Если друг оказался глюк

Серегин Михаил Георгиевич

Глава 13 Маша. Ну и как после этого не поверить в барабашку?

Подъехав к нашему участку, я поставила машину, как всегда, на горочке, потому что наш мини-вэн в последнее время имел гнусную манеру не сразу заводиться. Около калитки меня встретил муж и с места в карьер начал расспрашивать, что же я смогла рассмотреть на снятой Бородавкиным пленке. От удивления я в первый момент застыла на месте – я никак не ожидала, что его, при его-то скептицизме, это может интересовать, а потом внимательно посмотрела на него и удивилась еще больше, потому что он был какой-то слишком многословный и суетливый. Никогда его таким не видела!

– Саша! У нас здесь все в порядке? – спросила я.

– Все в порядке, дорогая! – поспешно заверил он меня.

«Это он, наверное, чувствует себя виноватым за то, что забыл перед нашим отъездом закрыть воду и теперь половина будущего урожая загублена», – подумала я и, пройдя в дом, включила наружное освещение, чтобы проверить свою догадку. Внимательно осмотрев грядки, я не увидела больших разрушений и успокоилась. Посмотрев по сторонам, я поняла, что если у нас все в порядке, то вот у соседей явно что-то неладно, потому что Виктор Петрович почему-то шнырял по своему участку туда-сюда и светил себе при этом фонариком, дом Богданова был освещен так, словно там решили устроить полную иллюминацию – горели все лампочки до единой, включая те, что были во дворе. На фоне одной из задернутых занавесок была видна фигура Ларисы, которая что-то пила прямо из горлышка, а я никогда раньше не замечала за ней столь явного пристрастия к спиртному. На даче же Максима опять гуляли гости, оттуда раздавались веселые крики, и во дворе горел костер – эх, и попадет же ему от отца!

Еще раз внимательно посмотрев на Сашку, я поняла, что сначала ошиблась: у него определенно что-то случилось и это что-то вовсе не касается грядок – там-то как раз был полный порядок. В другой раз я обязательно вцепилась бы в него, как клещ, и выпытала все до последней подробности, но не сейчас, потому что чувствовала себя в некотором роде виноватой перед ним из-за приставаний ко мне Бородавкина. Рассказывать же о них мужу я ни в коем случае не собиралась! Мало ли что он мог подумать! Он же был против всяческих экстрасенсов, а я все равно пригласила к нам на дачу Ивана Ивановича и даже не предупредила его об этом, а просто поставила перед фактом. Вдруг Сашка после этого решит, что я, вопреки его уверенности в сохранности своей и его чести, увлеклась этим ведуном настолько, что сама дала ему повод так ко мне отнестись? Вот и доказывай после этого, что я вовсе не легкомысленная особа и искательница приключений! Нет уж! Пусть это останется моей тайной!

– Ты, наверное, устала и проголодалась, Маруся? – заботливо спросил муж. – Пошли! Я тебе сейчас ужин приготовлю! Давай я быстренько мангал разожгу и поджарю тебе мясо на решетке? А пока оно готовиться будет, глинтвейн сварю, а?

– Спасибо, дорогой! – искренне сказала я.

Я смотрела, как муж готовит ужин, а у самой на душе кошки скребли – Сашка у меня такой заботливый и внимательный, а я перед ним так виновата! Надо же было связаться с этим ведуном! Поверила Светке, а из этого вон что вышло!

– Так что же ты все-таки увидела на пленке? – снова спросил муж.

– Сущность нашего барабашки, – совсем не с той радостью, с какой сказала бы это раньше, ответила я. – Это было несколько таких небольших черных черточек.

– Случайно не брак пленки? – не удержался от насмешливого вопроса он.

– Опять? – обиженно спросила я.

– Молчу-молчу-молчу! – рассмеялся Сашка и даже руки поднял в знак того, что сдается.

Он положил мне на тарелку несколько истекающих соком кусков мяса, и я с жадностью набросилась на еду – проголодалась я действительно изрядно. Когда, уже поев, мы с ним потягивали глинтвейн, он, помявшись, сказал:

– Маруся! А у нас тут презабавная история вышла!

Зная его не первый год и хорошо за это время изучив, я поняла, что эта история и была причиной его такого довольно-таки странного поведения.

– Ну, повествуй! – потребовала я. – Надеюсь, что мне она тоже покажется забавной!

– Как и всем нашим соседям, – покивал он. – Уж они-то повеселились!

– И ты понял, что я от них все равно все узнаю, и решил, что гораздо лучше и безопаснее рассказать все самому, а не ждать, когда сработает испорченный телефончик, как в той детской игре, – поняла я и вздохнула: – Ну, давай уж!

– Понимаешь, Маруся! Пока ты здесь со своим ведуном… – немного смущенно начал Сашка, но я торопливо перебила его:

– Ни с каким не с моим!

Он внимательно посмотрел мне в глаза и довольно долго молчал, отчего мне стало как-то неловко, и я даже покраснела, а он откашлялся и уже совершенно другим, более жестким тоном продолжил:

– …ставила эксперименты, я бродил по окрестностям и увидел, как к нашему поселку подъехал «Опель», в салоне которого на обзорном зеркальце висел вымпел «Росгосцирка». Как ты понимаешь, это не могло меня не насторожить.

– Ты решил, что это охотятся за вещами Димы? – воскликнула я.

– Да! – подтвердил он. – Из этой машины

вылезла молодая девушка, которая вошла через ворота в наш поселок и отправилась искать какую-то дачу.

– Нашу! – уверенно заявила я.

– Точно! Она залезла на дерево напротив и с помощью направленного микрофона слушала, о чем здесь говорилось, а потом уехала. Вы же здесь с Бородавчатым договаривались, что вы потом поедете в Москву, не так ли? – спросил Сашка.

– Да! – кивнула я.

– Я так и предполагал, – заявил он. – Так вот, когда мы с тобой и твоим, – с нажимом произнес он, – ведуном ехали в Москву, я заметил этот «Опель» на одной из боковых дорог и понял, что он ждет, пока мы уедем.

– Так ты поэтому и бросил меня вдвоем с Бородавкиным? – возмутилась я. – Значит, никакую воду ты не забыл перекрыть и это был только предлог?

– А что? Оставлять тебя с этим ведуном было настолько опасно? – настораживающе спокойным голосом спросил муж.

– Но ты же сам сказал, что он настолько неприглядный, что никак не может мне понравиться! – довольно-таки нервно напомнила я.

– А ты ему? – самым невинным тоном поинтересовался Сашка. – Ты у меня красивая и высокая кареглазая шатенка! Фигура потрясающая! В свои тридцать три года выглядишь не больше чем на двадцать шесть или семь лет!

– Могу тебя заверить, что наш с ним разговор касался только поселившейся у нас в поселке нечистой силы! – заявила я, надеясь, что это прозвучит достаточно твердо и убедительно.

– Хочу на это надеяться! – с нажимом сказал Сашка и продолжил: – Так вот, когда я бегом возвращался на дачу, то увидел этот «Опель» опять стоящим возле ворот нашего поселка.

– Скажи сразу, из вещей Димы ничего не похищено? – с замиранием сердца спросила я.

– Могу тебя успокоить – ничего, потому что…

Договорить он не успел, потому что в этот момент с участка Максима раздались такие вопли, что кровь застыла у нас в жилах, и мы недоуменно переглянулись – к шуму оттуда мы давно привыкли, но это было что-то уже из ряда вон выходящее, и мы дружно выбежали в сад и бросились к забору. Представшее нашим глазам зрелище было настолько невероятным, что мы застыли, не веря своим глазам: горящая головня из костра на расстоянии не больше метра от земли совершала стремительное и самостоятельное путешествие от дачного поселка к лесу, а за ней с дикими воплями бежали Максим и все его гости.

Все наши соседи, кто не спал, выбежали из дач, привлеченные этими криками и суматохой, и громко и оживленно обсуждали это происшествие, а кто-то даже предлагал вызвать пожарных, не понимая, что машина из Боровска приедет уже тогда, когда от леса только одни обугленные стволы останутся. А огненная головня между тем совершенно непонятным образом сумела подняться вверх и теперь мелькала уже в кронах деревьев. Тут люди вспомнили рассказ Юрича о встреченном им черте и дружно закрестились, а некоторые даже молитвы стали читать. Максим и сотоварищи прыгали под каким-то деревом и орали так, что даже нам было слышно, – правда, непонятно, чего они добивалась, но добились-таки, потому что уже тлеющая головня вдруг полетела в их сторону, и они тут же бросились ее затаптывать под аккомпанемент зловещего хохота-улюлюканья, издаваемого, конечно же, барабашкой, кем же еще?

– А если бы палка ко мне в сарай ускакала? Или в дом? Или еще к кому-нибудь? – с ужасом воскликнул Афонин. – Так ведь и весь кооператив сгореть мог! – И заорал: – Эй, Максим! Заливай к чертовой матери свой костер!

– Обязательно и немедленно, Виктор Петрович! – крикнул ему в ответ парень, который уже возвращался с друзьями из леса, оживленно обсуждая это происшествие.

– Нет, надо позвонить куда следует! – качая головой, заявил Афонин.

– В милицию? – обалдело спросила я. – Так она барабашками не занимается!

– А кто сказал, что я в милицию собираюсь звонить? – многозначительно ответил на это Виктор Петрович.

– А куда? – удивилась я.

– Так я же сказал: куда следует! – повторил он и скрылся из вида.

– Господи! Какой ужас! – вздохнула я. – Вот теперь и думай, как ложиться спать, если ночью может пожар приключиться и проснешься уже в дыму и огне.

Народ постепенно начал расходиться. Собрались домой и мы с мужем, когда к нам подошла Лариса, от которой весьма ощутимо потягивало спиртным, и просительно сказала:

– Маруся! Саша! Вы меня извините, но можно я у вас немножко посижу? А то Сережа уехал и сегодня уже не вернется – у него в гостинице две собаки заболели, вот он и отправился выяснять причину и лечить их, а мне одной очень страшно.

Я, конечно, все еще была сердита на нее с Богдановым за их на меня поклеп, но представила себе, что чувствовала бы сама, если бы в такой ситуации осталась одна в доме, и, естественно, согласилась:

– Пошли, Лора! В такой момент действительно не стоит оставаться одной!

Глава 14 Саша. Беда ходит не одна, а с детками

И вот мы втроем сидим у нас на кухне и дружно пьем, чтобы избавиться от чувства запоздалого страха, – ведь эта головня могла и на нашу дачу ускакать или в дом Богданова. Мы с Марусей пили, как и раньше, глинтвейн, а вот Лариса налегала на виски, за которым она быстро сбегала к себе домой. Да и то – пережить ей сегодня пришлось немало!

– Саша! Ты не договорил! Так чем же дело кончилось с этой воровкой? – напомнила мне жена.

– Тем, что она не успела ничего украсть, – продолжил я свой рассказ. – Она вскрыла нашу дачу, и я застал ее за тем, что она пыталась отодвинуть от двери холодильник.

– Который ты и сам с трудом тягаешь, – покивала Маруся и спросила: – Значит, ты ее задержал и сдал в милицию?

– К сожалению, нет, – вынужден был признать я.

– Ты ее отпустил? – возмущенно воскликнула жена.

– Нет! – покачал головой я.

– Я уже ничего не понимаю! – разозлилась Маруся. – Ты ее не отпускал, но ты ее и не задержал! Как это понимать?

– Пытался задержать, но, к своему стыду, должен признаться, что не смог! – развел руками я. – Я схватил ее за плечо, но она, совершенно не понимаю как, сумела вывернуться и удрать, а у меня в руках осталось только ее платье.

– В чем же она удирала? – оторопела жена.

– Без платья! – выразительно сказал я.

– То есть в одном нижнем белье? – в ужасе воскликнула она, и я кивнул.

– Да! Причем с такой скоростью, что я не сумел ее догнать!

– И я, и все остальные видели, как Саша гнался за ней, кричал «Стой!» и платьем размахивал, – добавила крепко подвыпившая Лариса и хихикнула.

Когда жена это услышала, у нее побелел кончик носа – вернейший признак того, что она дошла до крайней степени ярости и последствия могут быть самые ужасные. В другой момент она бы с бо-о-ольшим чувством высказала мне все, что думает по этому поводу, да еще и усомнилась бы в том, что дело именно так и обстояло, но не сейчас, потому что – я это чувствовал – не все так просто было между ней и Бородавкиным. То, что она могла на него клюнуть, мне, даже вусмерть пьяному, и в голову бы не пришло – она же хоть и с перекосом психики, но не настолько сумасшедшая, чтобы с таким вот проходимцем связаться, так что на этот счет я был совершенно спокоен. Но вот то, что этот шарлатан мог попытаться ее соблазнить, я не исключал, потому что уж слишком сильно она нервничала, когда я о нем говорил, да и смущалась, краснела. Короче, факт того, что ведунец Бородавчатый явно попробовал к ней подкатиться, но потерпел сокрушительное фиаско, был мне очевиден, или я не знаю свою жену. Если бы я сам не попал в идиотское положение, то заставил бы Марусю мне все рассказать, чтобы по-свойски разобраться с этим проходимцем. Утешало же меня в данный момент лишь то, что смущенная Маруся, чувствуя себя, пусть и без вины, виноватой передо мной, не могла пустить в ход излюбленную женскую тактику, которая могла бы быть расценена как ее желание оправдаться по принципу: «Нападение – лучший способ защиты!»

– В результате я увидел только свет задних подфарников ее машины, – совершенно спокойно закончил я.

Маруся некоторое время молчала, переваривая услышанное, а потом, смирившись с тем, что я ей сейчас не по зубам, только простонала:

– Господи! Что же о нас соседи подумают? Меня дома нет, а от тебя полуголая девица стремглав бежит по поселку, а ты за ней.

– И, главное, никому ведь ничего не объяснишь! – с горечью сказал я.

– Ладно! – откровенно скрепя сердце, сказала жена, к величайшему разочарованию Ларисы, которая явно ожидала скандала. – Посудачат, а потом перестанут! Главное, что ты теперь воровку в лицо знаешь! Как она выглядит? – требовательно спросила она.

– Довольно высокая и стройная блондинка, немного за двадцать, – описал ее я. – Но я не только… – начал было я, но тут снаружи раздался громкий голос Максима:

– Александр! Можно вас на минутку?

– Интересно, что у них летает на этот раз? – хмыкнул я и вышел в сад.

Максим ждал меня возле калитки с самым заговорщицким видом и, когда я подошел, потихоньку передал мне цифровой фотоаппарат, шепнув при этом:

– Возьмите свое добро. Я его у себя на участке только что нашел. Представления не имею, как он туда попал.

Повертев аппарат в руках, я удивленно сказал:

– Максим! Это не мой и даже не Марусин! Я его первый раз в жизни вижу! Почему ты решил, что это наш?

– Потому что там ваши фотографии, – объяснил парень, подмигнул мне и хихикнул.

– Какие… – начал было я, но тут к нам подошла жена.

– Добрый вечер, Максим! Заходи! Расскажешь нам, как это головня из твоего костра умудрилась самостоятельно в лес ускакать да еще на дерево взобраться!

– Извините, Мария! Некогда! Меня друзья ждут! – отказался Максим и быстро ретировался.

– Что у вас тут за секреты такие? – с шутливым подозрением спросила жена, но, как известно, в каждой шутке есть доля шутки.

– Какие секреты? – недоуменно пожал плечами я. – Максим принес мне фотоаппарат, который нашел на своем участке, и при этом утверждал, что он мой, хотя я и сказал ему, что такого у меня никогда не было.

– Странно! – пробормотала Маруся, которая, рассмотрев аппарат, вернула его мне. – Он действительно не наш. А почему Максим решил, что он наш?

– Да он сказал, что там наши фотографии, – ляпнул я.

– Ой, как интересно! – воскликнула она. – Дай мне его – надо же посмотреть!

Уже когда я отдавал ей фотоаппарат, у меня в голове не хуже, чем та вспышка из темной бани, явственно промелькнула страшная мысль. Тут я все понял, но было уже поздно, и я в ужасе закрыл глаза.

Глава 15 Маша. Мой муж, оказывается, гулящий кобель! Или нет?

Я с удивлением посмотрела на закрытые глаза мужа, вспомнила, как перед этим в них промелькнул ужас, и похолодела – что-то было явно не так: Сашка, который никогда не отличался впечатлительностью, побоялся посмотреть мне в глаза. Сердце ухнуло куда-то в пятки, и некоторое время я не могла сдвинуться с места. Сашка тем временем открыл глаза, но, встретив мой взгляд, тут же отвел их. Я поняла, что произошло самое страшное из того, что только могло произойти, медленно повернулась и на деревянных ногах побрела в дом. Рухнув на стул, я собралась с силами и начала нервно щелкать кнопками на фотоаппарате, вызывая на экранчик снимки. Лариса с большим интересом заглядывала мне через плечо, а вот муж, вошедший следом за мной, сидел зажмурившись и весь сжавшись в углу. И вот на мониторчике появилось такое, что я даже застонала сквозь зубы, – возле богдановской бани стояли, обнявшись, Саша и практически голая Лариса. Не в силах произнести ни слова, я только переводила взгляд с мужа на соседку и обратно. Наконец я пришла в себя и каменным голосом сказала:

– То, что ты застукал здесь воровку, которую умудрился оперативно раздеть, а потом не нашел ничего лучшего, как гнаться за ней на виду у всех соседей, размахивая ее же платьем, я еще как-то способна пережить. Но как ты мне объяснишь вот это? – Я повернула монитор к мужу, но он ничего мне не ответил, а уставился в пол. – Нечего сказать? Эх, ты! – с невыразимым презрением сказала, как плюнула, я.

Собравшись с духом – а вдруг мне предстоит увидеть что-то еще более шокирующее? – я стала смотреть дальше и с облегчением вздохнула, потому что на остальных снимках была только полуголая, в одних стрингах Лариса на фоне внутренней стены бани, и ничего больше. Я с удивлением посмотрела на нее и увидела, что она явно значительно протрезвела.

– Лора! Какого черта ты нацепила стринги, если это совсем не твой фасон? – спросила я. – При твоей фигуре они явно противопоказаны!

– Я тебе сейчас все объясню, – печально шмыгнула носом она и вздохнула. – Думаешь, я сама не знаю, что они на мне как на корове седло? Знаю! А что делать?

– Не надевать, естественно! – ответила я.

– Да-а-а? А ты знаешь, сколько девок на Сережу вешаются? – возмутилась Лариса.

– На Богданова? – обалдела я, потому что Сергей Сергеевич был на внешность, откровенно говоря, страшноват.

– Да знаю я, что ты подумала! – отмахнулась Лора. – Сережа, конечно, на лицо не Александр Домогаров! Только вот моя бабушка меня всегда учила, что если мужчина не похож на черта, то он уже красавец! Главное в мужчине – чтобы был добрым, заботливым, порядочным, ну и умным, естественно! И этим девкам не внешность Сережина важна, а то, что он разведенный, с деньгами и при солидном, доходном бизнесе!

– Ну, деньги-то с солидным бизнесом у него не без помощи твоей родни появились, – напомнила я.

– Правильно! – согласилась она. – И мы не лохи какие-нибудь и честь по чести все у нотариуса оформили, так что никуда наши деньги не денутся! И братья у меня есть, чтобы за честь сестры постоять! Будет кому Сереже в случае чего морду набить! Только как я без него буду, если он меня бросит? Я же его люблю-у-у! – зарыдала она.

– А почему ты решила, что он тебя бросить хочет? – удивилась я. – Он тебе на день рождения такие часы подарил!

– Да-а-а! – не унималась она. – Видела бы ты, как эти девки возле него хвостом крутят и глазки строят! А через платье такое вот белье просвечивает! Эротическое!

– И ты решила его удержать таким вот образом? – Я постучала пальцем по мониторчику.

– А чем я хуже других? – пошмыгала носом она. – Купила самое дорогое и решила примерить.

– Так зачем же ты в баню поперлась? – спросила я. – Могла бы и в доме перед зеркалом примерить!

– Ничего ты не понимаешь! В баню я мыться пошла! – ответила она.

– Так у вас же в доме все удобства есть: и ванна, и душ! – удивилась я.

– Да разве там мытье? Так! Баловство одно! – отмахнулась она. – Вот баня – это да!

– И решила там попутно обновку примерить? – недоверчиво спросила я. – Причем не только примерить, но и запечатлеть себя при этом для потомства?

– Маруся! Ты пойми! – удивляясь моему непониманию, ответила она. – Когда на себя в зеркало смотришь – это одно, а вот когда на фотографии, то как бы со стороны, чужими глазами, и это надежнее! Объективнее!

Подумав, я согласилась с таким утверждением, но поинтересовалась:

– А что же ты в доме-то фотографироваться не стала?

– Понимаешь, – смутилась она, – в бане как-то не так стыдно этот срам надевать!

На мгновение оторопев от такого заявления, я помотала головой, чтобы вернуть себе ясность мысли, и сказала:

– Ладно! С этим разобрались! Ты взяла фотоаппарат…

– Вместе со штативом, – добавила Лариса. – Мне Сережа его недавно подарил именно в таком комплекте.

– Хорошо, со штативом! – согласилась я. – Пошла в баню, вымылась…

– И попарилась, – встряла она, на что я только отмахнулась.

– Это несущественно! Потом вышла в предбанник, установила штатив с фотоаппаратом, надела стринги и стала фотографироваться, а что потом?

– Свет вдруг погас, – ответил она. – Я, конечно, очень удивилась, потому что у нас здесь такого быть просто не может, и тут… – От воспоминаний она даже передернулась. – Тут мне вдруг на спину кто-то как прыгнет! Как вцепится в кожу! Вот!

Нимало не смущаясь присутствием Сашки, она расстегнула халат, в котором была, спустила его с плеч и повернулась ко мне спиной – на коже ярко краснели несколько глубоких царапин. Вообще-то я читала о том, что барабашки, нападая на людей, могут оставлять такие следы, но то, что она так свободно почти разделась при Сашке, мгновенно вернуло на место все мои утихшие было подозрения.

– Видно, тебе не впервой перед моим мужем раздеваться, – холодно заметила я.

– Ой, Маруся! – воскликнула Лариса, поспешно возвращая халат на место. – Он так тихо сидит, с нами не разговаривает, что я просто забыла о том, что он тут.

– Зато я помню! – веско ответила я и повернулась к Сашке: – Мужики – они все кобели, стоит только их на секундочку одних оставить. И хотя от тебя, Александр, я подобного никогда не ожидала, но и ты, оказывается, не исключение!

– Маруся! Поверь! Между нами ничего не было и быть не могло! – растерянно воскликнула Лариса. – Просто я испугалась настолько, что заорала изо всех сил, и на мой крик прибежал Саша!

– И тут же начал тебя так деятельно утешать, что в экстазе тебе спину в кровь расцарапал! – язвительно заметила я. – А у тебя, Лора, еще хватило наглости демонстрировать мне эти следы ваших бурных ласк!

– Маруся! – впервые подал голос муж. – Я не знаю, что там было до того, как я прибежал на крик Ларисы, но я действительно увидел открытую дверь бани и позвал ее.

– Тоже решил попариться? – ядовито спросила я.

– Маруся! – укоризненно сказал Сашка. – Ну зачем ты так? Да, я прибежал на зов о помощи, как поступил бы на моем месте любой другой нормальный мужчина.

– И это после того, как ты сам заявил, чтобы ни Богданова, ни Ларисы у нас на пороге больше не было? – напомнила я и решительно заявила: – Я все поняла! Ты тогда специально это сказал, чтобы скрыть свои шуры-муры с Ларисой! Чтобы у меня никаких подозрений на ваш счет не возникло! Чтобы бдительность мою усыпить! Ну, что ж! У тебя это прекрасно получилось! И если бы не сегодняшний случай, то я, дура, ни о чем бы не узнала! Интересно, и давно у вас этот роман? – язвительно спросила я. – Женщины, естественно, рогов не носят, а вот бедный Богданов в очередной раз рогат!

– Ну, что ты несешь? – простонал муж, хватаясь за голову.

– Ты Сережу не трожь! – заорала Лариса. – Я ему и в мыслях с самым писаным-расписаным красавцем не изменю! То, что ты собственного мужа совершенно напрасно во всех грехах подозреваешь и подлецом считаешь, это ваше семейное дело, а вот моего мужа даже краем не задевай! Я за него, если понадобится, убью и не дрогну! Да как тебе в голову пришло, что я могу Сереже изменить?! – И шарахнула тяжеленной бутылкой с виски по столу.

Ни бутылка, ни стол не пострадали, и как ни странно, но именно эта ее выходка несколько остудила мой праведный гнев и заставила призадуматься. Муж у меня очень красивый, это правда, и женщины, причем молодые и весьма привлекательные, на него посматривали не без интереса, но он никогда не давал мне ни малейшего повода к ревности, это скорее я сама себя накручивала по всяким пустякам, выдумывала то, чего и в помине не было. А вот хотя и довольно высокая, но крупная и коренастая Лариса, которую назвать симпатичной можно только с большой натяжкой, была определенно не в его вкусе! Да и не такой он дурак, чтобы связаться с нашей соседкой. И Лариса, кроме своего ненаглядного Сережи, никого вокруг не видит, только о нем и говорит! Выходит, я малость переборщила! Но сознаваться в этом, а тем более признаваться в том, что была не права, я вовсе не собиралась и решила постепенно спустить все на тормозах.

– Ладно! – вздохнув, сказала я. – Давайте мне в последний раз ваши объяснения!

Глава 16 Саша. Не одно, так другое!

– Брось, Лариса! – сказал на это я. – Она нам все равно не поверит!

– А ты постарайся! – выразительно сказала Маруся.

– С таким же успехом можно биться лбом о стену! – отмахнулся я. – Я тебя хорошо знаю и поэтому вижу полную бесперспективность этого занятия. Уж если ты себе что-то вбила в голову, то это навсегда! Ладно! Считай меня кем хочешь, но я перед тобой ни в чем не виноват, а унижаться до клятв в верности и собственной непорочности я не буду! Это было простое стечение обстоятельств, которое ты раздула до масштабов вселенской катастрофы! Если тебе нравится считать меня подлецом и кобелем, то флаг тебе в руки и барабан на шею!

С этими словами я взялся за бутылку виски, одновременно спросив у Ларисы:

– Ты не против?

– Да бога ради! – махнула рукой она, а у жены спросила: – Ну, как мне тебе объяснить и доказать, что мы с твои мужем ни в чем не виноваты? Мы тебе уже битый час твердим, что ничего не было, а ты уперлась как баран, прости господи, и ничего ни слышать, ни понимать не хочешь!

Я тем временем налил себе щедрой рукой виски и в один глоток осушил – призрак близкого развода маячил у меня перед глазами, но я не собирался больше доказывать жене, что я не верблюд, да и унижаться тоже не буду: не хочет верить – и не надо! У меня тоже самолюбие есть! Да и потом, если она сейчас меня «великодушно» простит за то, чего по определению быть не могло, это еще не гарантия того, что не будет потом постоянно попрекать этой якобы изменой. Все! С меня хватит! Я задумчиво посмотрел на часы, прикидывая, успею или нет протрезветь до утра, чтобы сесть за руль и уехать отсюда к маме, а потом решил, что утром попрошу кого-нибудь отвезти меня до электрички, и пусть машина остается Марусе – ей по своим делам больше ездить приходится, а я себе на новую как-нибудь заработаю! Ничего! Не пропаду!

Вот в таком решительном настроении я посмотрел на жену и вдруг увидел, что она глядит на меня растерянными глазами – она явно поняла, что перегнула палку, – и равнодушно от нее отвернулся.

– Послушайте! – сказала Маруся, и прежней уверенности в собственной правоте в ее голосе как-то больше не слышалось. – Давайте пойдем на место и там разберемся, а то наши умозрительные рассуждения ни к чему не приведут.

– Пошли! – охотно согласилась Лариса.

– Не знаю, что это изменит, но, – безразлично пожал плечами я, – почему бы не сходить? Время до утра еще есть!

Мы дружно пришли на «место преступления», и жена взяла на себя функции режиссера.

– Так! Ты, Лариса, иди в баню и устрой там все как было, только раздеваться, как ты понимаешь, больше не надо! – распорядилась она.

– А я там ничего и не трогала! Как убежала оттуда, так больше не заходила, – заметила та, скрываясь там и включая внутри свет.

– Ну и хорошо! – обрадовалась Маруся. – А теперь ты, – она повернулась ко мне. – Где ты стоял?

– Ну, вот здесь, – без всякой охоты ответил я и встал на нужное место. – Отсюда я позвал Ларису, и она выбежала.

– Понятно, а теперь посмотрим, в каком ракурсе был сделал снимок, – сказала жена и вошла к Ларисе в баню, а я за ней.

– Я стояла вот тут, – показала Лариса и встала напротив пустого теперь штатива. – Потом погас свет, и что-то ужасное прыгнуло мне на спину.

– И ты завизжала? – спросила жена.

– А ты бы не завизжала? – спросила ее, в свою очередь, Лариса. – Посмотрела бы я, как бы ты на это отреагировала! Я так испугалась, что только потом, уже в доме, почувствовала, что у меня спина располосована и волосы вырваны, – объяснила она и, посмотрев по сторонам, показала: – Да вот они лежат! Надо же! Два клока, сволочь, выдрал!

О вырванных волосах я услышал впервые и очень удивился, почему она раньше об этом не сказала. Мы с женой посмотрели в ту сторону, куда она показывала, и я даже передернулся, представив себе, какую боль должна была испытать Лариса – клочья были весьма солидные, а Маруся сочувственно воскликнула:

– Лора! Бедненькая! Что же тебе пережить пришлось!

– Ну, теперь веришь, что все так и было? – спросила Лариса.

– Верю, Лора! Безоговорочно и окончательно верю! – со слезами на глазах сказала Маруся. – Ведь ни одна женщина не пойдет на то, чтобы вырвать себе волосы с корнем. Даже ради того, чтобы выгородить любовника. Ты уж прости меня, что я тебе сразу не поверила! – начала извиняться она. – Да ты поставь себя на мое место! Что бы ты сама подумала, если бы тебе такую фотографию показали, где я и Сергей Сергеевич? Ты бы ведь тоже взбесилась не хуже меня!

– Счастье твое, что такой фотографии быть не может! – хмуро бросила на это Лариса. – Тогда бы узнала, что такое настоящий скандал!

Глядя на них, я тихо обалдевал, чувствуя себя совершенно лишним и думая о том, что еще никто и никогда не смог понять женщин, так что и мне не стоит над этим голову ломать.

– Передо мной можно не

извиняться! – язвительно бросил я и пошел назад, на нашу дачу.

За спиной я слышал, как Маруся вербует еще одну сторонницу своей бредовой теории о существовании барабашки в нашем поселке. Лариса охотно с ней соглашалась и заверяла, что давно верит в существование нечистой силы.

– Если ты боишься оставаться одна, Лариса, то можешь переночевать у нас, – предложила ей Маруся.

– Ой, спасибо! – обрадовалась Лариса. – Мне действительно страшно одной, но я боялась попроситься к вам и решила, что, когда вы спать ляжете, посижу у вас в саду до утра, чтобы в свой дом не заходить!

«Все ясно! – понял я. – Выспаться этой ночью мне не светит!»

На даче Маруся решительно заявила:

– Саша, ты ложись на раскладушке, а мы с Лорой – у нас в комнате! Не можем же мы гостью на раскладушку положить?

Поняв, что мое мнение никого не интересует, я решил отложить серьезный разговор с женой до утра и стал покорно устраиваться на ночь на веранде. День выдался до того суматошный и нервный, что я долго ворочался без сна и поневоле – стенки у нас в доме тонкие – слушал, о чем болтали женщины.

– Когда я была маленькая, бабушка рассказывала мне, что у них в деревне – она тогда еще совсем девочкой была – в избе жил домовой! Ох, и натерпелись они от него, пока научились с ним ладить! – шептала Лариса.

– Значит, все-таки можно с ним подружиться? – с интересом спросила жена.

– Конечно, можно, только нужно знать как! – отвечала ей Лариса. – Бабушка говорила, что ее бабушка домовому на ночь на столе оставляла кусок хлеба и кружку с молоком, а ее брат, моей бабушки то есть, ночью вставал и потихоньку все это съедал и выпивал – они были очень бедны и жили впроголодь. Домовой обиделся на них, что они его не кормили, и ушел, а перед этим он в доме все разбросал и разбил. А вскоре после этого бабушкин братик, который домового обделял, умер.

– Ну, точь-в-точь наш барабашка, которого ты домовым зовешь! – тихонько воскликнула Маруся. – Значит, это он на тебя и напал!

– Домовые на людей не нападают, – возразила Лариса. – Этот твой барабашка – что-то совсем другое. Не домашнее!

«Все ясно! Они нашли друг друга!» – с тоской подумал я и, чтобы не слушать эту белиберду, стал уговаривать себя: «Спать! Спать! Спать!» – и действительно незаметно уснул.

Разбудили меня под утро доносившиеся снаружи странные звуки: то ли смех, то ли детский плач. Посмотрев на часы, я решил, что и для того и для другого вроде бы рановато, да и нет маленьких детей на ближайших дачах. Решив посмотреть, что это за очередные чудеса на нашу голову, я натянул трико и, наученный горьким опытом, положил в карман ключ от входной двери – хватит с меня и одного приключения. Было уже довольно светло, и я не стал включать наружное освещение, а тихо спустился с крыльца, предварительно закрыв за собой дверь, и осмотрелся в саду. Все было нормально. Тогда я подошел к калитке и выглянул в проезд, чтобы убедиться, что с нашей машиной все в порядке – угонщиков у нас тут как-то не было, но чем черт не шутит? Наш мини-вэн стоял на своем обычном месте, но вот только люк в крыше машины был приоткрыт. «Наверное, это Маруся вчера забыла его закрыть», – подумал я и направился к машине.

И вдруг я замер от изумления и даже в первый момент решил, что еще не окончательно проснулся и мне это только мерещится. Я поморгал, потряс головой, но наваждение не пропало – в салоне нашей машины творилось что-то странное. Рассмотреть хорошенько не получалось, потому что стекла покрыла роса, но там явно мелькало что-то, по расцветке напоминавшее платье, оставленное мне «на память» блондинкой. «Но оно же валялось у нас на стуле на веранде? Как же оно в машину могло попасть?» – обалдело подумал я, но долго размышлять мне над этим не пришлось, потому что послышался щелчок, и наш автомобиль медленно и беззвучно тронулся с места и покатился с горки. «Мама родная! – похолодел я. – Если его немедленно не остановить, то он очень скоро во что-нибудь врежется». Я бросился к машине и попытался открыть дверцу, но они все были заблокированы центральным замком. Я метался вокруг машины, а внутри металось платье блондинки, как будто в него вселился нечистый дух или барабашка. Забежав вперед, я уперся руками в капот – и машина остановилась, но бесконечно это продолжаться не могло – я же не атлант, который способен удержать землю! Изо всех сил сдерживая машину, я озирался в поисках чего-нибудь такого, что можно было бы подложить под колеса, и увидел неподалеку спиленный ствол яблони довольно внушительного диаметра. Это было как раз то, что требовалось, и я со всех ног бросился к нему. Подняв его – и откуда только силы взялись? – я успел вовремя подложить его под колеса, и машина окончательно встала. С облегчением вздохнув и вытерев пот со лба, я снова посмотрел на машину и не поверил своим глазам – внутри ничего не было.

– Что за черт? – воскликнул я, глядя по сторонам, и увидел, что платье блондинки резво скакало по кустам, а потом за что-то зацепилось, подергалось, явно пытаясь сорваться, чтобы понестись дальше, а потом обессиленно повисло. Я стоял в полной растерянности, не зная, что думать и делать, когда из-за поворота показалась машина Богданова. Увидев меня, он остановился, вышел и, не здороваясь, спросил ледяным тоном:

– Моя жена у вас?

– Да, они с Марусей еще спят, наверное… – рассеянно ответил я, потому что мне сейчас было не до Ларисы и даже не до Маруси – мне бы придумать какое-нибудь реальное объяснение приключившемуся, а то так недолго и с ума сойти или в барабашку поверить, что, по-моему, одно и то же.

Богданов ничего не сказал, а просто обошел меня, как столб, и направился к нам на дачу.

– Сергей Сергеевич! Вы куда? – закричал я, бросаясь за ним. – Я же вам сказал, что они еще спят!

Глава 17 Маша. Мир в нашей семье восстановлен, а вот в другой?…

Я проснулась первой и, поняв, что Лариса еще спит, решила не вставать и не ворочаться, чтобы не разбудить ее – все-таки пережить ей пришлось накануне немало! Но вот и она потянулась, открыла глаза и спросонья не поняла, где находится. Она испуганно повернулась в мою сторону, видимо ожидая, что рядом с ней лежит мужчина, в постель которого ее неведомым образом занесло, и с огромным облегчением вздохнула, увидев меня.

– Привет! – сказала я и спросила: – Выспалась?

– Относительно, – честно призналась она. – Да и снилось мне тако-о-ое, что врагу не пожелаю!

– То-то ты всю ночь вздрагивала во сне и постанывала, – посочувствовала ей я.

Тут за дверью раздались тяжелые мужские шаги, и я поспешно крикнула:

– Саша! Мы еще не встали и не оделись, так что погоди со своим кофе!

– Он тебе по утрам кофе в постель подает? – вытаращилась на меня Лариса и вздохнула: – А вот Сережа так никогда не делает! Это я вскакиваю и готовлю ему завтрак!

Я хотела объяснить ей, что кофе в постель мне муж тоже не приносит и это просто исключение ради нее, но не успела, потому что в комнату ввалился бледный от гнева и с перекошенным лицом Богданов, который уставился на нас с самым зверским видом и рявкнул:

– А я еще не верил! Сначала ты с Сашкой обжималась, а потом к его жене в постель залезла! Шведская семейка! Ничего не скажешь!

– Сергей Сергеевич! – закричала я, натягивая на себя одеяло. – Я вам сейчас все объясню!

– Сережа! Ты не так все понял! – одновременно со мной воскликнула Лариса.

– Все я понял! – отрезал он. – Мало мне было одной шлюхи, так бог вторую послал!

Шагнув к нам, он схватил Ларису за руку и, как кутенка, выдернул ее из кровати, а потом, перехватив за предплечье с такой силой, что у него даже костяшки пальцев побелели, потащил к выходу.

– Сережа! Дай мне хоть халат надеть! – завопила она.

– Ничего! Тебе не привыкать голышом на людях шастать! – грубо заявил он.

Но вытащить жену на веранду у него не получилось, потому что на пороге появился Сашка, который все слышал.

– Сергей Сергеевич! Дайте Ларисе одеться! Не позорьте жену!

– Да уж большего позора и придумать трудно! – огрызнулся Богданов, двигаясь прямо на него. – Ты-то бы хоть помолчал!

– Когда вы во всем разберетесь, то снова придете к нам с извинениями, – предупредил его муж.

– Не дождетесь! – процедил Богданов, который уже подошел вплотную к Сашке и только что не уперся в него.

– Посмотрим! – хмыкнул муж. – Только Ларисе все-таки стоит одеться, а потом разбирайтесь, сколько хотите, это ваше семейное дело!

– Да, наше семейное! – огрызнулся Сергей Сергеевич. – И такого паскудства, как в вашей семейке, я не допущу!

– Ты нас с Марусей не трогай, а то сейчас в морду получишь! – переходя на «ты», решительно заявил Сашка.

Богданов был немного повыше моего мужа, но чувствовалось по всему, что драться по-настоящему ему никогда не приходилось. Однако он не отступил и продолжал напирать на Сашку. Вскочив с кровати, я схватила халат Ларисы и накинула его ей на плечи.

– Ты хоть так прикройся, а то твой муженек действительно потащит тебя по улице чуть ли не в чем мать родила, – сказала я. – А там ему еще придет в голову вывалять тебя в смоле и перьях, а потом в таком виде водить по поселку! С него станется!

Богданов яростно оскалился и совсем было собрался сказать мне явно что-то непечатное, но Сашка сжал руку в кулак и демонстративно покачал им. Сергей Сергеевич выпустил Ларису, которая быстро оделась, и только после этого муж отступил в сторону и дал им пройти. Богданов пошел впереди, злобно бурча себе что-то под нос, а Лариса побежала следом, временами забегая вперед и пытаясь что-то сказать, а он отмахивался от нее, как от надоевшей мухи. Вот именно в таком порядке они и скрылись в своем доме, а Куркуль наблюдал за всем этим самым внимательным образом и довольно улыбался.

– Н-да! – вздохнул Сашка. – Я Богданова понимаю и даже не злюсь.

– Надеюсь, что все-таки обойдется без мордобоя, – поддержала его я. – Ларисе вчера и так сильно досталось!

– Кстати, эта тварь чуть не угробила нашу машину, – сообщил мне муж.

– Богданов или Лариса? – изумленно воскликнула я.

– При чем тут они? – удивился Сашка. – Это был твой ненаглядный барабашка!

– Интересно, как это он сумел? Я же вчера все двери заперла! – оторопела я.

– А люк? – иронично поинтересовался муж.

– Так я его никогда… – обалдела я и спросила: – Он через него залез?

– Видимо, так, потому что лично я не смог открыть ни одну из дверей! А машину ты на ручник поставила? – спросил он.

– Конечно! Мы же с тех пор, как она забарахлила, ее только на горке и ставим! – воскликнула я.

– А вот твой барабашка и снял! – ехидно заметил он. – Счастье великое, что я успел бревно под колеса подложить, а то остались бы мы в лучшем случае временно безлошадными и с огромной прорехой в семейном бюджете, потому что ремонт в наше время – дело затратное! А в худшем случае – без машины вообще! – выразительно сказал он и язвительно поинтересовался: – Ты все еще хочешь подружиться с этой тварью?

Ответить мне на это было нечего, и мы с ним, быстро одевшись и взяв ключи, отправились за машиной.

– Подожди! – воскликнула я, увидев знакомую вещь. – Платье воровки вчера же на веранде валялось, а сейчас на кустах висит? Как оно туда попало? Оно что, живое?

– Твой ведунец Бородавчатый совершенно ошибочно утверждал, что нечистая сила способна перевоплощаться в любое живое существо, потому что в этот раз она вселилась в платье! – огрызнулся муж.

– И сняла машину с ручника? – совсем уже растерялась я.

– Кто же еще? Я эту тряпку, будь она трижды неладная, своими глазами в машине видел! – зло ответил Сашка.

Он снял платье с куста, и затем мы на машине вернулись домой. При виде нас все еще стоявший возле забора Афонин гневно шипел нам вслед:

– Пьяницы! Развратники! Даже мои кроли и те такого себе не позволяют! Послал бог соседушек на мою голову! Скоро здесь настоящий притон будет! Ну, ничего! Я найду на вас управу!

Мы вошли в дом, муж бросил на стул вновь обретенное вещественное доказательство покушения на нашу, точнее – Дмитрия, собственность, и я сказала:

– Все ясно! Это Куркуль позвонил Богданову! Помнишь, он сказал, что позвонит куда надо?

– Помню! – кивнул муж. – Конечно, это он! Кто же еще? Он же видел нас с Ларисой тогда у бани, вот и решил проявить мужскую солидарность и стукануть Сергею Сергеевичу!

– Интересно, откуда он телефон узнал? – задумалась я.

– Ничего интересного! – отмахнулся Сашка. – Богданов, еще когда только здесь появился, всем свои визитки раздавал, чтобы мы сообщили своим знакомым и родственникам о его гостинице для домашних животных, забыла?

– Ну, точно! – вспомнила я. – Было такое!

– Вот тебе и ответ, откуда узнал! – усмехнулся муж.

– Знала я, что он душа куркульская, но вот что подлец, не ожидала, – покачала головой я.

– Да какой же он подлец? Он просто ничего не понял, да и не постарался понять, а сразу же проявил бдительность и сообщил мужу о развратном поведении его жены! – усмехнулся Сашка. – А на деле получилось, что чуть не разрушил две семьи. Ну, мы-то с тобой во всем разобрались, а вот что там у соседей творится, я даже предполагать боюсь. Как бы не пришлось Ларисе обратно в Саратов возвращаться! Что-то мне не кажется, что она сможет убедить Сергея Сергеевича в своей невиновности.

– Даст бог, все обойдется, – с надеждой сказала я и торжественно пообещала: – Саша! Я никогда больше не буду в тебе сомневаться! Что бы мне ни сказали и ни показали, я все равно буду тебе верить!

– А я тебе всегда верил и буду верить! – ответил на это муж. – Будем надеяться, что твой барабашка в конце концов угомонится и перестанет крушить нашу доселе счастливую семейную жизнь. Она ведь у нас счастливая? – спросил он.

– Очень! – с придыханием ответила я.

Окончательно и бесповоротно помирившись, мы с Сашкой позавтракали и вышли в сад – день был уже в разгаре. Тут я заметила, что одна из моих грядок варварски изуродована – весь лук и чеснок были безжалостно вырваны и разбросаны. От расстройства я чуть не заплакала.

– Саша! Ну ты посмотри, что творится! Теперь, пока не поздно, нужно все на место вернуть! – воскликнула я.

– Да, похулиганил здесь кто-то от души! – со злостью сказал он, направляясь к своему излюбленному стулу под деревом.

– Знаешь, Саша, а не сходить ли тебе на рыбалку? – предложила я, и муж удивленно на меня вытаращился.

– Что за чудеса? Ты всегда только насмехалась над этим бесполезным занятием, а теперь сама меня туда отправляешь? – спросил он.

– Знаешь, мы вчера и этой ночью так перенервничали, что и тебе, и мне не мешало бы нервы успокоить, – объяснила я.

– Тогда пошли вместе со мной на озеро, – сказал он.

– Нет, ты иди один – рыбалка же всегда действовала на тебя благотворно, а я здесь на грядках порядок наведу – ты же знаешь, что для меня это лучше любого отдыха. И надо же было какому-то негодяю так над моим луком и чесноком потрудиться, – вздохнула я.

– А тебе не будет здесь страшно одной? – спросил Сашка.

– Это средь бела дня? – удивилась я. – Брось! Ничего со мной не случится!

Поудивлявшись еще и ее мужеству, я собрался так, словно шел в туристический поход, и отправился на озеро.

Глава 18 Саша. Тяжкий груз сомнительной славы

Нагруженный, как вол – кроме удочек и выложенной листьями крапивы плетеной корзины для будущего улова я взял с собой еще и резиновую лодку с насосом, – я шел, занятый своими мыслями, когда вдруг услышал, что меня зовут. Я поднял глаза и увидел, что это была одна из дачниц лет тридцати – имени я даже не знал, но Маруся говорила мне, что от кого-то слышала, будто она недавно развелась с мужем.

– Здравствуйте! – вежливо сказал я и собрался идти дальше, но она остановила меня.

– Александр! Вы мне не поможете?

– А что у вас случилось? – с трудом скрывая досаду, спросил я.

– Да диван сломался! Разложился нормально, а сейчас я его никак собрать не могу, – объяснила она.

Поудивлявшись тому, что ей так уж необходимо обязательно сложить диван, я уже было направился к ней, но тут заметил ее жадный взгляд, которым она меня окинула, как кошка мышку перед тем, как ее съесть, и сразу же дал задний ход.

– Извините, но сейчас никак не могу, – стараясь быть вежливым, отказался я и туманно объяснил: – Меня ждут.

– Так, может, вы на обратном пути заглянете? – не унималась она. – Я вижу, что вы на рыбалку, так я бы вам рыбку поджарила, пока вы диван ремонтировать будете.

– Ничего не могу обещать, – теряя терпение, ответил я и пошел дальше.

«Ну вот! – гневно думал я по дороге. – Дожил! Эдак на меня скоро будут показывать пальцем, как на Казанову местного разлива! Одна надежда на то, что случится еще что-нибудь необычайное, вроде летающей головни, и тогда люди переключатся на обсуждение этого происшествия и оставят меня в покое». Настроение было испорчено, и прелести предстоящей рыбалки уже не казались мне столь заманчивыми.

Не успел я прийти в себя от такого откровенного предложения заняться сексом с малознакомой женщиной, как меня ждало новое потрясение – я встретил председателя нашего дачного кооператива. Обычно он был с нами со всеми приветлив, но сейчас почему-то смотрел на меня с нескрываемым подозрением, а особенно на корзину в моей руке, так что я во избежание очередных инсинуаций на свой счет даже показал ему, что она пуста. Это его, правда, нимало не смутило.

– Знаете, – сказал он мне, – а ведь люди жалуются, что у них вещи пропадают, не слыхали?

– Если вы о Богданове, то часы, насколько мне известно, нашлись, – возразил я.

– Если бы только о нем, – вздохнул председатель. – Пострадал почти весь поселок! У некоторых сотовые телефоны украли, у других – ложки с вилками и прочую посуду… О продуктах я уже и не говорю! Стоит только людям отвернуться, как все! Пиши – пропало! У меня вот пульт от телевизора украли. Вышел в туалет, а вернулся – нет его!

– Это все барабашка хулиганит, – объяснил я.

– Извините, но не верю! – твердо заявил председатель. – Мне Афонин говорил, что слышал, как вы с женой ругались и утверждали, что никаких барабашек не существует! А раз вы сами, как и я, в такую ерунду не верите, то не надо и мне голову морочить!

– Ну, если у вас есть другое объяснение… – пожал я плечами, и председатель тут же сказал:

– Есть! Я проконсультировался у врачей и узнал, что есть такая болезнь – клептомания. И подвержены ей бывают даже очень интеллигентные и обеспеченные люди.

– Должен ли я это понимать так, что вы обвиняете нас с женой… – грозно начал я, и председатель от меня даже отпрянул и торопливо ответил:

– Конечно, нет! – Он отошел от меня на несколько шагов и уже с безопасного расстояния объявил: – Кстати, через два часа общее собрание членов кооператива, так что не опаздывайте!

– Не думаю, что приду, я не любитель подобных мероприятий.

– Лучше бы вам все-таки прийти, – покачав головой, с нажимом заявил он и пошел дальше.

Гневно сжав губы, я посмотрел ему вслед, а потом обреченно вздохнул и отправился на озеро – настроение было испорчено окончательно.

На берегу я сбросил свою ношу на траву и немного постоял, глубоко дыша, чтобы успокоиться, а потом принялся накачивать лодку. Конечно, можно было сделать это и дома с помощью электронасоса – что гораздо быстрее, но, когда стоишь вот так, машинально работая ногой, а сам в это время смотришь по сторонам и любуешься чудными пейзажами, это приносит в душу такой покой и умиротворение, что никакого феназепама не нужно.

Спустив лодку на воду, я забрался туда со всем своим барахлом и выгреб на середину озера. Забросив удочки, я принялся терпеливо ждать – ну не может же быть, чтобы жизнь состояла из одних неприятностей? Над озером стояла мирная тишина, по воде гонялись друг за другом солнечные зайчики, в воздухе мелькали стрекозы, а в траве на островке неподалеку щебетали какие-то птахи. «Лепота!» – как сказал бы Иван Грозный. Я окончательно успокоился и решил подумать о чем-нибудь приятном, например о том, как я зажарю на мангале, положив на решетку, рыбу, а потом мы с Марусей вечерком будем есть ее под бутылочку хорошего вина. Но вдруг в эти спокойные, «домашние» мечтания-рассуждения нахально влезла мысль о барабашке, будь он трижды неладен!

«Какого черта! – возмутился я. – Никаких барабашек на свете не существует по определению!»

Но тут мне возразил мой внутренний голос и начал гнусным тоном перечислять все непонятные происшествия, случившиеся в нашем поселке в последнее время. «Ну и как ты все это объяснишь с точки зрения здравого смысла?» – под конец спросил он.

«А никак! – отрезал я. – Рано или поздно все это найдет свое логическое объяснение! А сейчас заткнись и не порти мне рыбалку!»

И тут, словно в ответ на мои слова, в тростниках на островке послышался громкий хруст, как будто кто-то ломал высохшие стебли, а потом раздался громкий всплеск.

«Это еще что такое? – удивился я, глядя на островок. – Ну, предположим, плеснуть могла и рыба. Хотя нет! Для рыбы это уж слишком громко, потому что таких крупных у нас не водится! Да и как рыба могла бы чем-то трещать? Это, скорее, что-то в воду упало! – размышлял я. – Но что? И кто мог это бросить?»

Любопытство взыграло во мне, и я потихоньку погреб в сторону островка, и тут я чуть весла не выпустил, потому что в зарослях промелькнуло что-то красное.

Глава 19 Маша. Явление блондинки народу

Со слезами на глазах я приводила в порядок мои уничтоженные посевы – сажала на место вырванные лук и чеснок, при этом шепотом ругаясь и приговаривая:

– Чтоб у тебя, паразита, руки отсохли! Чтоб тебе, мерзавцу, пусто было! Это же надо было додуматься до такого изуверства? Причем совершенно бессмысленного!

От этого занятия меня оторвал звук надрывавшегося в доме сотового телефона мужа – Сашка его с собой не взял, чтобы его ничего не отвлекало. Подумав, что это вполне может быть какой-нибудь заказчик, я оторвалась от своего занятия и пошла узнать, кто звонит. Это оказался тот самый Сашкин однокашник, которому он отправлял следы, оставленные на даче Максима барабашкой – кто же это еще мог быть, если не нечистая сила?

– Саши сейчас нет дома – он на рыбалке, – ответила я и спросила: – А что? У вас появились какие-то новости?

– Понимаете, я и сам в литературе покопался, и с коллегами посоветовался. Вот они мне кое-что и подсказали, но мне нужно проверить свои предположения. Вы извините меня за навязчивость, но не могу ли я приехать к вам, чтобы осмотреть все на месте? – попросил он и объяснил: – Уж очень случай интересный!

– Конечно, приезжайте к вечеру – муж как раз с рыбалки вернется! – обрадовалась я. – Вы знаете, где мы находимся?

– Очень приблизительно, – ответил он.

– Ну, тогда я вам сейчас объясню, – сказала я и подробно описала ему, как к нам добраться.

– Непременно буду у вас вечером! – пообещал он.

Поговорив с ним, я направилась обратно к своим грядкам и тут увидела, что к нашему лесу направляется незнакомая молодая женщина, причем блондинка, и очень эффектная. Заинтересовавшись, я стала наблюдать за ней, и тут в моей душе зародилось нехорошее предчувствие, быстро перешедшее в подозрение – уж слишком странно она себя вела. Девушка до того ловко взобралась на дерево, что я и глазом не успела моргнуть, а потом очень удобно, словно в кресле, устроилась на ветке, нимало не боясь упасть, и начала издавать какие-то странные звуки, в которых явно проскальзывали призывные эротические нотки.

«Чтобы с такой ловкостью взобраться по совершенно голому стволу дерева, нужно много и усердно тренироваться, – с невольным восхищением подумала я. – Эдак только какие-нибудь альпинисты или монтажники-верхолазы могут! А еще… – И тут у меня в голове промелькнуло: – А еще циркачи! Уж не та ли это дамочка, что к нам забралась? Она ведь тогда приехала на машине, судя по вымпелу „Росгосцирка“, явно принадлежащей работающему там человеку! Ну, погоди, дрянь такая! Я сейчас с тобой разберусь!» – грозно подумала я, направляясь к дереву.

– Эй, девушка? Вам помощь случайно не требуется? Могу психбригаду вызвать! У вас, видимо, обострение началось, что вы вздумали Тарзаншу из себя изображать?

Небрежно сидевшая на ветке блондинка не удостоила меня ответом, а достала из сумки банан и принялась невозмутимо и очень эротично его есть.

– Эй, что вы там делаете? – снова крикнула ей я.

– Отдыхаю! – соизволила ответить она.

– Весьма своеобразный отдых, – хмыкнула я и потребовала: – Спускайтесь немедленно и заберите из нашего дома свое драное платье!

– Не понимаю, о чем вы говорите, – лениво заметила она, мельком глянув на меня.

– Вот я сейчас позову мужа, и он вас опознает, воровка! – пригрозила я.

– Зовите! – милостиво разрешила она. – Только я на вашем месте не торопилась бы нас знакомить во избежание очень бо-о-ольших проблем в вашей семейной жизни, – ехидно заявила она, окидывая меня жалостливо-презрительным взглядом.

– Тогда я сейчас позвоню в милицию! – зловеще пообещала я.

– Звоните! – усмехнулась она. – Только что вы им скажете? Разве есть закон, запрещающий лазить на деревьям?

Разозлила эта дрянь меня здорово, и я решила позвать Сашку, надеясь, что я не ошиблась и эта девка действительно именно та воровка, которая залезла в наш дом. Вернувшись на дачу, я быстро переоделась, заперла все окна на шпингалеты, а потом и саму дверь. Посмотрев на соседский участок, я увидела, что Афонин деятельно возится на своих грядках, и он, как очень бдительный, даже до подозрительности, человек, обязательно заметит, если эта паразитка опять решит покуситься на нашу дачу, и поднимет тревогу.

Осмотрев снаружи дом еще раз и убедившись, что все закрыто, я отправилась искать мужа. По дороге у меня в голове сами собой зашевелились нехорошие мысли: «И как же это Сашка мог не задержать эту блондинку? Он же у меня здоровый и спортивный! А вдруг он действительно, застав ее в нашем доме, решил воспользоваться случаем и… Нет! Быть этого не может! Что он у меня, насильник какой-нибудь? Это же надо, какие глупости лезут мне в голову! – возмутилась я, но от нахлынувших на меня подозрений было не так просто избавиться. – А ведь она чудо как хороша! – невольно подумала я. – Да и моложе меня намного! И фигура – просто загляденье! А как я со своими грядками выгляжу на ее фоне? Как колхозница! Неужели Сашка мог на нее позариться и поэтому отпустил? Может быть, именно на это и намекала блондинка, когда сказала, что у меня могут быть большие проблемы в семейной жизни? Ну, если это так, то я!..»

Доведя себя до белого каления, я продолжала свой путь, кипя от ярости, как закипевший чайник, и только что кипятком не плевалась.