Если в сердце живет любовь
Шрифт:
— Как тебе картинка? — обращается Стивен к Адаму.
— Х-х-хорошо, — отвечает Адам и на мгновение прикрывает глаза. Только я знаю, что таким способом он пытается преодолеть заикание, и испытываю сочувствие и нежность: упорная борьба с трудностями самовыражения продолжается. — А это?.. — Адам протягивает руку блондинке, ожидая, что Стивен представит и познакомит, однако мистер Шо забыл, как зовут спутницу. Иногда он поражает.
— Давай подскажу, — предлагает красотка с милой улыбкой. — Первая буква — «М».
Стивен заметно напрягается, а потом вспоминает.
— Ах да, конечно! Мишель.
— Вообще-то
Мы сердечно улыбаемся, как принято на подобных мероприятиях, и я собираюсь пройти дальше, но Стивен, кажется, еще не наговорился.
— Какое впечатление произвела на тебя сегодняшняя встреча с Бреттом Эллисом? — беззаботно интересуется он. Я с трудом проглатываю шампанское. — По-моему, все прошло на редкость удачно, правда?
Знала же, что всегда надо говорить правду! Тогда не придется выпутываться из неприятных ситуаций.
Украдкой бросаю быстрый взгляд на Адама: услышал опрометчивую реплику или нет? К счастью, в этот момент с улицы доносится оглушительный вопль восторженной толпы. Кажется, пронесло — не услышал. В следующее мгновение рядом возникает Лиззи с восхитительными рыжими кудрями — ни дать ни взять Венера Боттичелли, в нужный момент посланная богами.
— Вот ты где, Перл, а я ищу-ищу, — щебечет она, не обращая внимания на Стивена и Адама. Целует меня в обе щеки, попутно овевая дурманящим ароматом новомодных духов. — Необходимо срочно поговорить. — Она очень похожа на сжатую пружинку.
— Милый, ты не против? — спрашиваю Адама и вместо ответа получаю одобрительный кивок. Муж кого-то заметил в толпе и готов предоставить мне свободу.
— Пойдем в бар. — Лиззи тянет меня за руку.
Лиззи — моя давняя подружка, еще со школьных времен. Познакомились мы в семь лет, и она сразу же заявила, что работает в цирке дрессировщицей тигров. Мгновенно стало ясно, что с этой девочкой скучать не придется. Объединило нас и то, что у обеих были знаменитые отцы. Ее папа — Чарлз Шугармэн: тот самый, кто в семидесятые годы снимался во всех популярных полицейских боевиках. В школе училось немало звездных отпрысков, но мы с Лиззи отличались особой прытью, и с первой же встречи почувствовали друг в друге неутолимую тягу к вдохновенному безобразию.
И Лиззи, и я росли ужасными детьми, но поскольку наши папы были знамениты, с нами все хотели дружить. Мы же возомнили себя важными персонами. Считали себя особами королевской крови — ну, скажем, наследными принцессами. Да мы и были своеобразными принцессами. Просто остальной мир не признает голливудской монархии. Здесь нет придворных обедов и семейных каникул в резиденции Балморал. Но Голливуд, как никакое другое сообщество на земле, сконцентрирован вокруг признанных знаменитостей, и в этом «городе мишурного блеска» существует собственная высокородная знать, почитаемая ничуть не меньше, чем принцы Уильям и Гарри. Это самая настоящая элита, осыпанная всеми мыслимыми привилегиями. Нам с Лиззи повезло появиться на свет в прославленных семьях, и по праву рождения мы обе сразу оказались в золотом списке Голливуда. Даже учителя относились к нам иначе, чем к остальным, — разумеется, открыто не выделяли, но такие хитрющие девчонки, как мы, быстро научились обращать ситуацию в свою пользу. Да, Лос-Анджелес живет
С трудом пробираемся к бару, по пути обходя официантов с подносами и живописные группы богатых и высокопоставленных гостей.
— О Господи, сколько же здесь этих «твинки»! — вздыхает Лиззи, устав от трудностей и лишений долгого пути. Прозвище «твинки» мы с Лиззи придумали для живых кукол Барби. Ну, вы понимаете, кого я имею в виду: блондинок с длинными прямыми волосами, без целлюлита, живота и индивидуальности. Как правило, они снимаются в рекламных роликах зубной пасты и носят имена с окончанием на «и»: Мэнди, Сэнди, Брэнди или Вэнди. Объединяющий ярлык мы придумали еще в школе, когда дружно поедали «твинки» — мягкие золотистые кексы, сладкие до приторности. Вездесущие красотки оккупировали даже бар. Мы пытаемся найти местечко в стороне.
— Сногсшибательная новость! Ни за что не поверишь! Тони Ринальди предложил мне роль в новом фильме! — торжественно объявляет Лиззи, как только мы забираемся на высокие табуреты, и тихонько взвизгивает от восторга.
— Ты рада? — осторожно осведомляюсь я.
Удивительно: красное платье от Хэлстона непримиримо сражается и с копной рыжих волос, и с веснушками, но, в то же время делает Лиззи еще красивее. Да, Лиззи красива, но отнюдь не в стиле всех этих затертых голливудских «твинки». Лицо сплошь усеяно самыми настоящими веснушками. А что уж говорить о рыжих волосах и зеленых русалочьих глазах!
— А почему бы и не радоваться?
— Потому что Тони Ринальди снимает порнофильмы, — объясняю я вполголоса. Не хочу, чтобы наш разговор услышали. Не сочтите ханжой, но, кажется, я уже упоминала, что моя мама — католичка?
— Ну и пусть порнофильмы, зато классные! — во всеуслышание заявляет Лиззи. Ее никогда особенно не волновало, кто и что о ней подумает. — Знаешь, как трудно получить роль у Тони Ринальди? Множество девчонок готовы умереть даже за небольшой эпизод!
— И все эти девчонки — «твинки» и девушки из долины, — возражаю я, имея в виду ту часть населения Лос-Анджелеса, которая живет в дешевых кварталах.
— Ничего подобного. — Лиззи устало вздыхает, показывая, что я ничего не понимаю.
— Как ни крути, а порно есть порно, Лиззи! Зачем тебе это?
— Не будь пуританкой, Перл. Ничего плохого в порнофильмах нет, и это совершенно точно. Все этим занимаются. Проблема лишь в одном… — Лиззи умолкает и сосредоточенно пьет шампанское.
— В чем же? — не выдерживаю я.
— Тони считает, что мне необходимо воспользоваться услугами пластической хирургии.
— Пластическая хирургия? С ума сошла? Тебе ведь всего двадцать пять! О чем можно говорить?
— Не на лице, глупая. — Пытаясь спрятать ухмылку, она кусает губы.
— А где?
— Там. — Лиззи многозначительно смотрит вниз, прямо между ног, и снова восторженно взвизгивает.
— Какой кошмар!
— Только представь: дизайнерская вагина. Каково? — Она хитро подмигивает. Лиззи обожает шокировать. Думаю, исключительно по этой причине она и занимается подобными вещами. Не собираюсь поддаваться на экстравагантную провокацию и спокойно уточняю:
— А как Тони Ринальди узнает, что ты сделала все, что нужно?