее. Подняв её, он уже поставил её на место. Взял другую, чуть побольше, в красно-оранжевой расцветке и протянул мне.
— Этот лучше.
Мимолётом я взглянула на Влада, и моё сердце… будто замерло на какую-то долю секунд. В его взгляде не было вражды, которую я привыкла замечать. Возможно, лишь излишне приторное внимание и… затаившаяся грусть? Тёмные волосы на висках были подстрижены короче, чем на макушке, на щеках двухдневная щетина, добавляющая возраста. Всё-таки, ему было лучше без неё. Спортивный
— Спасибо, — я отправила кофе к остальным своим покупкам и, не зная, что делать дальше, чувствуя себя не в своей тарелке рядом с бывшим другом, вжала голову в плечи. Я избегала его взгляда, хотя чувствовала, что он глаз с меня не сводит.
— Прости, что напугал. Я думал, ты меня заметила.
Я покачала головой:
— Н-нет. Но всё нормально, — уцепившись обеими руками за тележку, я сделала шаг назад, увеличивая между нами дистанцию. — И спасибо за совет. Ну, по поводу кофе… Попробую его, как только приду домой.
Скользнув по нему беглым взглядом напоследок, я скрылась за углом следующего стеллажа и стала пробираться к кассе. И… мне показалось, что, уходя, я увидела улыбку на его лице. Лёгкую, едва заметную, и немного печальную.
Отыскав свободную кассу, я выложила продукты на ленту, и, не удержавшись, оглянулась назад. Не знаю, зачем я это сделала. Наверное, хотела ещё раз увидеть Влада и убедиться, что мне не показалось. Что той надменности, что я видела в его глазах в последнее время, всё-таки нет. Но очередь, собравшаяся за мной, закрыла обзор в зал, так что я вернула внимание кассирше, уже пробивавшей мой товар. Она спросила, нужен ли мне пакет, и я кивнула. Та в свою очередь мазнула по мне сверху вниз с нескрываемым интересом в глазах и с видом одолжения, оказываемого мне, озвучила конечную сумму покупок. Если мне и было неприятно от столь недружелюбного поведения, я не подала и виду. Расплатилась, и пошла на выход, минуя невероятно «внимательного» охранника, листавшего какую-то дешёвую газетёнку.
Вообще-то, внешность девушки была мне смутно знакомой, но я не могла вспомнить, где могла её видеть. Судя по возрасту, мы могли пересекаться в школе или летнем лагере… В любом случае, заморачиваться я на этом не стала, посчитав не столь важной информацией.
— Ева!
Я уже почти преодолела расстояние парковки перед магазином, но, услышав своё имя, стала, как вкопанная, и развернулась на голос зовущего. Влад шагал мне навстречу, а я с трудом… с трудом!.. подавила нервную дрожь.
— Ты сейчас домой или к Марку?
— Домой.
Влад переложил оба своих пакета в одну руку, а вторую протянул мне:
— Тогда я могу помочь.
Остолбенев от неожиданности, я растерялась. Он предлагал мне помощь… Или?.. Нет, это казалось совершенно невероятным. Настолько, что в закромах разума даже невольно мелькнула мысль, будто он прикалывается надо мной. Но… выглядел Влад вполне серьёзным. И враждебности я в нём и на сей раз не почувствовала.
— Ева, если ты боишься чего-то, то совершенно зря. Я просто подвезу тебя и всё. Дождь начинается, и, если ты пойдёшь пешком, промокнешь до нитки.
Я ведь даже не заметила, что небо снова норовило разразиться слезами. Я действительно боялась. Боялась снова увидеть отвращение в его глазах, пренебрежение и враждебность. Поэтому предпочитала вообще ничего не замечать, избегая встречаться взглядом с бывшим лучшим другом.
Понимая, что сомнения и опровержения очевидных фактов — своего рода защитная реакция, приобретённая вместе с кучей личностных комплексов, как
Взяв мой пакет, Влад направился к своей машине, припаркованной в нескольких метрах от нас, а я, всё ещё не веря в происходящее, поплелась следом, шлёпая некогда белыми кроссовками по грязным лужам.
Небо снова затянули серые тучи, и порывистый ветер срывал с деревьев пожелтевшие листья. В считанные секунды мелкая морось переросла в настоящий ливень, за стеной которого была непроглядная тьма. Дворники работали на износ, и мы продвигались по дороге со скоростью черепахи. Влад сбавил громкость радио, а потом и вовсе выключил, внимательно наблюдая за дорогой. Пока вся его сосредоточенность была направлена на то, чтобы мы без эксцессов добрались до моего дома, я ловила момент, исподтишка наблюдая за ним. Как так получилось, что между Владом, которого я видела на похоронах, и Владом, которого я встретила сегодня, такая большая разница? Неделю назад он смотрел на меня с укором и презрением, а сегодня проявлял небывалую благосклонность. И даже интонация в его голосе была мягкой, хотя и слегка настороженной. Словно он, разговаривая со мной, прощупывал почву, боясь оступиться, взболтнув не то… Я была растерянна. Почему он так резко поменял своё ко мне отношение? В чём причина внезапного проявления доброты ко мне?
— Знаю, после похорон прошла уже неделя, но не спросить не могу, — сказал он, и я, выплыв из своих рассуждений, обратила внимание на Влада. Он едва заметно стиснул пальцы на руле. — Как ты себя чувствуешь? Я хочу сказать держишься ты достойно, но действительно у тебя настолько всё в порядке, как ты хочешь… хочешь показать окружающим?
Поразив меня в который раз, Влад, сам того не понимая, пошатнул мою уверенность в собственной правоте по поводу напряжения, что длилось между нами несколько лет. Я задала себе вопрос: могло ли быть так, что моя сломанная психика сыграла со мной злую шутку, нарисовав в воображении всё то, что, по моему мнению, Влад стал чувствовать ко мне. Неприязнь, отвращение, гадливость. Могло ли это быть плодом моего воображения? Или же я спроецировала на него свои личные ощущения?..
Марк часто намекал мне, что Влад… так и остался мне другом, не смотря на обстоятельства. Но… чёрт, я ведь видела тот резкий, тяжёлый взгляд. Я видела! Мне не могло показаться.
— У меня всё под контролем. Спасибо, — ответила я, но фраза казалась незаконченной. Даже меня она напрягала сухостью и деланной вежливостью. — Я, конечно, скучаю по маме, но, пока я загружаю себя работой, мне некогда думать о плохом.
— А что планируешь делать дальше? Останешься здесь или снова уедешь?
— Однозначно я тут не останусь, — возможно, фраза прозвучала резко. Но мысль о том, что я могу вернуться сюда жить, отзывалась во мне тошнотой. Стоило только вспомнить кассиршу в супермаркете, которая, по-видимому, знала меня и всё в мельчайших подробностях, что произошло тем проклятым августовским вечером. Эти чересчур заинтересованные взгляды, оборачивания мне вслед, — они рушили всё духовное равновесие, к которому я пришла за несколько лет. Пускали под хвост все мои усилия.
Больше Влад вопросов не задавал. Остаток пути мы преодолели в тишине, которую нарушал тихий рокот мотора и звонкий перестук частых капель, срывающихся с тяжёлых туч, нависших над городом. Я ушла в себя, вспоминая то утро в больнице, когда я проснулась и увидела в кресле хмурого Влада, и его прожигающий, колкий взгляд там, на поминках, когда мы случайно переглянулись друг с другом. И сравнивала между собой все три образа: трёхгодичной давности, недельной и сегодняшний образ доброго парня, каким я его знала до всей этой трагедии, что разделила мою жизнь на «до» и «после». Глубоко мыслительное выражение лица Влада говорило о том, что он тоже думал о чём-то своём.