Если только ты
Шрифт:
Я чуть не давлюсь мороженым и крендельками.
— Я совершенно точно ничего не говорил про твоё целомудрие.
Она втыкает ложку обратно в своё мороженое и выковыривает ещё кусочек.
— Это читалось между строк в твоих словах. Ты сказал ему, что я «в безопасности».
— Потому что я правда хочу, чтобы ты была в безопасности со мной. Твоё тело. Твои эмоции. Вся ты. И учитывая то, каким беспечным раздолбаем я склонен быть, важно было дать ему знать, что я привержен этой цели.
Зигги медлит, не донеся до рта ложку с мороженым. Она лижет его и смотрит на меня.
— Я понимаю,
— Именно.
— Ну, мне просто хотелось бы, чтобы фокус не был так сосредоточен на защите меня, понимаешь?
Я медлю, воткнув кренделёк в мороженое и удерживая её глаза.
— Я тебя слышу. Я мог бы выразиться иначе. Я делал упор на защиту тебя, вместо того чтобы подчеркнуть то, что должен был — мою приверженность стать приличным человеком, с которым ты можешь находиться рядом.
Она улыбается.
— Я это ценю. И хочу сказать, я думаю, это здорово, что ты прямо поговорил с Реном. Всего неделя этого нашего маленького проекта, и посмотри, ты уже говоришь о чувствах со своим лучшим другом. Это и есть рост, Себастьян.
Мои глаза раздражённо прищуриваются, но уголки рта приподнимаются, проиграв битву с улыбкой, которую я не могу полностью подавить.
— Не надо вести себя так, будто это какой-то определяющий момент на моём пути, Сигрид.
— Я бы не посмела, — она кладёт ложку в рот, затем вытаскивает, начисто облизав. Я крепче вжимаю подушку в свои колени и стараюсь не наблюдать, как она слизывает мороженое из уголка рта. — Просто говорю… может быть, может быть, наша дружба — не единственное, что за такой короткий промежуток времени превратилось из притворного в настоящее, — она наклоняется и крадёт ложку моего шоколадного мороженого с маршмеллоу, широко улыбаясь. — Может, твоё исправление тоже окажется не таким уж притворным.
— Даже если так, я не могу исправляться слишком сильно, ведь мне надо пятнать твой имидж, — я наклоняюсь, чтобы украсть ложку её клубничного мороженого, но когда я втыкаю ложку в её банку, Зигги использует это, чтобы притянуть меня к себе, отчего я оказываюсь в её личном пространстве.
Наши губы оказываются так близко. Зигги склоняет голову набок и улыбается.
— Как благородно с твоей стороны, друг мой.
Я вытаскиваю свою ложку и хмурюсь. По меркам такого милого человека она чертовски хорошо флиртует, когда хочет этого.
— Кстати о дружбе, когда у тебя следующая игра?
Глаза Зигги распахиваются шире.
— Что?
— Твоя следующая игра, — медленно повторяю я.
— О. Ээ, — она дёргает себя за ухо и откашливается. — А что?
— Я хочу посмотреть, как ты играешь.
Зигги прикусывает губу и опускает голову. Я смотрю, как её щёки становятся такими же розовыми, как и мороженое, которое она ест.
— Ты хочешь посмотреть, как я играю?
— Я же так и сказал, разве нет?
— Ну, ладно, — она пожимает плечами. — Итак, ээ… У меня будет игра в составе «Энджел Сити». В это воскресенье выездная, но в следующее воскресенье домашняя. Можешь прийти на неё.
— Идеально, — я закрываю свою банку мороженого крышкой и отталкиваю крендельки. Откинувшись назад,
Я замечаю, что Зигги хмуро смотрит на меня.
— Что-то не так? — спрашивает она.
— Просто надо прилечь, чтобы нежиться в своей гениальности.
Она фыркает.
— И что за гениальность?
— Подумай, сколько реабилитирующих свой имидж очков я заработаю за то, что появлюсь на матче по женскому футболу.
Зигги берёт диванную подушку и бьёт меня ей по лицу.
— Ты придурок. Женский футбол заслуживает более широкого освещения, и я терпеть не могу, что ты на сто процентов прав. Тебя будут воспринимать как какое-то милостивое божество, благословившее нас своим присутствием, а не того, кому посчастливилось из первых рядов наблюдать, как мы надерём задницу Чикаго.
Я убираю от себя подушку и приглаживаю свои волосы, которые взъерошились от её трёпки.
— Кто сказал, что я возьму билеты в первый ряд?
Устроившись обратно в своём углу дивана, Зигги закатывает глаза.
— Я тебя умоляю, Себастьян. Я знакома с тобой неделю, но уже знаю, где именно ты будешь сидеть на игре — в центре первого ряда, где тебя все увидят.
Глава 17. Зигги
Плейлист: Sister Sparrow — Gold
— Доставка к порогу, — я паркую машину Себастьяна перед моим многоквартирным домом и заглушаю двигатель.
Повернувшись к нему, держащему в руках мою одежду с вечеринки, я удерживаю его взгляд.
— Спасибо за сегодняшний вечер.
Он издаёт пустой смешок и смотрит в окно.
— Не благодари меня за это. Получилось в лучшем случае шатко.
— Неправда. Я знаю… на вечеринке после мероприятия для тебя всё усложнилось, мне жаль. Но гонка на роликах прошла весело. Я хорошо провела время. Думаю, тебе тоже могло быть весело.
Себастьян пожимает плечами.
— За тобой весьма весело наблюдать, когда ты катаешься на роликах. Ты придерживаешься такой же медленной скорости, как и за рулём.
Я пихаю его в плечо.
— Я каталась с детьми. Конечно, я каталась медленно! Гонки на роликах я оставила парням, которые зарабатывают себе на жизнь, стоя на коньках. Иногда понимание, когда лучше держаться на обочине — это и есть проявление силы, Готье.
Его губы изгибаются в мягкой улыбке. Наконец, он косится в мою сторону.
— Справедливо.
Между нами повисает краткая пауза. Та лёгкая улыбка угасает, когда Себастьян смотрит на мою одежду в его руках.
— Зигги, я просто… хочу, чтобы ты знала — ты в любой момент можешь отказаться и отступить. Я чувствую себя мудаком, потому что не рассматривал это, когда согласился на наш пиар-ход, но вот как всё обстоит для меня. Будучи на публике, я натыкаюсь на людей, которым поднасрал, — он шмыгает носом, теребит свои кольца, крутит одно из них на пальце. — Просто хочу, чтобы ты знала — я пойму, если ты в какой-то момент не захочешь больше иметь с этим делом, если вес скелетов, вываливающихся из моего шкафа, перевесит ту выгоду, что ты надеялась из этого получить…