Если он порочен
Шрифт:
Возможно, было бы легче сделать вид, что ничего такого не происходило, но Джулиан знал: это стало бы непоправимой ошибкой. Он не сомневался, что Хлоя в какой-то момент могла бы задаться вопросом: а не потому ли подверг он ее осмотру, что хотел убедиться в ее невинности? Он очень не хотел, чтобы у нее возникали подобные мысли, тем более что она дала согласие выйти за него замуж. Хотя они с Лео считали, что их помолвка уже состоялась, им еще предстояло услышать мнение самой Хлои.
— Как приятно снова видеть тебя здоровым. Ты совершенно поправился? Почему же ты ничего мне не сообщил?
Услышав
Многие из гостей поглядывали на них с любопытством, и Джулиана подобный интерес со стороны присутствующих раздражал, но в то же время забавлял. В обществе уже довольно давно ходили слухи о том, что он рогоносец, и теперь весь зал, судя по всему, ждал скандальной развязки. Сам Джулиан не собирался устраивать скандал, но почти не сомневался, что Беатрис с Артуром приложат максимум усилий, чтобы позабавить гостей отменным спектаклем.
— Как ты мог, Джулиан?.. — Беатрис снова поднесла к глазам платочек. — Ведь мы уже оплакивали тебя…
— Оплакивали? — Он едва удержался от улыбки. — Мне почему-то трудно представить, что ты способна кого-либо оплакивать.
Карие глаза Беатрис сверкнули яростью, но она тут же взяла себя в руки. С упреком взглянув на мужа, она проговорила:
— Конечно, я оплакивала тебя, Джулиан. Несмотря на все унижения, которым я из-за тебя подвергалась весь прошедший год, ты все еще мой муж.
Джулиан окинул ее взглядом и посмотрел на дядю.
— Вероятно, мне следует благодарить тебя за то, что утешал мою обезумевшую от горя вдову. А впрочем… Ты ведь уже утешал Беатрис и до этого, когда ее бросил жестокий, равнодушный муж, разве не так?
— Не следует так шутить, племянник, — ответил Артур, даже не взглянув на Беатрис. — Ты должен проявлять хоть немного уважение к своим близким.
— Я очень уважаю своих близких. Моя мать и сестры понимают, почему я был вынужден лечить раны, скрываясь. И они простили мне обман. А теперь, если позволите… — Джулиан отвернулся, но тут же снова взглянул на дядю и жену. — Да, совсем забыл… Очевидно, я скоро вернусь в Колинзмур. Будет лучше, если ты, дядя, и ты, Беатрис, уберетесь оттуда. И из Кенвуд-Хауса — тоже. Я не желаю, чтобы вы и ваши люди оставались в каком-либо из моих домов. Исключение составляет тот, который я подарил Беатрис. Это небольшой домик в Кенте. Мой новый поверенный проконтролирует, чтобы вы, уходя, ничего лишнего
— Ты не можешь выкинуть меня из нашего общего дома! — закричала Беатрис, уже не пытаясь сдерживать ярость. — Что подумают в обществе, если ты выгонишь свою жену на улицу?!
— Подумают, что я наконец-то образумился. Но ты не расстраивайся, Беатрис: не сомневаюсь, что твое приземление будет очень мягким.
Джулиан поспешил отойти, пока не сказал лишнего. И пока симпатии окружающих были на его стороне. Его дядю и жену многие недолюбливали, но Джулиан знал, что если не сумеет держать себя в руках, то может лишиться поддержки тех, кто ему сочувствовал. Ему ни в коем случае не следовало прилюдно обвинять жену и дядю в том, что они пытались его убить. А вот то, что он выгнал этих двоих из дома, не вызовет нареканий, поскольку все знали, что Беатрис ему неверна. Более того, многие понимали, что именно из-за этого он год назад оставил жену и пустился во все тяжкие.
У двери, ведущей в сад, он увидел Эдгара. Тот похлопал себя по карману, и Джулиан расплылся в улыбке. Он знал, что во внутреннем кармане приятеля хранится изящная серебряная фляга, наполненная отличным бренди. Глоток спиртного — вот что сейчас могло его успокоить и поднять настроение.
Граф последовал за другом в освещенный факелами сад, и Эдгар, протянув ему флягу, заявил:
— Я ожидал, что у вас возникнет грандиозная перепалка, когда вы встретитесь. Однако, как ни странно, обошлось…
— Они не были в этом заинтересованы. — Джулиан поморщился и, сделав большой глоток, вернул флягу Эдгару. — Беатрис могла бы устроить громкий скандал, но дядя держит ее на коротком поводке. Дорогому дядюшке Артуру невыгодно привлекать внимание к нашим с ним отношениям. Правда, я не понимаю, почему он скромничает, ведь в обществе знают, что он любовник моей жены. Так что никто и не ждет, что мы будем вести себя как любящие друг друга родственники.
— Да, верно. Но следует соблюдать приличия, — заметил Эдгар.
— Интересно, что будут болтать теперь, после того как я выгнал обоих из своего дома.
— Они могут покинуть бал пораньше, чтобы вернуться в Колинзмур и обобрать тебя до нитки.
— Им это трудно будет сделать, потому что там их уже ждут мои люди. Сегодня утром меня известили, что слуги с радостью их встретили. Возможно, дядюшка и Беатрис, приехав в Колинзмур, обнаружат, что их багаж уже упакован и готов к отправке.
Эдгар рассмеялся, потом сказал:
— Но Артур придет в ярость…
— Да, знаю. И надеюсь, что в ярости допустит какую-нибудь ошибку.
— Уж не хочешь ли ты схватить его при попытке убить тебя? До сих пор это не удавалось. К тому же он старается все делать чужими руками.
Джулиан пожал плечами:
— Пока у нас нет против него ничего такого, что могло бы стать основанием для привлечения к суду. Поэтому нам надо хоть как-то припереть его к стене.
— Значит, война?
— Да, война. — Джулиан нахмурился. — Правда, я не знаю, как далеко он пойдет. Конечно, у нас достаточно людей, чтобы защитить всех, но и Артур может многих переманить на свою сторону. Но у нас нет выхода. Пора с этим заканчивать.