Эсперанса
Шрифт:
– Ну погоди, ну не плачь, – бормотал тварюга, пытаясь просунуться в щель пещеры, куда забилась принцесса. – Ну я не хотел тебя обидеть, я думал, как лучше…
Элидодрон почесал затылок, вышел на воздух и уселся ждать. Через пару часов дракон выполз и обессилено рухнул рядом.
– Ну что?
– Успокоил. Насилу справился. Наревелась дурочка, спит. Жалко ж ее!
– А про меня что сказал?
– Да ничего. Что соврал ей, не было никакого спора. Пообещал, мол, съем тебя. На всякий случай.
– А она?!
– Ну, поплакала-поплакала, и перестала. Обняла, сказала, что ничего, пусть я еще кого-то разок обману, и даже если я еще кого-то разок
– Да… дела… крутит она тобой, как хочет. Но почему? Ты ж дракон!
– Тыждракон! – передразнил тот. – И что? Не человек, что ли?
Парень закрыл глаза, а для верности прикрыл ладонью и лицо.
– А пес ее знает. Трехголовый, – понуро согласился дракон. – Чего крутит…
Немного подумав, предложил:
– Тогда давай так. Ты меня заменишь. Утром я тихонечко исчезну, а ты появишься. Представляешь – уснула с драконом, проснулась с юношей прекрасным! Так, эта одежда не пойдет… Вот! Гениально! Разденем тебя, чтоб для вероятности… она сразу клюнет! Поверит, что я в тебя превратился! Точно говорю, она такая! Наверное…
– А откуда я там возьмусь? И как буду изображать, что я – это не я, а ты? А друзья мои, в городе? Узнают же меня!
– Спрячу тебя, потом вылезешь. А объяснять не надо ничего! Хотя… Ее голова романтическая в любую ерунду поверит, ну скажем… победила она, любовью своей, я в человека превратился, но так как до этого тебя, как и обещал, съел, то принял облик последнего съеденного! И типа буду с твоей внешностью, и с характером, и друзей туда же… это кара такая, а ей повезло просто – если б съел какого старого-дряхлого, то и стал бы таким. Она в счастьи будет, ты что! И человека из меня сделала, и ты – вот ничего так… Может, еще и вкусный…
– Но, но! – запротестовал менестрель. Не хотелось быть съеденным, когда шансы на спасение и безбедную жизнь замаячили.
– Не, не буду. Правда не буду. У меня аппетит пропал! Я к Ронтабурдильзе хочу! Наверное… хочу…
– К кому?
– К Розочке моей, – глаза дракона подернулись любовной дымкой.
Менестрель подумал, что принцесса может и не так уж не права – дракон был романтиком! Чессноблагородноеслово, дракон покраснел! Жалко его… Ну, что делать. Надо помочь. Принцесса к тому же прекрасна, как заря… как знать… Правда, внутри запротестовало нечто. Парень начал ходить туда-сюда, задумался крепко. Что-то было не так, на уровне предчувствия, но что же?
– А если я откажусь? Не очень я уверен, что точно хочу эту принцессу… не могу понять. Да и у вас странные отношения, поди разбери…
– Но, но! Деваться-то некуда. Не выйдет! Отсюда тебе самому не спуститься, это раз. – Элидодрон глянул вниз – логово дракона находилось на горе, без крыльев не обойтись… хоть и поросла гора деревьями и кустами, и тропинки есть, как в лесочке маленьком, а все равно, край близко – и вниз обрывается… да и где вообще они находятся – туда летишь, сюда летишь – не разобрать! – А два… не захочешь… тогда я тебя съем. Прямо тут и съем! Слишком много знаешь. Проболтаешься кому – пиши пропало! Вообще засмеют. Розочка моя меня сама с потрохами съест… А вообще, думаешь, я хочу всего этого?! У меня выбора другого нет! Тьфу ты пропасть что творится – видишь? Стихами говорю, нет чтоб девиц похищать! Я на свободу хочу! В небе летать, не думать ни о чем! Хочу баб деревенских пугать, чтоб обо мне менестрели слагали песни, чтоб девицы в страхе под кровать прятались, одни глаза торчали! А после просили – а расскажите еще про дракона! А я только о том думаю, кто
Дракон кокетливо опустил глаза вниз, потом вскинул взгляд на менестреля – тот в офигении свалился на пятую точку. Ну дела…
– Быть или не быть… вот в чем вопрос… тьфу! Горе мне окаянному… – дракон схватился лапами за голову, зажмурился, по морде потекли крупные слезы. Через секунду приоткрыл глаз и посмотрел на парня:
– Веришь?
– Чему?!
– Слезам моим?
– Ну… не особо?
«Съест так съест, двум смертям не бывать, а одной не миновать…» – подумал парень и изумился сам себе – таких глубоких мыслей у него отродяся в голове не водилось!
– Вот и правильно, не верь! Крокодилы говорят наши родственники, где-то там, – махнул неопределенно лапой дракон, – что те слезы, что эти – рожа одна! А она верит! Ве-рит! Понимаешь, стоит мне слезу пустить, она меня обнимать, целовать.
– Эээ…
– Вот именно что – эээ! И главное ж не отодрать ее – страшно поранить. Я ж – во! – дракон развел в стороны лапы и крылья расправил, – а она – во! – свел вместе большой и указательный когти. – Малюсенькая, хрупусенькая – а туда же, я спасу тебя, ты у меня человеком станешь. В общем, полетели. Я тебя на соседней скале оставлю. Подождешь до завтра, хорошо? Да не переживай, не забуду что ты там горе мыкаешь, принесу чего пожрать-то… О, каламбурчик родился! Горе на горе… тьфу, Шекспир, будь он неладен! О чем я… а… А как смогу убедиться что спит крепко – за тобой вернусь. Извини, тут не могу оставить – она любит погулять по окрестностям. Еще увидит…
Утром Элидодрон умылся заботливо приготовленной драконом водицей, от души поплескал в лицо, на плечи, ух, хорошо! Нашел корзинку – не сильно большую, но еды там здоровому мужику на пару раз хватит – попробовал того, этого, запил вином. Мысленно поблагодарил дракона – и впрямь он не так плох, что ли… и развалился на траве, ждать.
Утро прошло, наступил день. Менестрель снова перекусил, подумал и допил вино. Эх, на лютне бы поиграть! Только жаль, в лесу потерял спьяну, еще до того, как дракона повстречал.
Наступил вечер. Еда закончилась. Вина не было. Даже воду, которая для умывания, бедолага выпил. Парень понемногу сатанел. Виданное ли дело – вот так оставаться? А если тварь не вернется?! Медленно умирать от голода и жажды – нет, лучше быть сразу съеденным…
К ночи, когда стемнело, послышалось хлопанье крыльев.
– Явился, не запылился, ну?! – зло встретил его юноша. – Между прочим, я изголодался тут, вот! Что так долго?
– Ну… понимаешь… мы тут с принцессой… вареники…
– Чего-о-о?
– Возилась с варениками целый день туда-сюда, сюда-туда… кормила. И не лень было ей?! Да только представь – я сперва должен был муки принести, масла там, молока – потом дрова, огонь развести – она не умеет, ну это понятно, рученьки белые. Тесто замесить, вот этими лапами! А она хохочет – на муку дует, я, как дурак, отплевываюсь – ничего не вижу, представляю, каков красавец – морда белая, видела бы меня моя Розочка… а она меня прям в морду – целовать… смешная… эээ… ну ладно, вишни она сама рвала – и то хорошо! Правда, все время кричала: лови меняаа я пааадаю! А когда я несся ловить, обнаруживал ее спокойненько сидящей на ветке – сидит себе и хохочет! А я каждый раз покупаюсь.