Есть ли сердца у призраков
Шрифт:
Хотелось сказать что-нибудь пафосное, вроде «я лучше умру, чем буду жить с таким монстром, как ты» или «для меня честь умереть вместе со своей семьёй», но сил совсем не было. Наверное, сказывался голод - Ариану вдруг зашатало.
Он подхватил её под спину, но Ариана вырвалась и, оперевшись рукой о стену, села. Он опустился рядом.
– Где угрозы?
– криво улыбнулась она.
– Почему ты не радуешься?
– Потому что я не хочу, чтобы ты умирала.
Тишина. Она тоже не хочет умирать. Больше всего на
– Дай мне увидеться с семьёй и Ричардом перед смертью, - сказала она тихо.
– Нет.
– Прошу тебя.
– Нет, - он мотнул головой, и платиновые волосы упали на лоб.
– Я люблю его, - прошептала она.
Было не страшно. Ни капельки.
– Или ты будешь моей, или умрёшь. Ричарда я убью первым на твоих глазах, - выдохнул он, опуская голову.
Усталость. Она была всеобщей сегодня.
Ариана встала, покачиваясь, - он тоже. Луна освещала бледное красивое лицо в обрамлении светлых волос. Голубые насмешливые глаза были полны боли.
– Я не хочу совершать дурных поступков перед смертью, так что не буду врать, - слабо улыбнулась она.
– Не спрашивай меня больше о том выборе, потому что с каждой минутой говорить «нет» всё сложнее. Я хочу жить, но никогда не предам свою семью. И его тоже не предам. Потому что очень-очень люблю, - прошептала срывающимся голосом, вытирая слёзы и стараясь не смотреть в его лицо.
– Я умру сегодня. Так позволь мне увидеть их всех! У тебя же есть сердце…
– Нет, - отрезал он.
Она уже слышала. И человек, утверждавший это, - лучший из всех людей на Земле.
Ариана понятия не имела о том, что делает. Просто потянулась к плащу Питера, откинула его: под ним был камзол. Она взялась за вырез двумя руками, рванула - несколько пуговиц отлетело, и грудь Питера обнажилась перед ней.
Ариана прижала холодную ладонь к его горячей коже, туда, где у всех людей есть сердце. Стук был оглушительным.
– Чувствуешь?
– отчаянно спросила она, поднимая глаза.
Он молчал, ошеломлённо глядя на неё, а потом медленно опустил голову и покачал ею.
– Это твоё.
Ариана резко мотнула головой, ощущая, что обязана сделать это. Она взяла его ладонь - он вздрогнул - и положила на свою шею, там, где пульс всегда чувствуется яснее всего.
Их сердца бились в разном ритме: сначала — её, а потом - его.
И это было не обычное «тук-тук-тук», а будто все пушки мира вдруг начали палить без остановок. На секунду ей показалось, что она видела, как его кожа едва заметно ходила вниз-вверх от этих бешеных ударов сердца.
Питер вдруг схватил её за руку - его ладони были сухими и горячими - и вывел в узкий коридор.
– Проводи к королеве. Глаз не спускать, - резко сказал он грозному на вид высокому стражнику.
– Потом отведёшь к Себастьяну.
Наполненная радостью от предстоящей встречи с родными,
Три часа. Ровно три.
Когда она услышала далёкий голос мамы, ей показалось, что то самое сердце, пульс которого несколько мгновений назад щупал Питер Гарднер, сейчас остановится. Дверь в одно из помещений, откуда и был слышен голос королевы, была отворена: должно быть, ей приносили еду или просто кто-то заходил.
Глаза Арианы наполнились слезами, когда мужчина грубо втолкнул её в камеру, захлопнув дверь. На сене спиной к ней сидела не только мама, но и Кариана с Эмилией. Они даже не обернулись, привыкнув, должно быть, к постоянному шуму в коридорах, и продолжили говорить:
– Нет, вы представляете?!
– воскликнула королева возмущённо и как всегда бодро; по коже Арианы побежали мурашки.
– Представляете? Прибегает ко мне этот сумасшедший Гарднер, бледный, как полотно, и заявляет: «Выдавайте мне в жёны Вашу Ариану»! Я такой наглости ещё не видела!
Принцесса утирала слёзы, боясь даже вздохнуть. Она не верила, что перед нею сидит её мама и сёстры, что это они, а не призраки, те, кого она видела во снах; но мама была здесь, и она говорила так, как говорила всегда - живо, бодро, оптимистично, слегка возмущённо и так… по-своему. Как только она умела. В голове мгновенно пронеслась вся её жизнь без них.
– И что же Вы ответили?
– тихо прыснула Эмили, прикрывая рукой рот.
Эмили. Её дорогая старшая сестра, вечно смеющаяся и весёлая. Она тоже здесь.
– Нет, ну надо же быть таким самонадеянным, - покачала светлой головкой Кариана.
Она не могла слушать их голоса, не плача.
– Что я ответила?
– возмутилась мама снова.
– А что мне было ответить! Конечно, я сказала, чтобы этот идиот катился куда подальше со своими предложениями, я никогда не дам своего согласия на этот брак, и что если он хочет жениться, так пусть разыскивает мою дочурку там, куда он её упрятал, и спрашивает у неё сам, - фыркнула она.
– Знать бы, что с Арианой всё в порядке, - вздохнула Кариана.
– Право, я не знаю, что хуже: умереть или жить с этим тираном?.. Интересно было бы знать, что она ответит ему, - усмехнулась она.
– Я отказалась, - хрипло выдохнула Ариана.
Все трое сидящих обернулись сразу.
Наверное, стоило прожить пятнадцать лет. Стоило ругаться по пустякам, ссориться из-за мелочей, плакать, даже драться иногда, чтобы увидеть слёзы в их глазах.
– Мамочка, - шепчет она, наконец прижимаясь к её плечу, вдыхая родной запах и давая волю слезам.
– Я боялась, что никогда тебя не увижу. Я думала, что вы мертвы, он сказал мне это.
И они стоят посреди подвала, не шевелясь, только плача - вдвоём и чувствуя лёгкость, какую-то безумную лёгкость во всём теле.