«Если ты пойдешь со мною…». Документальная повесть
Шрифт:
После недолгой приятной езды среди садов путники увидели перед собой поселение Микве Исраэль. Аллея, окаймленная высокими пальмами, вела на ферму. Миновав ее, Иегошуа и Маня выехали на широкую прямую дорогу. По обе стороны от нее пушистые белые овцы спокойно пощипывали зеленую травку.
Иегошуа рассказал молодой женщине о невзгодах местных билуйцев. Сначала им не доверяли и не давали работать на земле. Положение изменилось, только когда они доказали, на что способны, и научились хорошо пахать, сеять и полоть. Иегошуа обычно был немногословен, но ему очень хотелось посвятить Маню в проблемы еврейских поселенцев. Он чувствовал в ней большой интерес к Палестине и способность влиять на других людей. Кроме того, Иегошуа бессознательно стремился продемонстрировать Мане свои обширные связи с арабскими племенами. В
«Ольга очень мне помогает, — сказал он Мане. — Если бы не она, не знаю, как бы я смог выбраться из пучины ненависти, обвинений и долгов. Она — чудесная женщина, и я завишу от нее больше, чем мы оба готовы признать. В самые тяжелые минуты Ольга поддерживает меня и не дает мне отчаиваться. Недавно меня выручили ее связи с Артуром Руппином, директором компании „Ахшарат ха-ишув“. Я знаю, что я плохой супруг, но такой уж у меня характер. По-другому вести себя я не могу».
Доктор Артур Руппин возглавлял компанию «Ахшарат ха-ишув», занимавшуюся покупкой земель и другой поселенческой деятельностью.
Контора его находилась в Яффе. После женитьбы на своей кузине Саломе Руппин поселился в доме земледельца-«тамплиера», с которым Ольга познакомилась через барона Устинова. Саломе и Артур вступили в брак поздно. Ей уже исполнилось тридцать шесть, а муж был моложе ее на несколько лет. Саломе вновь и вновь пыталась забеременеть, но это оказалось не так-то просто. Она подружилась с Ольгой, которая оказывала ей медицинские услуги, давала советы, обследовала ее и навещала дома. Там Ольга и познакомилась с Артуром Руппином и рассказала ему о своем муже. Многочисленные враги неоднократно очерняли Иегошуа перед директором «Ахшарат ха-ишув». Ольга же описала его таким, каков он был на самом деле. Руппин понял, что Иегошуа полностью предан делу освобождения еврейской земли, лучше всех знает арабов и может заключать с ними выгодные сделки. Ольга не скрыла, что в характере Иегошуа опасно сочетаются мечтательная наивность ребенка и недоверчивая педантичность купца.
Дорога снова начала петлять среди садов. На зеленых листьях блестели капли недавнего дождя. Цветы на апельсиновых деревьях испускали сладкий аромат, словно изысканные духи. Иегошуа рассказал Мане о том, как встретил Ольгу и сразу понял, что она создана для него. «Я много слышал о ней еще до ее приезда», — сказал он, когда они медленно подъезжали к живописному песчаному холму. На его склонах паслись кудрявые овцы. «Так же как о тебе. Я знал, что она вхожа в дома петербургской интеллигенции и посещает кружки народников. Кроме того, говорили, что уже в детстве она отличалась независимым характером. Мне это сразу понравилось».
«А что ты слышал обо мне? Ты знаешь, почему я приехала сюда?»
«А ты как думаешь? Мы все знали и помогали твоему брату, то есть тебе».
Маня замолчала и долго ехала, не задавая вопросов.
Они добрались до зеленой полосы плантаций, миновали виноградники с опавшими листьями и очутились на равнине, окаймленной вековыми оливами и стройными пальмами. Кони бежали легкой трусцой, потряхивая гривами. Погода стояла ветреная, но не дождливая. Свежий воздух подбадривал коней, и они бежали все развее. После часа езды по плодородной равнине всадники попали в места более унылые, где росла чахлая пшеница. Иегошуа остановил коня.
«Видишь поля, вон там? Сейчас их обрабатывают арабские арендаторы, но в библейские времена они принадлежали филистимлянам. А дальше мы поедем через владения племен амореев, хананеев и иевусеев. Я надеюсь, что скоро эти земли перейдут в руки евреев — народа, из которого вышел Самсон-богатырь. Сейчас зима, и поля зелены, но представь себе дни жатвы, когда колосья золотятся и полны спелых зерен. К концу зимы пшеница созреет, а колючий кустарник и сорняки высохнут и пожелтеют. Здесь Самсон привязал факелы к лисьим хвостам и пустил обезумевших лисиц на филистимскую жатву. Воображаю, что тут творилось: триста скулящих и визжащих лисиц мчались с бешеной скоростью, поджигая вражеский хлеб. Тогда мы были сильным народом, даже жестоким. Теперь арабы относятся к нам с пренебрежением. Что же с нами произошло?»
«Все, кого я встречала, задают себе подобный вопрос: рабочие из Зихрон
«Посмотри, как прекрасно вокруг. Здесь можно насадить виноградники, разбить плантации, выращивать хлеб. Филистимская земля текла молоком и медом. Ты когда-нибудь задумывалась, почему наша страна называется Палестина? Страна филистимлян. Кто такие филистимляне, арабы или мы? Это ведь и наша родина. Ольга мне все объяснила. В самые тяжелые минуты она утешала меня, рассказывая удивительные библейские предания и объясняя их суть как ребенку. Большинство из них она помнит наизусть. Благодаря им я не падал духом. Она повторяла их очень часто и хотела, чтобы я тоже знал наизусть хотя бы некоторые. Оленька рассказала мне, что Самсон влюбился в одну филистимлянку и женился на ней, хотя родители умоляли его взять в жены соплеменницу. Самсон очень любил эту женщину и заставил отца и мать согласиться на его брак с ней. Он ведь был их единственным сыном. Не то что мы, с нашими многочисленными братьями и сестрами. Родители Самсона возражали против его женитьбы: „Разве нет женщин между дочерями братьев твоих и во всем народе моем, что ты идешь взять жену у филистимлян необрезанных?“ Сколько чувства вкладывала она в рассказ о Самсоне. Словно сама испытала любовь к иноплеменнику! Какая великая боль может вызвать такую жестокость: заставить человека сжечь поля соседей! Для древних жителей Палестины это было хуже смерти. Самсон сжег жатву филистимлян, потому что родители любимой женщины смертельно обидели его. Наши предки страстно любили и страстно ненавидели. Все, что мне известно о прошлом Палестины, я узнал от отца и от Ольги. В России я не учил Библию и, словно гой, бродил по полям».
«Я тоже плохо знаю Библию, хотя мой отец был очень религиозен. В детстве я походила на тебя: не любила учиться, знай скакала верхом по полям да валяла дурака с крестьянскими детьми». Вытащив из мешка большой апельсин, Маня начала очищать его. Мясистая оранжевая кожура падала на мокрую землю. Иегошуа поправил свою абу, и Маня протянула ему половину сочного плода.
«Недалеко отсюда Самсон голыми руками, безо всякого оружия растерзал льва, как козленка. Где-то здесь родился стих „Из сильного вышло сладкое“. В нем — вся правда жизни», — сказал Иегошуа.
«Что это значит? Что значит „из сильного вышло сладкое“?»
«Я уже сказал, что Самсон убил льва голыми руками. Спустя несколько дней, проходя мимо того места, он увидел, что в трупе роятся пчелы, и даже нашел в нем мед. Тело свирепого хищника превратилось в источник меда, живительного для людей. Так растолковала мне этот стих Ольга. Она часто цитировала его в те бесконечно долгие дни, когда я не мог ни есть, ни пить из-за душевных страданий и хотел даже покончить с собой. Она говорила, что если мы проявим терпение, то из сильного выйдет сладкое, трудности породят великое благо и народ Израиля будет спасен. Обрати внимание, мы приближаемся к Иудейским горам. Дорога, по которой мы едем, очень древняя, существует уже тысячи лет. Здесь возникла связь между народом и его страной. На перепутье между равниной и горами, в Шеар ха-Гай, есть постоялый двор. Там мы остановимся, чтобы дать отдохнуть лошадям. Постоялый двор расположен возле главной дороги, соединяющей равнинный и горный районы».
Маня и Иегошуа задумались и некоторое время ехали молча.
Где-то далеко беловатый дымок вился над невидимым людским жильем. Иегошуа рассказал Мане, что на постоялом дворе в Шеар ха-Гай можно получить надежные сведения о земельных участках, выставленных на продажу, и о кознях турецкого правительства.
Конское ржание и блеяние овец усиливались по мере того, как путники приближались к постоялому двору. Ворота им открыл хромой одноглазый араб, в обязанности которого входило встречать приезжающих. Он улыбнулся и поприветствовал гостей традиционным «Ахлан ва сахлан!». По-видимому, он хорошо знал Иегошуа, потому что тут же схватил его за рукав и, увлекая в сторону, что-то зашептал ему на ухо. Потом отвел путников в тень огромной смоковницы. Под гигантским деревом лежали рваные циновки. Во дворе валялись мешки с полотном, одеяла, обувь, горшки, ящики с апельсинами, священные книги и жестянки с нефтью. Лязг металлических предметов и голоса животных сливались в оглушительный рев.