Если судьба выбирает нас…
Шрифт:
Жизнь в Москве как будто замерла, спряталась и затаилась…
Напряжение буквально висело в морозном воздухе…
Пробираясь через сугробы в свете редких горящих фонарей и окон, я чувствовал себя неуютно. Было какое-то нехорошее предчувствие.
Гадкое и необъяснимое…
Так мы с Саввой и шли – от костра к костру, у которых грелись солдаты, жандармы и городовые, в преддверии комендантского часа расставленные на основных перекрестках и площадях.
4
Я проснулся и резко сел на кровати: за окном злобно завывала
Бах! Бах!
Выстрелы разорвали ночную тьму.
И вновь: – бах!
Едва осознав происходящее, бросаюсь одеваться и с пистолетом в руке выскакиваю в гостиную: весь дом уже на ногах.
У лестницы стоит отец в своем любимом бархатном халате с охотничьим карабином в руке. Матушка в накинутом на плечи платке тщетно пытается удержать Федю от благородного порыва защищать родовое гнездо:
– Федор, изволь сейчас же идти в свою комнату!
– Что там? – спрашиваю отца.
– Не знаю… Стреляют совсем рядом…
По лесенке, бухая сапогами, взбежал запыхавшийся Савка – ворот гимнастерки расстегнут, поясной ремень с кобурой нагана перекинут через плечо.
– Ваши благородия, дворник сказывает, что на Козихе палят!
Так…
По уму, надо забаррикадироваться и организовать оборону дома. Потому что если началось то, о чем я думаю, то это может быть весьма опасно: Пресня рядом. А неприятностей следует ожидать в первую очередь именно оттуда.
По совести, надо выяснить, что там происходит, и посильно вмешаться.
Значит, будем поступать и по уму, и по совести.
– Савка, собирайся со мной! Пойдем глянем, что там за шум.
Бухнувший на улице очередной выстрел не смог заглушить взволнованного аханья матушки.
Поскольку наш домашний арсенал был довольно богат, на вылазку мы с Савкой отправились, вооружившись до зубов.
Я, помимо верного браунинга в кобуре и «запасной» «бехоллы» в кармане теплых зимних шаровар, прихватил охотничий карабин «винчестер». Такой, знаете, как в фильмах про ковбоев – со скобой внизу, которую для перезарядки надо передергивать вниз-вверх. Главное его преимущество, помимо скорострельности, было в том, что он «питался» русскими винтовочными патронами 7, 62х54Р [153] .
153
В действительности винтовки «винчестер» М1985 под русский патрон поставлялись в Россию только по военному заказу. Однако коммерческие переделки охотничьих карабинов «винчестер» можно встретить и сейчас.
Мой воинственный денщик к дареному нагану и бессменному гренадерскому бебуту прибавил охотничий же карабин Мосина-Лютцау.
Вообще нарезного оружия в доме хватало. Помимо моей зарождающейся коллекции пистолетов в оружейном шкафу у отца стояли охотничий «Ли Энфилд» британского производства и швейцарский «Шмидт-Рубин». Кроме того, был еще и любимый батюшкин «Маузер 98К» в эксклюзивном исполнении «Беккер и Холландер» – родственник моего карманного пистолета.
При таком многообразии винтовок патронов к нашим с Савкой стволам нашлось
Надолго не хватит, но мы и не на войну собираемся…
Пока мы вооружались и снаряжались, отец пытался дозвониться в полицию, однако связи не было – телефонная трубка молчала.
Интересно, это случайность или вариации на тему «Почта. Телеграф. Телефон»?
Хотя сейчас это не столь важно – нужно делать вылазку.
Я осмотрел Савку и обратил внимание на оттопыренную сухарную сумку у него на левом боку:
– Сумка-то тебе зачем? Чего ты туда понапихал?
– Гранаты там, вашбродь… – тихим голосом ответствовал мой Санчо Панса.
– И где ж ты, голубь сизокрылый, гранаты взял?
– Дык вчерась в арсенальной парочку прихватил! Покудова Пал Макарыч отвернумшись… Ему они все равно без пользы, а нам для дела сгодятся. Смутно в городе… Неспокойно… Как же тут без гранаты-то?
Я даже не знал, что сказать в ответ на столь категоричное заявление. В нынешней обстановке гранаты нам несомненно пригодятся. Чего уж там…
– Чего хоть за гранаты?
– «Немки» Обуховского заводу [154] .
154
Имеются в виду немецкие «колотушки» русского производства, принятые на вооружение за простоту и дешевизну изготовления.
– Ладно, пошли… С Богом!!! – махнул я свободной от оружия рукой, краем глаза заметив, как стоящая на лестнице матушка меня перекрестила.
5
Выскользнув через калитку, открытую для нас дворником Архипом, мы с Савкой ныряем в снежную муть, кружащуюся над бульваром Патриаршего пруда.
Выстрелы, доносящиеся со стороны Козихинских переулков, слышны лишь изредка, но теперь сквозь свист ветра доносится не только раскатистое бабаханье винтовок, но и резкие хлопки пистолетных выстрелов.
Короткими перебежками пересекаем сквер и останавливаемся на углу Малой Бронной и Малого Козихинского переулка.
Осторожно выглядываю в переулок: на следующем перекрестке в размытом свете фонаря видно распростертое на мостовой тело.
Грохает выстрел, и пуля с громким «банг» пробивает театральную тумбу-афишу рядом со мной…
– Черт!!! – Поспешно прячусь за углом. – Что там вообще происходит? Кто и в кого стреляет? И почему?
– Дык в нас палят, вашбродь!
– Давай дворами, через дровяной сарай! – киваю денщику на невысокую заднюю стенку подсобного строения между домами на Малой Бронной.
Савка подсаживает меня, потом подает карабины и, вцепившись в протянутую руку, забирается на крышу сарая. По одному спрыгиваем во двор и, аккуратно пробравшись вдоль стены, выглядываем в подворотню, выходящую в Малый Козихинский.
У стены подворотной арки двое городовых в черных шинелях. Один – помоложе, сидит на снегу, прижимая руку к плечу. Второй – седоусый, с унтерскими лычками на погонах – стоит на одном колене с револьвером в руке.
– Иван Силантьич, когда ж подмога-то придет? – стонет раненый полицейский.