Если смерть проснется

Валентинов Андрей

— Чолом, тысяцкий! — лицо волотича было невозмутимо, но слово «тысяцкий» прозвучало, как ругательство. — Есть новости.

Навко отвел парня в сторону, огляделся. Кажется, до них никому нет дела.

— Говори.

— Пришлось вернуться. У правительницы Велги есть важное поручние для сотника Навко.

Навко нетерпеливо кивнул, но Барсак усмехнулся:

— Для сотника Навко, а не для тысяцкого Ивора! Я должен говорить только с ним.

Такого следовало ожидать, и Навко заранее продумал ответ:

— Он сейчас в Савмате. И кроме

того, Барсак, кто сказал, что он захочет встречаться с тобой? Он и так рискует!

Парень, похоже, растерялся, и Навко покровительственно кивнул:

— Я расскажу ему, когда вернемся. Не могу за него решать, но, думаю, он сам поедет в Коростень.

Об этом он тоже думал. С Велгой следовало поговорить. Хорошо, если именно она прикажет убить Улада. Если в столице вновь начнется смута, отряды волотичей вместе с «коловратами» наведут порядок. И «сотник Навко» станет управлять сполотской землей от имени Велги. Вместе они справятся с Войчемиром…

— У меня есть и для тебя вести, тысяцкий. Я был у Лантаха.

Навко невольно вздрогнул. О чаклуне он забыл — заставил себя забыть. Не то, чтобы боялся мести за Ямаса. Просто Кобник стал не нужен, и лучше бы он сам забыл об Иворе.

— Предатель просит какое-то село. Говорит, ты обещал.

В голосе Барсака слышалось откровенное презрение. Навко еле сдержался. Парень становится опасным…

— И еще…— Барсак усмехнулся. — Сон ему был. Кони какие-то скакали, небо горело, вода в реке кипела, земля ходила волнами. Велел предупредить.

Навко задумался. Этот парень ненавидит Кобника. Очень хорошо…

— Поедешь в Коростень. Но сначала — к Лантаху. Сотник Навко приказал убить изменника. Тайно — без следов.

Глаза волотича блеснули, а Навко подумал, что это будет последняя поездка для Барсака. Парень слишком много знает. Надо будет найти другого гонца…

Вода дышала холодом, тяжелые волны раскачивали лодью, и Навко с облегчением перевел дух, когда черный нос мягко ткнулся в песчаный берег. Кметы один за другим выскакивали из лодьи, сразу же строясь в линию. Навко одобрительно кивнул — месяцы учения не прошли даром.

На огрском берегу была уже половина войска.

Навко прикинул — еще час, и можно выступать дальше. Хорошо бы успеть углубиться за холмы, чтобы Алай не смог развернуть конницу…

На крик он вначале не обратил внимания — на берегу и так было шумно. Но крик повторился — громкий, отчаянный:

— Огры! Огры! Сперва он ощутил страх, но затем почувствовал злой азарт. Опоздали! Его стрелки уже здесь. Вокруг суетились, звучали команды, и кметы быстро строились, прикрывая переправу. «Коловраты» деловито заряжали оружие. Навко одобрительно кивнул, сел на коня и поехал искать Улада.

Кея он нашел на невысоком холме. Кметы разворачивали Стяг, рядом уже собрались тысячники, а за спиной Волчонка неподвижно возвышался мрачный Тымчак. Улад и сам был мрачен.

— Они… Ивор, они…

Навко отмахнулся, бросил повод коня кмету и начал всматриваться вдаль. Вначале

он ничего не заметил — сзади Денор, впереди — серые, в белых снежных пятнах, холмы. Но, наконец, он увидел всадников — немного, не более сотни.

— Передовые, — бросил кто-то, и Навко согласно кивнул. Их заметили. Наверное, войско Алая где-то за холмами.

Надо было спешить. Половина войска еще за Денором, значит надо выстроить остальных вдоль берега… Навко оглянулся — Денор, близкие холмы, какой-то овраг. Он много раз продумывал боевой порядок, даже рисовал его на бересте, но в действительности все выглядело совсем по-другому…

— Господин Ивор! Господин Ивор! Кошик! Навко почувствовал невероятное облегчение. Хвала Матери Болот!

— Говори!

— Но…

Близорукие глаза недоуменно мигнули, однако растерянность тут же исчезла.

— Войска… Войска в две линии, господин Ивор! Вторая — в пятидесяти шагах от берега, первая — по гребню первых холмов. Наших… С гочтаками — четырьмя отрядами, первый у оврага…

Рассуждать не оставалось времени. Улад ждал, и Навко, решившись, начал повторять то, что говорил Кошик. Тысячники недоуменно переглядывались, но Кей только кивал. Впрочем, Навко подозревал, что Волчонок понятия не имеет о смысле странных построений. Как и он сам.

Войска строились большим четырехугольником, отряды «коловратов» стали на флангах. Что задумал Кошик? Ни о чем подобном они не говорили!

И тут вновь послышался знакомый крик:

— Огры! Огры! Слева! — Навко резко оглянулся. Слева, из-за близких холмов, мчались всадники. Их было много — сотни и сотни. В уши ударил долгий протяжный клич:

— Кху-у! Ху-у-у-у!

Огры мчались к реке, пытаясь отрезать сполотов от переправы. Вот что задумал Алай! Огры не опоздали, они пришли раньше, спрятав конницу за близкими холмами. И теперь, когда половина войска оказалась на левом берегу…

Новый крик. На этот раз конница мчалась справа. Все верно — удар с флангов. В серой гуще всадников, среди сотен высоких шапок, Навко заметил высокое древко с девятью белыми конскими хвостами. Алай лично вел альбиров в атаку. Еще немного — и огры будут у переправы, разрезав Кеево войско надвое. Навко невольно покачал головой. Как быстро! Еще бы полчаса, и все кончилось

— конница, взяв сполотов в кольцо, перебила бы всех. Так бы и случилось — если б не Кошик. Не Кошик — и не четыре сотни «коловратов», стоявших на флангах. — Кху-у! Ху-у-у-у!

Приказы отдавать было поздно, но сотники сами знали, что делать. Кметы в сверкающих кольчугах неторопливо подняли гочтаки. Резкая команда — и самострелы уже у плеча. Залп! Тысячи тяжелых «капель» ударили в упор, прямо по хрипящим конским мордам.

Над полем стоял крик и отчаянное конское ржание. Лошади падали, всадники перекатывались через конские гривы, застывая на мокром, затоптанном копытами снегу. А «коловраты» продолжали стрелять — не спеша, целясь тщательно, чтобы ни один выстрел не пропал даром.