Если ты такой умный, почему несчастный. Научный подход к счастью
Шрифт:
Одно из ограничений сценариев, о которых я говорил до сих пор, состоит в том, что все они включают принятие простых гипотетических решений. Поэтому вы можете спросить, возникает ли фундаментальный парадокс счастья в более реальных и важных контекстах.
Стали бы, например, люди жертвовать счастьем в контекстах, включающих выбор работы?
Чтобы выяснить это, мы с соавторами выдали студентам бизнес-школы Маккомба следующий сценарий.
Сценарий 3: Внутренне мотивирующая или внешне мотивирующая работа
Представьте, что вам предложили на выбор два рабочих места.
Работа А – высокооплачиваемая, согласившись на нее, вы станете богаты. Эта работа также направит вас на путь успешной профессиональной карьеры. Однако бывшие студенты, которые согласились на
эту
Работа Б, напротив, оплачивается не так хорошо, как работа А; в сущности, оплата за нее примерно вдвое меньше. В то время как этой зарплаты достаточно для достойной жизни, богатым она вас не сделает. Однако эта работа придется вам гораздо более по вкусу, чем работа А, с коллегами будет легко поладить, и они поистине милые люди.
Какую работу вы бы выбрали?
Как обычно, мы попросили одну группу студентов выбрать вариант, больше подходящий для увеличения счастья. Большинство (78 %) выбрали работу Б – внутренне мотивирующую работу с более низкой оплатой. Значит, если счастье – более важная цель для студентов, то такая же часть другой группы должна была выбрать работу Б. И действительно, в противоположность тому, что мы видели в предыдущих исследованиях, именно это и обнаружилось: 74 % – очень близко к результату 1-й группы – выбрали этот вариант!
Почему результаты этого исследования были другими? Возможно ли, что люди принимают решения, усиливающие счастье, в более важных контекстах?
С первого взгляда именно на эту мысль и должны были наводить результаты. Но что-то в этих результатах смущало меня и моих сотрудников. Чем больше мы думали над этими результатами, тем больше они вызывали у нас сомнения. Если вы знаете студентов бизнес-школ так же хорошо, как я, то можете догадаться, что именно нас беспокоило. Типичный студент бизнес-школы больше заинтересован в зарабатывании денег, чем в стремлении к развитию внутренних интересов. Сам бывший выпускник бизнес-школы, я знал, что наша репутация – меркантильность – скажем так, вполне заслуженна. И все же большинство студентов в нашем исследовании выбрали внутренне мотивирующую работу. Может быть, эти студенты чем-то отличались от остальных? Или, возможно, они не желали признать свои истинные предпочтения, чтобы создать о себе представление как о немеркантильных людях?
Мы с сотрудниками разработали план, чтобы выяснить это.
Когда психологи желают выманить из людей информацию, которую те не очень-то готовы признавать, они используют трюк под названием проективный метод. Этот метод заключается в том, что людей просят высказать свое мнение о том, что думают другие люди по поводу какой-то неоднозначной проблемы, вместо того чтобы спрашивать, что думают они сами. Трюк срабатывает, потому что люди намного больше заботятся о своей репутации, чем о репутации других. Например, в сценарии выбора работы студенты могли быть не готовы признать собственную меркантильность, но большинство не замедлило бы «признать» меркантильность других, равных им. Проективный метод столь же эффективен, сколь и прост и в результате имеет долгую историю применения в исследованиях.
На следующем занятии в группе MBA я раздал студентам описания тех же двух рабочих мест (работы А и работы Б) и попросил их представить, что каждому сделали оба предложения. А потом спросил:
– Кто из вас выбрал бы работу А – немотивирующую работу с высокой оплатой?
Поднялась пара рук – всего около пяти из сорока.
Затем я спросил:
– Многие ли из вас выбрали бы работу Б – низкооплачиваемую, но внутренне мотивирующую?
На сей раз поднялось намного больше рук – около двадцати. Этот паттерн соответствовал тому, который мы получили в предыдущий раз: большая часть опрошенных вроде бы предпочитала низкооплачиваемую, внутренне мотивирующую работу высокооплачиваемой и менее мотивирующей.
Я изобразил удивление и воскликнул:
– Интересно! Обычно студенты MBA более меркантильны, чем вы, ребята! Как так?
– Мы не такие, – сказал один из студентов после паузы. – Мы меньше заинтересованы в зарабатывании денег и больше – в своих увлечениях.
– А как насчет MBA из других школ? – поинтересовался я. – Как думаете, сколько из них выбрали бы высокооплачиваемую работу?
– Определенно больше, чем в нашей школе, – подала реплику студентка, оглядываясь на одногруппников в поисках поддержки, которую они тут же
– А что скажете о бакалаврах из нашей школы? – продолжал допытываться я. – Они больше похожи на вас или на MBA из других школ?
– Определенно больше на MBA из других школ, – неодобрительно проворчал третий студент. – Когда ты еще бакалавр, только и думаешь, как бы заработать денег. Только после того, как поработаешь пару лет, становится ясно, что деньги – это еще не всё.
«Да… – подумал я про себя, – хотелось бы мне знать, что думают по этому поводу бакалавры».
Вскоре мне представилась возможность это узнать. Я проделал с бакалаврами то же упражнение, и вы догадываетесь, что я обнаружил. Бакалавры полагали, что они намного менее меркантильны и намного больше заинтересованы в своих увлечениях, чем студенты MBA.
Так что наша догадка, похоже, была верна. Студенты действительно стремились скрыть свои истинные предпочтения в контекстах, связанных с выбором работы.
Как же нам обойти это их стремление выставить себя в лучшем свете, чтобы выявить более прямые доказательства того, что наши студенты – и, берите шире, другие люди – демонстрируют фундаментальный парадокс счастья в сравнительно важных контекстах, таких как выбор работы?
За эту задачу мы и взялись далее.
Я знал, будучи сам обладателем степени MBA, что студенческая меркантильность с наибольшей вероятностью проявляется в сезон рабочих собеседований. Так что в нашем следующем исследовании мы с коллегами симулировали условия собеседования о приеме на работу. И вот что случилось. Студенты проходили тест, который включал 12 вопросов по разным темам. Идея состояла в том, чтобы заставить студентов испытывать некоторый «конкурентный стресс» – тот тип стресса, который они обычно испытывают в сезон собеседований о приеме на работу. Мы сделали это, чтобы понять, поможет ли нам «маринование» студентов в стрессе обойти их желание выставить себя в лучшем свете. Мы рассчитывали, что воздействие стресса даст этот эффект, но нам также казалось, что будет иметь значение и тип стресса. А конкретнее, нам казалось, что чем больше этот стресс будет напоминать тип стресса, который они испытывают во время собеседования о приеме на работу, тем больше вероятность, что они будут выбирать внешне мотивирующую (выше оплачиваемую) работу. Чтобы проверить это предположение, мы сказали одной выборке участников, что их результаты в ходе тестирования покажут, насколько хорошо они справились бы с «настоящими» собеседованиями. Остальным студентам было сказано, что результативность во время теста отразит их «тип личности». Потом обеим выборкам студентов выдали те же два описания рабочих мест (работы А и работы Б) и попросили выбрать одно из них. В обеих группах мы рассчитывали, что доля респондентов, превышающая 26 % (такова, если помните, была доля студентов, которые выбрали внешне мотивирующую работу, когда стресс отсутствовал), выберет более высокооплачиваемую работу. Мы также рассчитывали, что эта доля будет выше среди студентов из группы «рабочего стресса», чем в группе «личностного стресса». Наши ожидания подтвердились: 55 % студентов в группе «рабочего стресса» и 44 % в группе «личностного стресса» выбрали внешне мотивирующую работу.
Эти результаты показывают, что чем более сильный стресс создает ситуация и чем больше этот стресс напоминает тип стресса, связанный с собеседованиями о приеме на работу, тем выше вероятность предпочтения счастью внешне мотивирующей работы.
Это исследование обеспечивает более прямые доказательства в пользу фундаментального парадокса счастья; но на этом мы не успокоились. Мы хотели документировать доказательства этого в актуальном, реальном контексте выбора работы.
Наше заключительное исследование проходило в два этапа. На первом этапе, который проводился примерно за два месяца до начала реального сезона собеседований, студентам MBA выдали список из девяти профессиональных сфер (например, фасованные товары, инвестиционные банки, розничная торговля) и попросили выбрать три из них, в которых они хотели бы найти работу. Затем студентам выдали по два описания рабочих мест в каждой из трех выбранных ими сфер. (Два описания в розничной торговле, например, относились к рабочим местам в Whole Foods и Walmart.) Описания содержали достаточно информации, чтобы разобраться и во внутренней ценности (например, в соответствии с их личными ценностями), и во внешней ценности (например, зарплате) каждого рабочего места. Затем студентов попросили указать их выбор в каждой из трех сфер и ранжировать в порядке предпочтительности все шесть рабочих мест, которые были предложены.