Если свекровь - ведьма

Касмасова Лилия

— Вцепились друг в друга ни с того ни с сего.

Плененные мужчины молчали, только тихо недовольно сопели.

С чего бы им драться? А может… это из-за меня? Может, это соперничество? Я обоим дала отставку, вот каждый и подумал, что я люблю другого. Класс! Из-за меня никто никогда еще не дрался!

— Как это ни с того ни с сего? — подала голос Мелисса. — Из-за пива. В холодильнике оставалась всего одна бутылка, так они ее не поделили.

Из-за… пива?! Я вздохнула

так разочарованно и так громко, что все посмотрели на меня, и закандаленные тоже.

Парней только пиво интересует!

— Из-за такой ерунды? — пренебрежительно сказала я.

— Очень пить хотелось, — хрипло сказал Бондин.

— Ага, — просипел Миша.

— Как бы их теперь освободить, — робко сказала Орхидея, — у меня от нервов что-то совсем ничего не получается. Я их только успела облить водой из шланга…

Так вот почему они мокрые!

— И это правильно, — одобрила я. — Только их, наверное, рано еще отпускать. Боюсь, они еще не успокоились.

— Успокоились, — выкрикнул Бондин.

— Врут, — уверенно сказала я.

— Вика, не валяй дурака, — сказал Миша, сердито взглядывая на меня, — освободи нас быстро.

Ах, он еще и командовать будет! Хм. Как мне нравится держать их в своих руках.

— Попроси сначала по-нормальному, — сказала я.

Кажется, кто-то из них тихо зарычал от бессилия.

— Тетя Орхидея, ну вообразите, что кандалы открываются, — сказал Миша.

— Как же они могут открыться, — жалобно проговорила Орхидея, — если на них нет замков!

Я присмотрелась: кандалы и правда были будто бы цельнолитые, без всяких перемычек или соединений. Чистая работа, Орхидея.

— Тогда вообразите сначала замки! — взмолился Миша.

Мелисса присела на край низкой спинки дивана и тоже с явным удовольствием наблюдала за этой сценой.

Орхидея вперила взор в кандалы. Бумц. Бумц. На каждом наручнике и, как их там — наножнике, что ли, — появилось соединение-ушки, и в нем висело по огромному, размером с диск от штанги, замку. Симпатично.

— Сейчас, я их открою, — сказала Орхидея. И снова уперлась взглядом в кандалы. Ничего не происходило. А Орхидея вдруг сказала: — Ой, я забыла вообразить замочные скважины… Извините…

Миша беззвучно всхлипнул.

Через несколько секунд Орхидее удалось вообразить замочные скважины. Только оказались они не на замках. Толстые кольца кандалов были теперь все в дырочках — в форме замочных скважин. Что нисколько не помогало открыть кандалы.

— Давайте уж я, — смилостивилась я. — Сейчас чего-нибудь соображу.

— Ну, ты особо-то не издевайся, — посоветовал Бондин.

— А ты не учи под руку, — сказала я.

Так.

Что бы такое наколдовать. Не мешало бы их, конечно, проучить малость: за то, что были со мной так жестокосердны. Они сейчас такие беззащитные, ни двинуться не могут, ни ответить резко — побоятся, пока находятся в моей власти.

Я слегка прикрыла глаза, чтобы лучше все представить.

— Ты совсем очумела! — грубо сказал Миша.

А Бондин расхохотался.

Ха-ха. Все остальные в комнате тоже тихо хихикали.

Ковер превратился в гигантскую плоскую фарфоровую тарелку — белую с голубой каемочкой, а пленные оказались посыпанными укропом, петрушкой и кольцами лука.

— Ой, — сказала я, притворяясь удивленной, — я ведь совсем другое замысливала.

— Что, интересно? — прорычал Миша. — Нас в сметанном соусе?

— А это идея, — сказала я.

— Люди, уймите эту ведьму, — воззвал Бондин. — А то я не знаю, за какое преступление, но я ее арестую на всю жизнь.

— Вика, в самом деле, — прогундел Дед Мороз-Николай.

— Да ладно, тоже мне страдальцы, — сказала я. — Секунду…

Я уже знала, что проще всего вообразить. И это получилось. Парни вмиг порвали бумажные кандалы и, кряхтя, поднялись на ноги. Да, проще всего мне оказалось представить, что кандалы на самом деле из бумаги.

— Ну ты и стерва, — сказал Миша, разминая запястья. — Дорвалась до магии!

— Ага, — сказала я. — И не забывай, магия все еще при мне. Сильнейшая магия.

— Пока что, — угрюмо сказал он.

А я вспомнила про деньги, пробормотала:

— Ну ладно, некогда мне тут с вами. — И побежала в кабинет.

Слышу, меня кто-то догоняет. Я обернулась: ну конечно, Бондин.

— Значит, ты разорвала помолвку? — спросил он.

— С чего ты взял?

— Твой жених только что сказал, что твоя сильнейшая магия у тебя «пока что». Значит, ты перестанешь быть главой клана, потому что вышла из семьи. Я не знаю, когда ты потеряешь силу… — Тут он взглянул на мою левую руку. — То есть… Но ты не отдала браслет? — Его лицо стало пасмурным.

Браслет. Наверное, поэтому магия еще со мной, хотя я сказала Мише, что я больше не хочу за него замуж.

Реймсы могут заставить меня отдать браслет? Может, сбежать куда-нибудь? На другой континент, например…

— Так ты не разорвала помолвку… — сказал Бондин.

— Разорвала, — сказала я хмуро.

— Правда? — лицо его оставалось серьезным, но глаза засветились.

— Только не воображай, что из-за тебя.

А он улыбнулся нагло:

— Хорошо, не буду воображать, — и прошел мимо меня к кабинету.