Если однажды жизнь отнимет тебя у меня...
Шрифт:
— Стоп! А как тебе вот это? — воскликнула Клара, останавливаясь перед очередной витриной.
— Согласна, самое то, — согласилась Сабрина. — Подними глаза выше, взгляни на вывеску и поймешь, почему нет этикеток с ценами. Мечты бесценны, это всем известно.
— Пойдем померим, — восторженно предложила Клара.
— А давай не пойдем, а? Ты знаешь, сколько оно может стоить? Минимум нашу месячную зарплату с допчасами и чаевыми!
— Плевать! Пошли!
Сабрина пожала плечами.
— Ну разве что померить.
— Ты совсем рехнулась? Спустить столько бабок на платье, которое наденешь
— Оно замечательное, — отозвалась Клара, счастливо улыбаясь.
— Минималистское платье по максималистской цене! Лоскуток ткани, не больше. Даже бренда не видно. На твоем месте я оставила бы болтаться этикетку, пусть все видят.
Клара прыснула.
— В ближайшие месяцы подтяну поясок. А сейчас главное не промахнуться с этой свадьбой.
— Поверь, точно не промахнешься. Думаю, даже дашь фору другим гостям. А знаешь? Я за тебя волнуюсь, тебе с твоими средствами трудно поспеть за этим парнем. Пусть он дарит тебе платья и засыпает подарками.
— Не может быть и речи.
— Я тебя не понимаю. Это твой мужчина или нет?
— Да. Но у меня сложные отношения с деньгами, ты сама знаешь.
— И ты не хочешь, чтобы он думал, будто ты с ним из-за денег. Эту песню я уже слышала.
— Вначале так оно и было, хотя, наверное, сейчас уже все по-другому. Но деньги все равно все портят, Сабрина. В отношениях мужчины и женщины сразу возникает зависимость. Хочешь не хочешь. Позволить мужчине засыпать тебя подарками, как ты говоришь, покупать все, что тебе хочется, — значит, это ощущение зависимости укрепить. А в его мире вещи на особом положении. О людях судят по тому, что они имеют: недвижимость, роскошные автомобили, часы немыслимой цены… Мне нужно чувствовать себя свободной. Я работаю, чтобы иметь необходимое, и так будет всегда.
Деньги были единственным вопросом, по которому возникали разногласия между Кларой и Габриэлем, когда они начали встречаться. Он хотел баловать ее, доставлять удовольствия и дарить роскошь, чтобы стереть память о годах лишений и трудностей, но она не соглашалась вести жизнь, к которой не привыкла. Когда он решил купить ей маленькую машинку, она отказалась наотрез.
— Я никому ничего не должна, Габриэль, — объяснила она ему. — И я знаю цену деньгам. Когда я позволяю себе что-то купить, то бываю счастлива. Я люблю свою старую «Твинго», потому что знаю, скольких жертв она мне стоила. Для меня будет унижением раскатывать в автомобиле, который я не заслужила.
— Но это же смешно! Ты все заслужила! Я с тобой счастлив!
— Вот и дари мне счастье в ответ.
— Но имею я право дарить тебе подарки?
— Да, такие, которые и я могу подарить тебе.
Позиция Клары огорчала Габриэля, но он понимал, что за ней стоит. И Кларина шкала ценностей его восхищала.
Они никогда не ходили в звездные рестораны, и Габриэль открыл для себя уют маленьких ресторанчиков с традиционной кухней и необременительными счетами. Платил каждый за себя.
— Если тебе не важны все их ценности, — снова заговорила Сабрина, — то зачем придавать столько значения платью?
Клара вздохнула.
— Тут все сложнее. Я его покупаю не потому, что оно дорогое, а потому, что оно красивое. Не потому, что хочу выставить модный бренд, а потому, что этот бренд подтверждает: я не погрешила против хорошего вкуса. Я не хочу, чтобы ему было за меня стыдно. Понимаешь?
— Стыдно?!
Клара не ответила. По лицу ее пробежала тень.
— Если поженимся… — повторила она. — Об этом и речи нет.
Сабрина заметила, как помрачнела подруга.
— С чего вдруг такой пессимизм?
Клара смотрела вдаль остановившимся взглядом.
— Эй! Что стряслось? Отчего у тебя такое лицо?
— Не знаю… Не знаю, чем кончится эта история…
— Что-что? Ты разочаровалась? Больше не веришь ему?
— Верю! То есть… Не понимаю. Все случилось так быстро. Я не была готова. Мне всегда приходилось бороться, трудиться, чтобы получить то, что я хотела. Мне удалось стать танцовщицей. Пока я не танцую ничего особенного, но живу тем, что для меня главное. А вот к любви я не была готова. Ждала, конечно, но представляла себе все проще: мужчину, такого же, как я, с которым мы будем стараться добиться лучшей жизни. А появился Габриэль. Идеал. Мягкий, умный, красивый. С большим будущим. Своим собственным. И мне иногда кажется, что мне в этом будущем нет места. Когда я вдруг оказываюсь среди его друзей — а среди них есть очень приятные люди, — контраст разителен. Между нами пропасть. Мы видимся, разговариваем, пытаемся общаться и при этом знаем, что никогда не захотим встретиться.
— Подумаешь! Какое тебе дело, как они к тебе относятся! Важно, как к тебе относится Габриэль.
— Габриэль тоже по ту сторону пропасти, Сабрина. Даже когда он рядом, мне кажется, что ему хочется перепрыгнуть через пропасть и оказаться с ними. Я не на своем месте и мешаю ему быть на своем. Я не хожу в дорогие рестораны, отказываюсь от роскошных банкетов, на которые его приглашают, не провожу каникулы в сказочных краях… Единственная моя уступка его богатству — согласие переселиться к нему в квартиру. Но… происходило это постепенно. Знаешь, после жалких квартиренок с особым чувством просыпаешься в роскошно отделанной мансарде.
— Ой, не говори, а то сейчас заплачу, — насмешливо отозвалась подруга.
— А когда ощущение удовольствия притупилось, мне стало казаться, что я проникла в чужую квартиру незаконным путем, — продолжала Клара. — Каждое утро я стою перед огромным окном, любуюсь панорамой города и… думаю, что пользуюсь этим не по праву. Думаю о брате и матери, которые остались в предместье.
— Синдром самозванца, — вздохнула Сабрина. — Им страдают намучившиеся вроде тебя. Послушай, он тобой дорожит. Ты для него большее счастье, чем самая роскошная квартира и самая быстрая машина. Ты живешь у него, потому что в жизни ты для него на первом месте.
— Я тоже иной раз так себе говорю, но потом думаю, что без меня он был бы счастливее. Что я торможу его в достижении целей, которые он для себя наметил.
— Странно. А знаешь что? Я думаю, ты просто не привыкла к счастью, не научилась быть счастливой, окруженной любовью. Вот тебе и кажется все подозрительным и ненадежным. Классический случай: не имея привычки к счастью, ощущение полета называешь нестабильностью, полноту — утратой контроля. И вместо того чтобы пользоваться настоящим, изобретаешь грозящие тебе проблемы, чтобы оправдать свое состояние. Для калек по части счастья вроде тебя нужно создать курсы по приобщению к хорошему, вас нужно тренировать на получение от жизни удовольствия.