Если ты со мной
Шрифт:
Сет так и не понял, жалость у него во взгляде или равнодушие. Когда полковник заговорил, слова его были просты и откровенны. Сету они запомнились навсегда.
— Доброта — твоя слабость. Она либо погубит тебя, либо сделает настоящим человеком.
Больше он не произнес ни слова. Оба ни разу не вспомнили об этом случае. Сет с того дня изменился. Ему был преподан первый болезненный урок, который он хорошо усвоил. В тех краях, где жизнь ничего не стоит, а смерть караулит за каждым поворотом, нет места жалости и милосердию. Выживают только сильные. Сет предпочел стать сильным.
Со злостью,
Он расслабился и вновь обрел решимость. Крепко сжал кулак, выдвинул челюсть, стер полотенцем кровь с подбородка. Ему нет никакого дела до Лорел Синклер. Она — последняя женщина в мире, которая нуждается в жалости.
Если он отыщет золото, то оставит немного женщинам. Полковник одобрил бы это. Сету всегда нравился Сан-Франциско. Или же он уедет на юг, в Новый Орлеан. Прекрасные места, где можно все начать заново. Хорошо бы открыть собственный бар. В этом он неплохо разбирался.
Он подобрал бритву и твердой рукой закончил бритье. Во всей этой путанице было только одно утешение. Лорел Синклер Лоутон. Если ему предстоит прожить несколько недель в этом городе, то в ее компании это будет совсем неплохо.
Тишину за столом нарушали лишь звон вилок о тонкую, немного потрескавшуюся фарфоровую посуду и шелест дамских туалетов. Две свечи роняли капли воска в хрустальные подставки. Масло таяло в тарелках. На Лорел было наглухо закрытое платье из черной тафты.
Это тетушка Софи решила, что в честь почетного гостя они все должны надеть свои выходные платья. Она же придумала застелить стол лучшей льняной скатертью. Прожженная дырка была старательно заложена в складку на углу, а уродливая заплатка скрыта тарелками. Софи настояла, чтобы подали жареного цыпленка, домашнюю ветчину и самые изысканные гарниры. Обычно в четверг ужинали тем, что оставалось со среды. Если же цены на рынке становились непомерно высоки, довольствовались холодной постной рыбой.
В других обстоятельствах Лорел прочла бы тетушке мораль и предложила отдохнуть в постели. Но в тот вечер ей хватало других забот.
Разговор оборвался внезапно. Так часто случается на семейных ужинах. Наконец у Лорел появилась возможность продумать, как держаться до конца вечера. С той минуты как Сет Тейт вошел в дом, разговоры не прекращались. Больше всех болтала, конечно, тетушка. То и дело интересовалась, доволен ли гость, чувствует ли себя как дома. Кэролайн, преодолев робость, играла роль paдушной хозяйки. Была приветлива, обаятельна. Все надеялись, что Питер оживит вечер своим остроумием. Однако он растерялся в присутствии незнакомца, лишь усилив всеобщее напряжение. Лорел была начеку, но Сет вел себя вежливо, ни разу не упомянул о дневных событиях, и Лорел немного успокоилась, то и дело поглядывая на мужчин, невольно сравнивая их.
Оба были примерно одного роста. Светловолосые. Правда, Питер немного темнее. Оба были весьма привлекательны. Лорел все мужчины казались одинаковыми, лишь
Присмотревшись, она поняла, что дело не только во внешности. Черты лица Питера отличались мягкостью, которую подчеркивали небольшие темные усы. Плечи у него были уже, чем у Сета, мышцы рук не так четко выделялись под костюмом. Он производил впечатление светского юноши, стопроцентного горожанина. В общем, если говорить честно, внешность у него была более изысканной, чем у Сета. Сет был необычайно привлекателен, что не сразу бросалось в глаза. Грубоватый, с простыми чертами бронзового от загара лица. В глазах настороженность, на губах едва заметная улыбка. Держался он непринужденно и уверенно, говорил медленно, растягивая слова. Лорел вдруг поняла, что именно врожденная мужественность выгодно отличала его от других. Впервые Лорел встретила мужчину с такой внутренней энергией и отвагой.
Примерно такое же впечатление о Сете сложилось и у Питера. Он восхищался Сетом и в то же время испытывал к нему отвращение. Он чувствовал себя как маленькая собачка перед крупным матерым псом. Он знал, что проиграет сражение, но не мог не ощетиниться. Лорел это показалось и забавным, и грустным.
Лорел заметила, что Сет тоже разглядывает ее. В глазах его затаился смех. Казалось, он понял, что Лорел сравнивала его с Питером и что сравнение не в пользу последнего. Сет подмигнул Лорел, та выдержала его взгляд. Она разгладила салфетку у себя на коленях и сказала:
— Вам, должно быть, у нас очень скучно, мистер Тейт. Мы все время болтаем, не даем вам даже слова сказать. Расскажите о себе. Зачем вы приехали в Чарлстон?
— По делам, — ответил он и, не дав Лорел задать следующий вопрос, добавил: — По личным делам.
— У вас, наверное, здесь родственники? — продолжала Лорел.
— Трудно сказать.
— Так откуда же вы?
Его глаза лукаво блеснули. Сет слышал вызов в ее голосе и наслаждался им.
— Я приехал из Вайоминга. Софи обернулась к Питеру:
— Разве Генриетта Гиббс не замужем за неким Тейтом? Я уверена, мы знаем эту семью.
Питер вежливо улыбнулся.
— Нет, мэм. — Он посмотрел на Сета. — Вы, конечно, не уроженец Вайоминга. Там нет уроженцев.
Голос Сета не дрогнул, лицо оставалось спокойным, когда он ответил:
— На самом деле каждый год там рождается много людей, мистер Бартон. Большинство — метисы и индейцы, разве они не люди?
Питер с трудом скрыл смущение.
— Разумеется, я имел в виду белых людей.
— Их там тоже хватает. Сколько, точно не знаю. Не считал.
Сет намазал маслом кекс. Лорел, раздраженная его изворотливостью, решила выручить Питера.
— Где же вы все-таки родились, мистер Тейт? Софи, размышляя, наморщила лоб.
— Быть может, семья Тейт из Атланты? Да, наверное. Завтра отправлю письмо к Доротее… и Чарлин кстати.
Сет посмотрел на Софи и обратился к Лорел, вопросительно смотревшей на него.
— Честно говоря, — ответил он без тени смущения, — я ничего не знаю о своем происхождении. Всех моих родственников убили по пути на Запад, когда я был еще ребенком,