Если можешь - беги
Шрифт:
— Я думаю, за путину тысячу тонн минтая запросто возьмем, — заявил начальник отдела добычи Чаусов. — Ты уж там, на рыбсовете, Игорь Павлович, не скромничай — бери все, что дают, вплоть до разнорыбицы. Нам все сгодится!
Отпустив Чаусова, Каратов остался в кабинете со своим заместителем — Бацаем. Здоровяк-тяжелоатлет, в свое время — без пяти минут чемпион России, Бацай в восемьдесят седьмом году, приехав на соревнования в Южно-Сахалинск, в первый же вечер имел несчастье заступиться за одну из местных девиц, забредшую в гостиницу в поисках развлечений.
Отсидев на «зоне» в поселке Смирных, возвращаться домой во Владивосток Бацай не захотел. Решил остаться в Южном, устроившись охранником в одну из фирм. Там его и нашел Каратов, а позже переманил к себе в «Круг». Оказалось, бывший спортсмен, он же отчисленный в свое время студент Дальрыбвтуза, неплохо разбирается в рыбном промысле и знаком с промвооружением и БМРТ, и эРэСов. Не прошло и года, как Бацай стал у Каратова заместителем, а заодно уж и телохранителем, сопровождая директора всякий раз, когда нужно было встретиться с кем-то из клиентов вне стен «Сахинцентра».
Выслушав Каратова, Бацай в раздумье помял ручищами свою коротко стриженую голову и сходу предложил встретить Гарца в темном углу и свернуть ему шею.
— Ну, этого пока не требуется, — заметил директор. — Я полагаю, сначала нужно дать понять Гарцу и остальным, что и мы на Сахалине что-то значим… Слушай, Олег, ты ведь наш рыбсовет знаешь?
— Знаю. А что?
— Надо бы встретиться с председателем, переговорить… А я постараюсь кое-что сделать в обладминистрации.
На этом и уговорились.
А недели через полторы Каратов позвонил Гарцу.
— Борис Моисеевич, вы что-нибудь про олимпийскую систему на рыбном промысле — знаете?
— Как вы сказали? Олимпийская система? На промысле? Гм-м… Какая-то чушь. наверное?
— Ну, не скажите! Наш рыбсовет считает, что это дело очень даже перспективное, — спокойно продолжал Каратов. — В чем смысл этого новшества — знаете?
— Да уж объясните, будьте любезны.
— Все очень просто: квоты изначально распределяются поровну между всеми промысловиками, вне зависимости от того, кто сколько судов имеет. А вот вести промысел разрешается строго ограниченное время — скажем, ровно неделю. Это вроде бы как контрольное время, понимаете?
— Ну-ну, — теперь Гарц слушал очень внимательно.
— Через неделю комиссия смотрит, кто сколько квот освоил. И если, скажем, у вас выловлено меньше всех, ваши оставшиеся квоты изымают и передают тем, кто удачливее вас. Это и называется — «олимпийская система».
Гарц прикусил губу. Вот так-так! Не надо быть опытным промысловиком, чтобы понять главное: при такой системе в выигрыше окажется тот, у кого больше судов. И у кого промвооружение лучше. У Гарца, например, четыре судна. Вроде бы и много, но… какие это суда? Старье с выработанным процентов на семьдесят ресурсом. С каратовcкими и не сравнить…
— А откуда у вас такие сведения насчет рыбсовета? — отбросив всякую дипломатичность,
Но Каратов лишь невнятно хмыкнул в ответ, попрощался и положил трубку. «Одно из двух: или он берет меня на испуг, или у него, действительно, половина рыбсовета в кармане», — подумал Гарц. И позвонил Фалееву.
— Я мыслю так, Боря: этот парень нам что-то готовит на ближайшем рыбсовете, — предположил Фалеев. — Мне даже кажется, что вопрос об этой олимпийской системе практически уже решен.
— И ничего нельзя сделать? — спросил Гарц. И столько сарказма было в этом вопросе, что Фалеев чуть не поперхнулся на том конце провода. Бывший работник горкома, волей судеб ставший предпринимателем, Фалеев совершенно терялся, когда требовалось найти в сложной ситуации нестандартное решение. Гарц хорошо знал эту слабость исполнительного директора СП «Посейдон» и беззастенчиво этим пользовался — прежде всего, естественно, в своих собственных интересах.
— Ну а что ты предлагаешь? — спросил после паузы Фалеев.
— Я думаю, нам надо встретиться… Скажем, сегодня в пять, у меня в офисе. Устраивает?
— Да, конечно.
— Позвони Кравцову в «Сакуру», потом… Кто в «Куросио»? Сафонов? Ну, его пригласи… В общем, поищи людей, Василий, поищи. Человек пять, ну, шесть, я думаю, хватит.
Рыбопромышленники собрались точно к назначенному времени. Оказалось, почти все уже слышали о новшестве, которое вроде бы собирались предложить на предстоящем рыбопромысловом совете. И уж точно все были согласны с Гарцаем и Фалеевым: «олимпийская система» в распределении квот для сахалинцев — неприемлема.
— Это что же получается? У кого плавсредств больше, тот и на коне? — гендиректор «Сакуры» Кравцов обвел собравшихся долгим вопрошающим взглядом. — А если я пока средств не имею, чтобы суда купить? У Каратова прикажете их брать — в аренду?
— Можно и в бывшем «Сахрыбпроме» их нанять, — сказал кто-то. — Но тогда квот на них не дадут. Нужно, чтобы свои суда были…
— Да этот москвич, я гляжу, скоро всех нас к рукам приберет! — подал голос Сафонов — крупный мужчина лет пятидесяти, с лицом бывшего партаппаратчика. — Ишь ты, без году неделя на Сахалине, а уже всех нас, считай, под себя подмял!
— А ты как думал, Юрий Семенович? — подлил масла в огонь Фалеев. — Каратов — он такой! Ты вот со своими японцами три месяца БМРТ не мог в море вывести, неделями по кабинетам ходил, вопрос утрясал да согласовывал… А Каратов четыре судна из Штатов пригнал — и сразу же их на промысел отправил. Вот так! И хоть бы кто ему слово сказал… Кстати, я эти суда в Корсакове видел, на рейде стояли. Красавцы! Я бы с таким флотом все сахалинские квоты за одну путину выбрал.
— Как, и мои квоты — тоже? — улыбнулся Гарц. — Ну ты, Фалеев, и жук! Так и скажи, что не на свой «Посейдон», а на каратовский «Круг» работаешь.