Если исчезает след...
Шрифт:
— А вот завтра попробуем разобраться. И выясним, кстати, что знает Вихров. И поможет нам в этом не кто иной, как сам Кувшинов.
— Каким образом?
— А вот каким...
Увидев Митрича, Вихров опешил. Но ненадолго. Лицо его снова стало равнодушным и безучастным.
— Знаешь его? — спросил Ракитин.
— Знает, знает, — опередил Вихрова Кувшинов.
— Ну знаю.
Чибисов, сидевший у окна, безнадежно покачал головой. Начало ему не понравилось. «Ничего не выйдет, — подумал он. — Слишком откровенно Вихров уступил инициативу Кувшинову».
— Вы по-прежнему утверждаете,
— Я не утверждаю. Просто я там не был, так же как и...
— Отвечайте за себя, — перебил Ракитин. — А вы что скажете, Вихров?
— Не был я там.
— Расскажите, Кувшинов, почему вы остались у раймага, а не бежали вместе с Вихровым?
— Прыгая в пролом, Сашка повредил ногу. Уходить пришлось через дверь. Когда мы ломали ее, сработала сигнализация. Я понял, что Вихрову с больной ногой не уйти. Я отдал ему деньги и вернулся, чтобы задержать погоню. Я не знал, чем это для меня кончится. Я делал это ради товарища, так как сам был в состоянии убежать. Я вернулся и спрятался в кустах. Когда прибежал милиционер, я вышел. Мне повезло. Милиционер оказался моим соседом. Я ходил с ним вокруг дома, а потом потащил в магазин. Я запутал следы и, пока следователь разбирался, Сашка ушел.
— Нет, Кувшинов, вернулись вы не ради Вихрова. Вы просто поняли, что вас вот-вот схватят. И вы сообразили, что делать. И фокус удался. Следователь, увидев ваши следы и получив от милиционера подтверждение, что вы пришли позже него, не мог и предположить, что вы — преступник. Это было бы противоестественно. Тогда вы еще были «инвалидом», «калекой» с палочкой. Человек даже с богатой фантазией не смог бы представить вас лазающим по крышам и проламывающим чердаки. Так что вернулись вы, чтобы запутать свои следы, а не спасти Вихрова. Кстати, вы не воспользовались благоприятной обстановкой, чтобы помочь Вихрову и хотя бы попытаться уничтожить его следы. Сделав это, вы все равно остались бы вне подозрений. Но у вас были другие планы, как стало ясно потом.
— Я спасал товарища, — упрямо повторил Кувшинов, метнув на Вихрова прощупывающий взгляд. И хотя Вихров по-прежнему молчал, Кувшинов, уверенно державшийся вначале, забеспокоился: Вихров не просто молчал — он думал. Может быть, впервые за все время знакомства с Кувшиновым. Это не ускользнуло от Ракитина.
— Как вы помните, — снова обратился он к Кувшинову, — вас задержали с деньгами и ценными вещами двадцать седьмого числа, в день вашего бегства из города. Объясните, почему вы решили бежать именно двадцать седьмого, а не двадцать шестого или двадцать восьмого?
— Я вообще не собирался никуда уезжать, но потом...
— Нет-нет. Вам ничего не угрожало. Вихров ничем не выдал вас, он молчал. А о том, что за вами уже следят, вы и не подозревали.
Кувшинов пожал плечами.
— Так вот. Двадцать седьмого вы, наконец, разыскали по записке Вихрова тайник. И тотчас же бросились на вокзал. Задержали вас в поезде. Вы знали, что Вихров будет молчать. А если заговорит, вы уже будете далеко.
— Я не хотел бежать, — Кувшинов украдкой взглянул на Вихрова. И тут же отвел глаза, встретившись с колючим взглядом. — Я хотел временно...
—
Кувшинов вопросительно поднял глаза.
— Да-да, — сказал Ракитин. — Вы ее, разумеется, порвали. Около тайника. А мы ее, разумеется, восстановили. Кстати, вы не помните ее содержание?
Кувшинов молчал. Он все отлично помнил. Описывая расположение тайника, Вихров просил в конце записки перепрятать его долю понадежнее и часть денег передать младшей сестре. Помнил об этом и Вихров.
— Сколько было похищено из кассы?
— Не считал.
— Так вот. — Ракитин взял в руки дело и быстро перелистал его. — Похищено было 10 тысяч рублей. Та же сумма изъята и при аресте. Таким образом, долю Вихрова вы увозили с собой. Делиться с кем-либо, даже с соучастником, не в ваших правилах, Кувшинов. Вихров был нужен вам на время, как тот же ломик или отмычка. И вы удачно избавились и от него, и от непривычной для вас необходимости делиться. Так?
Злобно посмотрев на Ракитина, Кувшинов промолчал. То, чего он опасался, кажется, случилось. Он чувствовал на себе неотрывный взгляд Вихрова, от которого ему было не по себе.
— Что же ты глаза прячешь? — сказал вдруг Вихров. — А? Передачи носить обещал. И я, дурак, все по-твоему делал. Думал, ты человек. И раскололся сразу, как ты просил, чтобы глубже не копали. Мне, мол, малолетке меньше дадут. Это ты все обо мне, значит, заботился? И сбежал с деньгами тоже из-за меня?
Сжав кулаки, Вихров с ненавистью смотрел на Кувшинова. Словно ожидая удара, Кувшинов втянул голову в плечи. Презрительно махнув рукой, Вихров перевел взгляд на Ракитина. «Ну-ну, — мысленно подтолкнул его Ракитин. — Покажи, что ты еще человек».
И Вихров, словно преодолев какой-то барьер, заговорил.
Через несколько дней, перед отправкой дела в суд, состоялся последний разговор с Вихровым. Ракитин был доволен. И не потому, что его расчет оказался верным и помог раскрыть дело до конца. Главное, он убедился, что Вихров, у которого плохое причудливо переплелось с хорошим, не потерян для людей. Ракитин много думал о Вихрове. И после первого допроса, и потом, когда, идя на определенный риск, не торопился с арестом Кувшинова. Он выжидал не только потому, что хотел наверняка вернуть государству похищенные деньги, но и потому, что надеялся получить от матерого жулика тот самый моральный козырь, который должен был окончательно побить Кувшинова и помочь Вихрову. Если, конечно, ему еще можно было помочь.
Ракитин прошелся по кабинету и остановился около Вихрова.
— В преступления ты затянут тяжкие. Но роль твоя была подсобная, а помог ты нам крепко. Это суду будет известно. Остальное будет зависеть от тебя. И на суде, и вообще, в будущем. Понял?
— Понял.
— Все понял?
— Теперь все.
— Ну что же, — сказал Ракитин. — Еще не поздно.
Кража в общежитии
1.