Если кто меня слышит. Легенда крепости Бадабер

Константинов Андрей Дмитриевич

Из него, из этого фона, вдруг, словно для привлечения внимания, раздались несколько выстрелов, затем громкая команда: «Не стрелять!» — а потом… Потом на свет вышел американский советник Абюзейд — в голубой ооновской каске, в такого же цвета бронежилете. Вид у него был более чем экзотический. Кем-кем, а трусом американец точно не был — он медленно, но уверенно направился к воротам крепости. Один.

— Не стрелять! — закричал Глинский и побежал со стены вниз, отдавая на ходу распоряжения о подстраховке себя во время переговоров.

«Только бы у ребят нервы не сдали… Тогда ещё есть шанс… Ещё можно потянуть время. А вдруг, может… получится мистера в крепость затащить?..»

Несколько прикрывших Абюзейда моджахедовских снайперов специально выдвинулись под свет прожекторов, демонстрируя свою готовность к стрельбе. Борис приоткрыл массивную, обитую сталью створку ворот, высунулся из неё и тут же, от греха, спрятался обратно.

Советник подошёл ещё на несколько метров.

Надо отдать ему должное — он не стал пытаться выдать себя за ооновского наблюдателя. Понял, наверное, что если руководители восстания примут его за клоуна, то никакого разговора не получится — скорее всего, его просто убьют.

Поэтому разговор с самого начала пошёл в исключительно деловом русле, на английском языке:

— Mr Doroshenko… You didn’t kill me, though you could. I take it, you want to avoid bloodshed? [122]

— I want to save the POWs’ lives, [123] — глухо ответил Борис из-за створки.

Американец кивнул, будто услышал что-то очень важное:

— Define the reason for your riot. [124]

122

Мистер Дорошенко, вы меня не убили, хотя и могли убить. Значит, вы не хотите кровопролития? (Англ.) — Прим. авт.

123

Я хочу спасти военнопленных (англ.). — Прим. авт.

124

Назовите причину вашего выступления (англ.). — Прим. авт.

Глинский усмехнулся:

— The illegal internment of Soviet and Afghan POWs’, in Pakistan. Isn’t it obvious? [125]

На лице советника не дрогнул ни один мускул:

— What compromise would you go for? [126]

— If you bring a transmitter to call the Russian Embassy from here, I’ll translate their response for you. [127]

Глинский произнёс последнюю фразу с лёгкой усмешкой, поскольку понимал, что с американцем бесполезно говорить о чём-нибудь серьёзном. Советник пришёл не столько чтоб договориться, сколько для проведения разведки на месте.

125

Незаконное удержание советских и афганских пленных в Пакистане. А вы сами не догадались? (Англ.) — Прим. авт.

126

На какой компромисс вы бы согласились? (Англ.) — Прим. авт.

127

Если вы доставите сюда рацию для связи с русским посольством, я скажу вам, какую команду получил (англ.). — Прим. авт.

— Mr Doroshenko, have you been sent here by your Government? [128]

Борис задумался ненадолго, а потом дал уклончивый ответ:

— I happened to be stationed in Afghanistan, ‘cause I had to. I believe, you don’t have all day to follow through with the interview. [129]

Американец медленно кивнул:

— OK. I’ll report our conversation. Let me advise you not to insist on the use of force. [130]

128

Мистер Дорошенко, вас сюда послало ваше правительство? (Англ.) — Прим. авт.

129

В Афганистан я прибыл по необходимости… Для продолжения интервью, я подозреваю, у вас не так много времени (англ.). — Прим. авт.

130

О’кей, я доложу о нашем разговоре. Советую вам не предпринимать силовых действий (англ.). — Прим. авт.

— Same here. [131]

Советник

какое-то время ещё постоял молча, будто размышлял, что в этой ситуации можно ещё предпринять, а потом медленно, избегая резких движений, начал поворачиваться назад. И в этот момент будто что-то подтолкнуло Бориса:

— Wait! [132]

Советник замер.

Глинский глубоко вздохнул, а потом выпалил на одном дыхании:

— And this story has no reference to the matter. To whom it may concern. Remember a guy with big Jewish eyes… someone from the West… he escorted a SAM Stinger last June… He neither went missing, nor was he captured. He was killed in action. The body might’ve even been left unburied… In a dead village eight miles West from Shahjoy, Canyon of Miltanai… [133]

131

Вам я советую то же самое (англ.). — Прим. авт.

132

Подождите (англ.). — Прим. авт.

133

А эта история к нам не относится. Она может пригодиться тому, кого касается. Запомните: парень с большими еврейскими глазами… Он был кем-то из западников… в июне прошлого года сопровождал ящик со «стингером»… Он не пропал без вести и не был захвачен… Он погиб в бою. Может, и тело его осталось непогребенным… В брошенном кишлаке в восьми милях от Шахджоя, в Милтанайском ущелье… (Англ.) — Прим. авт.

Сказать, что американец удивился, — это всё равно, что ничего не сказать. Он очень удивился. Можно даже сказать, обалдел. Наконец советник пришёл в себя и медленно спросил:

— What makes you disclose the case? [134]

Борис грустно усмехнулся. Ну не объяснять же американцу, как измучил его тот убитый «англичанин». Вслух же он сказал:

— Cause my family should be aware of no less. [135]

Советник кивнул, принимая объяснение, и медленно ушёл в серую мглу. Борис смотрел ему вслед, пока фигура американца не растворилась во мраке. Потом он закрыл створку ворот, закурил и, устало опустившись на корточки у стены, негромко спросил:

134

Зачем вы мне об этом рассказываете? (Англ.). — Прим. авт.

135

Потому что моя семья должна знать не меньше… (чем рассказал я…) — Прим. авт.

— Ну теперь ты доволен?

— В смысле? — не понял стоявший рядом Костя Захаров, он страховал Глинского во время переговоров. — Чем я доволен? Я ж не понял ни хрена, что вы там ему говорили…

Борис, словно очнувшись, тряхнул головой:

— Да нет, это я не тебе… Это я сам с собой разговариваю…

— А… бывает. Товарищ Николай, а как вы по-ихнему-то чешете… Я аж прибалдел. Это вас так… в какой-нибудь разведшколе учили?

— Да, Костя. В школе.

— А туда сложно попасть?

— Сложно. Но можно…

…Борис спрашивал сам себя, почему он даже не попытался затащить американца в крепость и зачем рассказал про того «англичанина», и не находил ответа. Конечно, в роли переговорщика он оказался впервые в жизни, но дело было не только в этом, не в том, что он растерялся и рассентиментальничался… Просто подсознательно Глинский уже понимал, что всё пошло совсем не так… И если советника захватить, а потом он при штурме погибнет, тогда никто не узнает о лагере, о восстании и об участии в нём шурави. Моджахеды могут прикончить всех свидетелей, вплоть до союзников-советников. Да и на высоком политическом уровне правда будет никому не нужна. А так — этот американец доложит наверх прямо сейчас. Получившие его доклад направят информацию ещё выше… И через несколько инстанций уже десяткам будет известно о случившемся. И когда-нибудь это обязательно станет известно не только их спецслужбам…

Тем временем «духи» открыли огонь, который постепенно становился всё плотнее и плотнее. Правда, пока ещё моджахеды опасались стрелять из безоткатных орудий и гранатометов — помнили, сколько боеприпасов в крепости, боялись, что взорвутся склады, в которых находился чуть ли не полковой боекомплект. Рассчитывали, наверное, автоматным огнём снять тех, кто на стенах.

Стрельба нарастала, и Глинский дал команду на ответный огонь — чтоб ребята хоть душу отвели. Правда, он распорядился, чтобы не все стреляли одновременно — это ему старший капитан Аман подсказал, — чтобы не демонстрировать раньше времени максимальную плотность огня…