Если исчезает след...
Шрифт:
Сашка Парамонов пришел в общежитие одним из первых. Поставив на плитку чайник, он вытащил из кармана деньги, пересчитал. Здесь есть и его доля — не воровская, как прежде, а честно заработанная.
— Четвертая комната! На провод! — крикнул кто-то.
Оставив деньги на столе, Сашка поспешил к телефону. Звонил бригадир, Володя Смирницкий.
— Сашок! Как дела?
— В порядке!
— Мы тут немного задерживаемся. Ты поставь через полчаса картошку и сбегай за помидорами.
— Ладно, — ответил Сашка. — Будет сделано!
Он вернулся в комнату и, не доходя до стола, остановился. От предчувствия непоправимой беды тревожно забилось
— Что с тобой, дружище? — участливо спросил Володя Смирницкий, подойдя к нему и потрепав его вихрастую голову. — Ты не заболел?
Сашка молчал.
— А где деньги? — вдруг спросил маленький юркий электросварщик Тихончук, подозрительно оглядывая беспорядочно разбросанные по комнате вещи. Он был единственным человеком в бригаде, которого не любил Сашка. Неплохой, хотя и прижимистый парень, Тихончук был чересчур сух и недоверчив к нему.
— Где деньги? — почуяв неладное, повторил Тихончук. — Ну?!
— Нету денег, — выдавил из себя Сашка.
— Я говорил! — закричал Тихончук. — Нельзя доверять всякому...
Он смолк под тяжелыми взглядами товарищей и, хлопнув дверью, вышел.
— Чепуха какая-то, — растерянно произнес Смирницкий. — Так что же все-таки произошло, а?
— Все равно не поверите, — подняв голову, прошептал Сашка. — Ничего не знаю.
2.
Рабочий день подходил к концу, когда следователя районного отдела внутренних дел Веретенникова вызвал начальник — Андрей Петрович. В кабинете начальника сидели старший инспектор уголовного розыска Кривобоков, совсем еще молодой и очень серьезный инспектор Балашихин и незнакомый светловолосый парень лет двадцати четырех с комсомольским значком на лацкане пиджака. Парень что-то взволнованно доказывал невозмутимому Кривобокову, махая зажатой в руке кепкой.
— Вот что, Олег Сергеевич, — начальник внимательно посмотрел на Веретенникова, помолчал. — Есть тут одно дело. Из категории безнадежных.
При этих словах Кривобоков согласно кивнул головой, а парень протестующе взмахнул кепкой.
— Слушаю, Андрей Петрович, — Веретенников присел к столу.
— Полтора часа назад, — продолжал Андрей Петрович, — в общежитии механического завода совершена кража. Деньги похищены из комнаты, где живет бригада вот этого товарища, Смирницкого. Следов и улик пока никаких. Товарищи Кривобоков и Балашихин только что оттуда.
— Не густо, — заметил Веретенников. — И это все, Андрей Петрович?
— Почти. На месте происшествия допрошен потерпевший — некий Парамонов. Потерпевший ничего толком объяснить не может. Кража произошла в то время, когда он в коридоре говорил по телефону. Утверждает, что в комнату никто не заходил. Под окном, выходившим на улицу, был обнаружен размытый дождем след, непригодный для идентификации. Чей это след, когда оставлен и по какому поводу — неизвестно. Товарищ Кривобоков, кроме того, склонен считать потерпевшего подозреваемым
— Понимаете, — горячо заговорил Смирницкий, — у нас общежитие коммунистического быта! Ребята давно уже ничего не прячут, живут без замков. И вдруг такое! Ну это ладно. Главное — Парамонов. Не мог он украсть! И это надо доказать всем. Раз и навсегда! Понимаете, мы взяли его на поруки. Еле упросили директора. Парамонов — сирота. Раньше, действительно, воровал, когда жил у тетки, которая... Ну, в общем не кормила его. Но сейчас он стал другим. И вдруг это... Конечно, теперь можно думать на него. Парамонов очень переживает. А его еще арестовать хотели, — Смирницкий сурово посмотрел на Кривобокова.
Зазвонил телефон, Андрей Петрович взял трубку.
— В райком вызывают. А комсомольцам надо как-то помочь, — сказал Андрей Петрович, — выручать их подопечного, — он внимательно посмотрел на Смирницкого, затем перевел взгляд на Веретенникова. — Думаю, тебе надо съездить на место. Посмотри. Поговори с парнем. Дело, сам видишь, какое.
3.
До общежития было недалеко.
Придя на место и пригласив понятых, Веретенников вместе с Балашихиным прошел во двор, чтобы осмотреть площадку под окном, где был обнаружен след. Вдоль стены общежития, в метре от нее, под окнами шла неширокая асфальтовая дорожка. Земля между дорожкой и стеной была посыпана мелким желтым песком. На том месте, где предположительно был след, осталось лишь небольшое бесформенное углубление, наполненное водой. По другую сторону дорожки, метрах в пяти, густо стоял кустарник, рос бурьян. Непролазная грязь заполняла полосу земли от асфальтовой дорожки до кустарника. «Да, — подумал Веретенников. — Тут зацепиться не за что». Закончив осмотр, он вместе со Смирницким и Балашихиным прошел в комнату № 4. За столом, понуро опустив голову, сидел вихрастый парнишка лет семнадцати, вокруг которого стояли ребята постарше.
— Здравствуйте, ребята. Ну что носы повесили? — спросил Веретенников и осмотрелся. В комнате царил беспорядок, так не понравившийся Кривобокову. Все было перевернуто и перерыто, как после самого пристрастного обыска.
— Это он, — перехватив взгляд Веретенникова, подсказал низкорослый сердитый парень. — Спектакль устроил.
— Да успокойся ты, Тихончук, — цыкнул на него кто-то из ребят. — Как будто это последняя получка.
Веретенников взял стул и присел рядом с Парамоновым.
— Расскажи, как это произошло.
— Я вышел из комнаты. К телефону. Вернулся, а денег уже нет. И все...
— Долго ты говорил по телефону?
— Минуты две.
Парень был явно удручен, говорил с трудом.
— Стол так стоял?
— Да.
— Деньги ты где оставил?
— Вот здесь, с краю.
«Так, — встревоженно подумал Веретенников, мысленно прикинув расстояние от подоконника до стола. — А как же тот с улицы до этого края дотянулся? Далековато больно».
— С краю, — словно прочитав мысль Веретенникова, снова вмешался Тихончук. — Как он достал-то с улицы, если деньги почти на середке комнаты находились? Значит, он влезть сюда должен был. А в комнате что-то никаких чужих следов не обнаружилось. Как, ну ответь?