Если так рассуждать... (сборник)
Шрифт:
Прежде всего, надо было разобраться, за кого они меня приняли. И еще эти семечки…
За дверью зашептались. На чертовой планетке Большие Глухари, судя по всему, обожали перешептываться и говорить из укрытия.
— Тш-ш-ш, спит еще, куда претесь!
— А может, проснулся? Дел много…
— Надо будет — позовет. Успеете доложиться.
— Ох, беда, беда… — Говорят строг? От машины вчера отказался…
— А как вы думали? Новая метла!
— То-то и оно, брат…
Очевидным казалось одно: меня принимают за какую-то крупную птицу. Незабвенный Иван Александрович
На столике у дверей лежали свежие газеты. Стараясь ступать бесшумно, я босиком подкрался к столику. За дверью тут же испуганно зашуршали и смолкли.
«Разбежались, — злорадно подумал я. — Боитесь, гады? Это хорошо…»
«Городской вестник» открывался громадной передовой стагнс-ей под заголовком «За правильную линию, против неправильной линии». Рядом помещалась фотография, подпись под которой сообщала: «В борьбе за 100-процентную экономию. 20 лет проработал на заводе автопогрузчиков передовой слесарь-сборщик Н. И. Лой. Недавно заводской новатор добился нового выдающегося успеха. Он сумел собрать автопогрузчик без единого винта»
Я полюбовался на выразительное лицо умельца. Н. И. Лой был тверд и суров. В его взоре ясно читалась решимость в дальнейшем обойтись не только без винтов, но и без болтов, шурупов и гаек.
Вздохнув, я перешел к передовой статье.
«Нытики и маловеры пытаются внедрить в сознание честных людей гнилую идейку о том, что 100-процентная экономия в принципе невозможна. В последнее время заметно активизировалась немногочисленная группка отщепенцев, вычеркнутых за ненадобностью из списка членов общества. Кое-кто именует их ненашим словом «сэкономленные». Чем ответить на это? Мы знаем чем. Как один человек, в могучем порыве мы поднимемся и решительно дадим по рукам всем, кто пытается…»
Я перевернул страницу.
«…за светлые идеалы, верность которым нам завещали наши прадеды, прибывшие с Земли в начале 90-х годов прошлого столетия. Они привезли оттуда веру в порядок, стремление к стабильности и общественному покою, единодушие и…»
Господи, это все еще передовая! А нормальные статьи здесь есть?
Третья страница была полностью отдана под «круглый стол». Выступало человек двенадцать. Наудачу я заглянул в два-три места.
«Таким образом, можно считать доказанным, что регулярное употребление семечек снижает…»
Ага, семечки! Ну-ка, ну-ка…
«…снижает работоспособность в среднем на 35–40 процентов. Одновременно наблюдаются такие явления, как повышенная рассеянность, стремление посидеть, болтливость. Быстро развиваются заболевания зубов, гортани, пищевода и желудка».
Кандидат медицинских наук Ф. Сигал-Сигайло.
«Ключ к успеху — в совместных действиях. Школа, семья, общественность — вот три силы, способные отвратить подростка от пагубной страсти к лузганию. С язвой, разъедающей наш город, должно быть покончено раз и навсегда!»
Бехтеев, учитель.
«Порой раздаются голоса, требующие ужесточить наказание за употребление семян подсолнухов. Мы, юристы, поддерживаем эту точку зрения. Вместе
А. А. Грок, председатель городской ассоциации юристов-практиков.
«Поэма «Погубленные годы» скоро появится в печати. На днях я заканчиваю цикл стихотворений под условным названием «Шелуха». Это будет мой творческий вклад в общую борьбу, начатую по инициативе нашего славного Горэкономуправления».
Л. Ольховянский, поэт.
Мне вдруг страшно захотелось семечек. Только что поджаренных на сковородке, аппетитно пахнущих, с крепкими светло-коричневыми зернышками, тающими на языке…
Я потряс головой и отогнал наваждение.
«Городской вестник» ничего полезного не дал. Все это были чисто внутренние дела, влезть в которые пришельцу просто неудобно. Я перелистал «Утреннее обозрение», еженедельник «Выше крыши» и в молодежной газете «Южный горожанин» обнаружил-таки искомое.
Репортаж назывался «Мафия заметает следы».
По памяти полностью привести весь этот волнующий материал невозможно: он велик, путан и наполнен деталями, понятными исключительно жителям Города № 3, да и то, вероятно, не всем. Суть заключалась в следующем.
Глубокой ночью на окраине города, под забором бумажной базы в бессознательном состоянии был найден опытнейший сыщик, фамилию которого автор по известным соображениям опустил.
Раненый (для удобства именуемый майором К.) был срочно доставлен в больницу, где пришел в себя и сообщил следствию массу важных фактов. Репортер лежал с микрофоном под койкой (посторонних безжалостно удалили) и записал беседу на пленку.
К великому сожалению, от удара (предположительно автокраном) в мозгу майора К. произошли качественные изменения. В частности, события трагической ночи начисто перемешались в его памяти с впечатлениями от другой, не столь трагической ночи, проведенной накануне в обществе очаровательной Люси, солистки городского варьете.
В итоге репортер молодежной газеты был вынужден вычеркнуть многое из того, о чем майор К. поведал следствию, и даже стереть пленку, потому что ее пытался похитить его старший сын-подросток.
Кончался репортаж комментарием начальника городской уголовной полиции, срочно вызванного в больницу:
— Мне совершенно очевидно, что нападение на майора совершила мафия…
«Вот оно! Мафия! — подумал я. — То-то я смотрю…»
— Эрнесто — кличка рецидивиста из банды некоего Старца, убитого в перестрелке с полицией месяц назад. По агентурным данным, в обезглавленную банду должен был приехать эмиссар из Центра, крупный мафиози. Таким эмиссаром мог бы стать крестный отец клана ведающего нашим краем. Фамилия его Кисселини…