Эссенция пустоты
Шрифт:
Охотник уже давно снял рубашку, но всё равно продолжал обливаться потом — плотные штаны и портянки пропитались им насквозь, а кожа под нашейником начала чесаться. Хелия, в отличие от него, справлялась с жарой лучше: она, нисколько не стесняясь, стянула свою рубаху, оставшись в узком тряпичном топе, и закатала брюки выше колена, а на голове повязала бандану. Увидав её оголённые лодыжки, Рэн сухо заметил, что в траве могут прятаться змеи, но пиратка без тени сомнения заявила, что с ней есть чародей, который в случае чего её исцелит. Пуэри только и оставалось, что пожать плечами.
— Рановато мы вышли на охоту, — сказала Хелия, вытерев лоб предплечьем. — Все попрятались в норы. Часов
Рэн не ответил. Ему жутко досаждал нашейник: охотник то и дело поворачивался к спутнице спиной и запускал под него руку, чтобы смахнуть пот.
— На их месте я бы тоже пряталась, — продолжала пиратка. — Такая сушь! Хоть бы ветерок дунул, что ли… Чего ты паришься в этом нашейнике? И голову надо закрыть, а то солнечным ударом накроет, я тебя до лагеря не дотащу.
— Не накроет, — отрезал пуэри.
Но таскать на себе лишнюю одежду ему всё же надоело. Поэтому он, наплевав на всё, расстегнул пуговицы и сдёрнул наконец злосчастную накидку. С наслаждением проведя рукой по шее, он прикрыл глаза, приготовившись к обычной волне вопросов, которая выплескивалась из людей при виде его анимы.
Хелия, как и ожидалось, выпучила глаза от удивления. Она даже подошла поближе, чтобы рассмотреть красноватое свечение получше.
— Шрамы, значит, — проговорила она, внимательно и даже настороженно разглядывая невиданное чудо. — Подойди.
Рэн послушно шагнул навстречу. Пиратка развязала рукава рубахи, болтавшейся у пуэри на поясе, и, щурясь от солнца, принялась завязывать её у него на голове.
— Сам расскажешь, что это, или мне спрашивать?
— Анима, — охотнику не хотелось вдаваться в подробности.
Затянув узел у Рэна на лбу, Хелия удовлетворённо посмотрела на свою работу.
— Так-то лучше, — и сразу спросила: — Ты ведь не человеческого племени, да?
В свою очередь внимательно посмотрев ей в глаза, пуэри ответил:
— С чего ты взяла?
Пиратка улыбнулась.
— Люди такими быстрыми и выносливыми не бывают. Опять же, глаза у тебя необычного цвета. А теперь ещё эта анима.
Её откровенность и отсутствие суеверных страхов обезоруживали. У Рэна даже не появилось желания солгать в ответ. Но стоит ли ей рассказывать всё как есть? Пуэри вдруг понял, что ничего об этой девушке не знает. Она мастерски притворялась мужчиной, настолько мастерски, что Рэн не смог самостоятельно её разоблачить. Значит, она умеет лгать. Он и волоса бы не дал за то, что в её тайну были посвящены даже знающие её не один год пираты. Все они относились к ней как к молодому, сообразительному парню. А ещё Хелия проявляет совершенно нетипичные черты характера для пирата. Однако с другой стороны — Рэн же притворялся бессовестным вором, почему она не могла притворяться таким же бессовестным пиратом?
Всё это пронеслось в голове пуэри меньше, чем за секунду.
— Отсюда пойдём на восток, — сказал он, отворачиваясь. — Нельзя сильно удаляться от лагеря.
Он пошагал в указанном направлении и вскоре услышал, что Хелия молча следует за ним. Больше она ничего не спрашивала, а Рэну не хотелось оборачиваться — почему-то ему стало стыдно. Впрочем, если задуматься, вполне понятно, почему: он сам уже устал от того, что Энормис не отвечает на его вопросы, а теперь сам делал то же самое по отношению к девушке. Да, она не была частью их компании, и умалчивание о происходящем можно оправдать соображениями безопасности. Но ведь именно они с Эном, а точнее, сам Рэн вынудил Хелию искать хоть какие-то пути с острова. Не её вина, что привязаться к двум незнакомцам оказалось наименее сомнительным выходом. А теперь она какое-то время будет
— Ты права, — сказал он, тщательно взвесив все «за» и «против». — Я не человек.
Шаги позади него не замедлились.
— А кто тогда?
Пуэри вздохнул. Теперь придётся поведать девчонке краткую историю Нириона.
— Расскажу за ужином. Если он у нас будет.
Ужин всё же случился. Вторая половина дня оказалась продуктивнее первой — ближе к вечеру охотникам попалось стадо мелких антилоп, тонконогих и пугливых. Подобравшись на расстояние выстрела, Рэн пустил стрелу — по высокой дуге, почти навесом, но всё же попал. Раненое животное убегало недолго, а вот его собратья задали такого стрекача, что догнать их не представлялось возможным. Да и не понадобилось — мяса и так должно было хватить надолго, с учётом того, что ела одна Хелия.
Вернувшись с добычей в лагерь, охотники обнаружили, что казавшийся таким длинным день подошёл к концу. Слепящее солнце, приблизившись к горизонту, стало оранжевым и раскрасило степь в новую гамму цветов, а жара спала. Даже дышать стало легче.
И когда они развели костёр, для чего стащили к лагерю почти все растущие вдоль ручья кустарники, настало время для разговоров. Хелия молчала, но требовательно смотрела на Рэна, ожидая, когда тот начнёт говорить.
Пуэри же не знал с чего начать. Чтобы поведать Эну о своей расе, охотник потратил немало времени. А потом ещё больше времени ушло на то, чтобы ответить на все вопросы. Конечно, не обязательно рассказывать ей всё, но даже на то, чтобы объяснить в общих чертах, придётся потратить полночи. Впрочем, торопиться им некуда.
— Таких, как я, больше нет… — начал он.
— Скромных? — усмехнулась Хелия.
Рэн вскинул брови, давая понять, что не оценил шутки.
— Именно. Представь, что ты — последний в мире человек, вокруг которого полно гномов, орков, эльфов, но нет больше ни единого человека. И не будет, потому что все они давно мертвы. Представила? В этом нет ничего смешного.
Пиратка, нарвавшись на такой резкий ответ, потупилась:
— Извини. Просто ты так сказал…
— У меня никогда не будет детей. Нормальной, полноценной семьи тоже не будет, потому что я не смогу создать её с женщиной другой расы. Даже при самом лучшем раскладе мне до самой смерти предстоит в одиночестве слоняться по миру, пытаясь встроиться во враждебные к чужакам общества. Вокруг меня кипит жизнь, но от этого только хуже, потому что я понимаю, что чужой всем и каждому. Даже если кто-то захочет меня понять, он не сможет сделать этого и вполовину так хорошо, как это сделал бы мой соплеменник. А мне очень хочется, чтобы меня хоть кто-то понимал, и хочется иметь и семью, и детей, потому что я — живой, ясно? — последнюю фразу Рэн почти выкрикнул, и, решив изъясняться на понятном языке, добавил: — Усекла?
Хелия молчала, не поднимая глаз. Охотник и сам не понимал, почему так разозлился. Да, наболело, но раньше выдержка ему не изменяла. С кем поведёшься…
— Не будем больше об этом, — сказал он, успокаиваясь. — Тебе достаточно знать, что моя раса называется пуэри, и что когда я умру, никто и никогда больше о ней не услышит. И вот этого, — он ткнул пальцем в пылающую алым аниму, — больше ни у кого не будет.
На этом разговор надолго заглох. Повисла напряжённая, неловкая тишина. В ней они умяли всё приготовленное и занялись каждый своими делами: Рэн — тренировкой, Хелия — стиркой своей одежды, изрядно прохудившейся за последние дни. Правда, пиратка разом забыла о своём занятии, когда увидела, как тренируются охотники пуэри.