Если я полюблю
Шрифт:
Сара не успела как следует попрощаться с Джеком, сквозь полусон она видела, как он тихо оделся и на цыпочках вышел из дверей. Ей не хотелось, чтобы ее последнее воспоминание о нем осталось именно таким. Нет, она должна успеть в гавань до того, как на «Дрездене» поднимут паруса.
— И все из-за твоей прически. Так долго причесываться — просто ужас. — Сара бросила недовольный взгляд на Бриджет, но та была сама невозмутимость.
— Хм, оказывается, это я всех задержала? А кто два раза менял сегодня утром платье?
— Я была уже в карете и целых десять минут ждала, когда ты спустишься…
—
Саре не надо было повторять это дважды. Она выпрыгнула из экипажа прежде, чем кучер остановил карету.
Однако пробираться сквозь толпу матросов, рыбаков, торговцев — одни направлялись в порт, другие шли оттуда — было тоже совсем нелегко. По мере приближения к пирсу положение Сары все более усложнялось. Толпа, валившая ей навстречу — теперь в ней было много женщин, — увеличивалась на глазах. Ее охватило тяжкое, горькое предчувствие: неужели «Дрезден» уже отчалил? Наконец она обогнула последний склад и выбежала на причал. Все-таки она успела!
Но тут, к своему ужасу, она увидела вдали на Темзе величественный корабль с распущенными парусами. Вне всякого сомнения, это был «Дрезден».
— Нет! — закричала она и как бешеная, ничего не видя перед собой, помчалась вперед. — Нет! Джек! — кричала она и махала вслед кораблю, как сумасшедшая. Притворяться, изображать из себя великосветскую леди — на это она уже не была способна. Опустив голову, она грустно прошептала: — Прощай, Джек.
— Оказывается, ты пришла попрощаться со мной. — За ее спиной вдруг раздался хорошо знакомый голос Джека. — Ты размахивала руками, словно сумасшедшая, я уже думал, что ты собираешься бросаться в воду. А мне как-то не очень улыбается перспектива нырять следом и вытаскивать тебя.
Сара резко обернулась, словно ужаленная, и увидела перед собой улыбающееся лицо Джексона Флетчера. Ее сердце подпрыгнуло и быстро-быстро заколотилось от радости. Словно не веря своим глазам, она повернула голову в сторону уходящего судна, а затем опять перевела взгляд на Джека, который глупо скалился, глядя на нее. Однако вид у него был просто сияющий.
И на нем была не морская форма, а гражданское платье.
— Но почему… Джек, ты… не уплыл?
— Ты не поверишь, но я уволился. — Он взял ее под руку, и они не спеша пошли вдоль пирса. — Вчера на свадьбе Филиппа вручила мне письмо от Маркуса. Он идет на поправку, что неудивительно, имея такую нежную и любящую сиделку, как его жена. Кстати, ты не могла бы заехать к ней завтра и пригласить на прогулку? Ей до смерти надоело сидеть возле своего мужа и очень хочется проветриться.
Сара бросила на него удивленный и вопрошающий взгляд.
— Вижу, вижу, как ты удивлена. Ну так вот, Маркус написал мне, что его управлению нужен человек, который занялся бы Джорджиной Томпсон, а также теми, кто послал ее. Надо нам вспомнить все, что говорил граф. Может, найдется какая-нибудь зацепка. Граф был слишком словоохотлив. Итак, Маркусу нужен доверенный и проверенный человек, знакомый с положением дел и обладающий навыками шпиона.
— Неужели ты хочешь сказать, что теперь работаешь
— Вот именно, и за очень высокое вознаграждение. Мне уже дали довольно колоритное прозвище. Догадываешься какое? — Он озорно подмигнул ей. — Так что теперь я остаюсь в Лондоне.
— В самом деле? — замирая от сладкого волнения, прошептала Сара.
— Да-да. Полагаю, эта новость вызовет одобрение не только у тебя, но и у всех твоих родных. — Он махнул перед собой рукой.
Сара взглянула туда, куда он указывал. Там на причале стояла вся ее семья — отец, мать, сестры. Если мать плакала, то отец явно гордился ими, Бриджет была сумрачной, зато Аманда улыбалась и подпрыгивала, словно в предвкушении чего-то хорошего и веселого.
По правде говоря, Саре тоже хотелось прыгать от счастья. Вот только…
— Джек, а ты не будешь скучать по морю? — осторожно проговорила Сара, опустив голову и внимательно рассматривая носы своих туфель. — Ты же моряк. Ты же был моряком всю свою жизнь.
— А теперь я буду агентом. — Он приподнял за подбородок ее голову. — Приключения, опасности есть не только на море.
Заметив ее недоверчивый взгляд, он вздохнул и взял ее за руку.
— На флот меня привела романтика. Я искал приключений и славы. Но это меня не совсем удовлетворяло. Теперь мне хочется чего-то другого, тоже опасности, но другой, понимаешь? Более того, я попробовал этого другого, и мне понравилось.
Джек встал перед ней на одно колено. В ушах Сары застучала кровь, но все равно она услышала слабый, больше похожий на вздох возглас матери и радостные крики сестер.
— Сара Форрестер, Золотая Леди, я полюбил вас прежде, чем узнал, что такое любовь. Мы женаты всего лишь один день, но сознаюсь, что я был не слишком внимателен к тебе и заботлив. Я ни разу не спросил тебя, не посоветовался с тобой по поводу одного вопроса, но это необходимо сделать.
— Так задавай его скорей, — краснея от волнения, ответила Сара.
— Может быть, ты предпочла бы выйти замуж за морского офицера, а не за служащего секретного отдела военного ведомства? Хотя, если говорить о предпочтениях, — тут Джек нервно рассмеялся, — когда-то ты собиралась выйти за герцога.
— Не хочу слушать…
— Нет, я не герцог, мы никогда не будем жить так, как живут герцоги. Но я обещаю всегда заботиться о тебе. Будь уверена, я всегда буду рядом с тобой. Вот только я хочу, чтобы это приключение продолжалось для нас обоих. Итак, — он улыбнулся, явно скрывая под улыбкой волнение, — вот о чем я хотел тебя спросить. Не согласишься ли ты вместе со мной и дальше разделять опасности и тревоги выбранного мной пути?
Это происходило не посреди блестящего бала на глазах блестящих дам и кавалеров. В том, что он сказал, не было ничего возвышенного, утонченного или изысканного. Их разговор проходил на фоне причала, рабочих доков, на глазах ее родных, — он как бы ставил Сару перед свершившимся фактом. И ей понравилось его предложение. Ведь оно было сделано горячо любящим и горячо любимым мужчиной, за которого она только вчера вышла замуж.
Путь к счастью был долгим и извилистым. Но другим этот путь не мог быть. Для них обоих он стал единственно правильным и единственно возможным.