Эссенция пустоты
Шрифт:
Несколько раз мы останавливались, чтобы прислушаться. Всем, как по команде, слышались подозрительные звуки — то ли шипение, то ли шорохи. Однако стоило нам замереть, как вокруг сгущалась тишина, прерываемая лишь нашим дыханием. Всё это напомнило мне путешествие по ярусам Небесного Пика и бег наперегонки с троглодитами. И ситуация, и обстановка были похожими. Но интуитивно я чувствовал, что в этот раз всё иначе. К добру или к худу, но то, что жило в Лабиринте, вряд ли было живым.
Я боялся, что девчонка, несмотря на браваду, не сможет три часа подряд выдерживать такой ходкий темп, но вышло так, что хуже всех пришлось Литессе. Мы с
Так что когда мы остановились в тупике, в котором заканчивалась нить моего путеводного заклинания, Литесса буквально повалилась на пол, зажимая пальцами бок. Почти не запыхавшийся Рэн тут же подошёл и поднял её на ноги, пояснив:
— Нельзя резко останавливаться. Пройдись немного взад-вперёд.
— Надеюсь… мы… успели, — через выдох проговорила пиратка, опираясь о стену.
— Судя по тому, что стены не сдвинулись — успели, — сказал пуэри. — Мы точно в нужной ячейке? Есть мнение, что если мы ошиблись хоть на шаг, то наши усилия напрасны.
— Перепроверю, — сказал я и взялся за волшбу.
— Интересно… — проговорила Литесса, переводя дух. — Если мы пойдём назад, это будет считаться за передвижение?
— Скорее всего нет. Вероятно, считаются только те ячейки, в которых мы побывали.
— Слава Богам, — выдохнула Хелия. — Мне нужно отлучиться на минутку.
Сказав это, она направилась за ближайший поворот.
— Мы в десятитысячной ячейке, — сказал я. — Все ячейки, в которых мы побывали, учтены. Ошибки быть не должно.
— Очень надеюсь на это, — проговорила Литесса, прикрыв глаза. — Скоро вы поймёте, как тяжело находиться в темноте без сна.
Как она и говорила, Лабиринт изменился неожиданно. Хелия, опиравшаяся спиной на одну из стен, с коротким вскриком повалилась на пол, чем сразу привлекла к себе внимание. Тупик, в котором мы остановились, перестал быть тупиком. Зато коридор приобрёл несколько ответвлений. У меня даже создалось впечатление, что весь отряд мгновенно переместился в другое место.
Нам было совсем не до удивлений — после длительного забега силы ещё не восстановились, кроме того, всех нас клонило в сон, но стоило закрыть глаза и попытаться забыться, как начинало ощущаться давление на виски, постепенно приводящее к головной боли. Поэтому всё, что нам оставалось — отсидеться, перекусить и двигаться дальше.
Новое заклинание пути выстроило в моём воображении карту ближайшей части Лабиринта с извивающейся по ней путеводной нитью длиной в десять тысяч ячеек. Конечная её точка по моим подсчётам находилась значительно ближе к середине Лабиринта, чем начальная, так что я мысленно похвалил себя за удачную догадку. Отражение, глядя на моё довольное лицо, фыркнуло и сказало, чтоб я не обольщался раньше времени. В ответ я тайком показал ему неприличный жест, которым совсем недавно пиратка отблагодарила Литессу за насланную немоту. Двойник скорчил насмешливую физиономию и промолчал.
Торопиться в этот раз смысла не имело, потому что четыре лиги за сутки можно было одолеть и ползком. Даже досадно, что лимит столь
— Похоже, там нас ожидает какая-то особенная зона Лабиринта, — сказал я, сохранив путь в заклинании. — Я не могу понять, что находится за завесой.
— Вот и я не могла. Но уже то, что до неё существует проход, означает, что ты был прав, — сказала архимагесса, с явной неохотой поднимаясь на ноги. — Лабиринт пропускает нас дальше.
Как следует отдохнув, мы снова отправились в путь, стремясь догнать темноту, отступающую перед светом наших огоньков. Идти стало тяжелее — глаза закрывались, голова болела, силы толком не восстановились, а потому казалось, что к каждой руке и ноге привязано по небольшой гире. Когда идёшь несколько часов к ряду, ни на что не отвлекаясь, это становится особенно заметно. Поэтому, чтобы поменьше думать о сне и заодно разогнать тишину, мы начали играть в слова, но эта затея вскоре провалилась, потому что мои спутники обладали знаниями только в определённых областях. Последней каплей стал спор о том, существует ли такое слово, как «трансконфигурация», сказанное Литессой. Я, в силу своего всеязычия, знал все слова, но идущая следом за архимагессой пиратка не могла разбираться в тонкостях энергетических материй. Зато она была по макушку напичкана терминами из мореходства, которые подвергал сомнению уже Рэн. Именно он, не желая больше спорить, предложил поиграть в загадки.
И когда все задумались над загаданной им загадкой, мы вдруг поняли, что не одни.
Вернулись подозрительные шорохи, доносившиеся до нас вчера. Они, как и тогда, звучали глухо, нечётко, и нельзя было с уверенностью сказать, не мерещатся ли они нам. Но на уровне ощущений мы все чувствовали чужое присутствие — словно идёшь по тёмным переулкам города, зная, что за каждой стеной кто-то живёт.
Это понимание свалилось на нас внезапно, как гоблин, выскочивший из укрытия. Каждый наш шаг своим неестественным эхом настораживал ещё больше, заставляя чаще оглядываться и вглядываться в темноту поворотов. Стало не до игр.
— Они идут за нами, — сказал Рэн.
— Кто бы это ни был, они не торопятся показаться на глаза, — сказала Литесса, и я почувствовал, что она готовит заклинание, заключающее в себе нечто убийственное.
— Не дёргайтесь, — сказал я. — Не проявляйте агрессию, пока на нас не нападут.
— А поздно не будет?
— Тебя впустили, дали побродить по Лабиринту и выпустили. Похоже, они преследуют нас из чистого интереса.
Магические эманации у меня за спиной медленно, словно нехотя, сошли на нет.
Вдруг коридор впереди ожил и вздрогнул. Вернее, так мне показалось сначала. Я тут же остановился.
— Вы видели?
— Видели что?
Я до рези в глазах вглядывался в темноту, но она оставалась недвижимой. Однако стоило лишь мне моргнуть, как тьма снова шевельнулась.
Недолго думая, я бухнул в свой люмик десятикратную порцию энергии, и тот вспыхнул, как маленькое солнце. Его лучи осветили коридор до самого конца, превратив его в сплошное белое полотно, но в середине его осталось чёрное пятно. Неровное, рваное чернильное облако, нисколько не рассеивающееся под напором яркого света.