Есть такая болезнь - жизнь
Шрифт:
– И пьешь?
– Пью, немного. Все под контролем.
– Так говорят все алкоголики. Боря, иди. Я вечером к вам зайду, посидим. Илюша, ты действительно думаешь, что Вера не потянет докторскую?
– Я не говорил, не потянет. Когда следующий декрет планируете?
– Не планируем. Все, я ей обещал. Не усмехайся, серьезно. Я даже думал о своей стерилизации, она против. Но мы делаем все возможное, чтобы пятого не было. Убедил?
– Она отстала сильно. Мышление закостенело.
– Ладно, мама. Я быт беру на себя. Не мальчик давно. Илья, все что надо от меня ты получишь. Мне это важно, не столько Вере, как мне. Очень тебя прошу.
– Давай работать. Я дополнительные занятия с ней обговорю. Валера, мне Боря не нравится. Простите Любовь Александровна, он катиться вниз. Если нужна какая-либо помощь, Вы всегда можете на нас рассчитывать.
– Я знаю, Илюша. Света его держала в руках. Но дочь оказалась важнее, и он прав у нее очень трудный период. Они ушли в свою квартиру. Там все напоминает об Але. Он один с детьми. Свету он видит мельком на работе. А ночи то длинные. Я не оправдываю, это моя боль. Я бы помогла, но меня туда не пускают. Даже Глашу почти не вижу, я ее растила с пеленок.
– Мама, прекрати, не рви себе душу. Он взрослый человек…
В это время в кабинет вошел взбудораженный Борис.
– Тема в милиции, его обвиняют в покушении на сына какого-то бизнесмена. Валера, отвези меня к нему, я пил утром.
– Поехали.
– Я с вами, – сказала Люба.
– Я тоже, пошли в машину. Халаты здесь кинем, документы с собой. Я на своей, куда ехать?
Около отделения милиции их встречала зареванная Ульяна.
Она рассказала, что показала Артему где живет Юра, затем они дождались самого Юру, но он стал оскорблять ее. Артем не стерпел, завязалась драка. На шум вышли родители Юры и охранник отца. Артема избили и сдали в полицию, обвинив в нападении и вымогательстве денег.
В отделении с Борисом разговаривать не стали, тем более, что от него пахло спиртным. Люба достала телефон.
– Генерал Васильев слушает, с кем имею честь?
– Полковник Корецкая, помните такую?
– Любовь Александровна, вас всю жизнь помнить буду. Какими судьбами?
– Да я тут из отделения милиции звоню.
– Сейчас буду, дождетесь?
– Конечно, простите, что отрываю. Это не мелочь какая-то.
Через сорок минут седовласый генерал прибыл в отделение.
– Люба, Люба, что делает время!
– Ты тоже не первой молодости, Сергей.
– Что у тебя?
– Внук.
Она рассказала всю историю при оперативниках и следователе.
– Надо открывать дело о совращении малолетней. Люба, как ты считаешь?
– Девочку жалко, ей и так досталось.
– Хорошо, давайте напишем заявление, пусть отец напишет, затем задержим парня, там прибегут его родители. Они заберут свое заявление, а вы свое.
– Боря. Ты согласен?
– Конечно. Артема отпустите.
Артема действительно отпустили. Он представлял собой жалкое зрелище. Лицо все опухшее и в синяках. Правый глаз заплыл.
– Это тебя здесь, или в драке?
– Больше здесь. Прости папа.
Генерал бушевал, как мог. Из-за закрытых дверей слышался только его громовой голос.
Назавтра арестовали Юру. Его родители тут же прибежали в институт. Пришла и мать Алины.
– Боря, что ты делаешь? Они дали денег, много денег. Ты сам их не взял. Зачем эта буча? Все уже позади. Уленька успокоится, вот увидишь.
– Они решили посадить моего сына, вы понимаете?
– Тему?
– Да, его избили в обезьяннике. Он не ваш внук? Вам его не жалко?
– Боря, ты же встречался с женщиной. Почему она не с Вами?
–
– Уля говорила, что она беременна. От тебя?
– Да. Можно не травить мне душу?
– Боря, я не враг.
– Я знаю. Оставим?
– Как скажешь. Я никогда не желала дочери другого мужа. Она с тобой была счастлива. Ты куришь?
– Немного. Пью по черному.
– Боря!
– Идите, я разберусь со всеми.
====== Часть 176 ======
Данил шел домой. Решил прогуляться, развеяться, подумать. К своей подруге он приехал утром. Они периодически встречались уже несколько лет. У него выходной, у нее муж ушел на работу. Последние пол года его тяготила эта связь. Она все время чего-то хотела. Верней не чего-то, она хотела замуж за Данила. При этом сама объясняла ему, что не может оставить мужа. Данила рассказы о муже не интересовали и жениться он вовсе не собирался. А на ней тем более. Она устраивала его для встреч пару раз в неделю. Его в ней интересовало лишь милое личико и стройные ножки. С ножками жизнь не связывают. Желательно с человеком. Но своего человека он почему-то не встретил. Его избранница должна была походить на бабушку или на Веру. Он был явно очарован Верой. Но она для него недоступна. И наверно, очень удивилась бы, узнав о его чувствах к ней. Он подавил в себе страсть к Вере, остался другом. Случайные связи надоели, да и риск что-нибудь подцепить был высок. С этой он встречался уже три года. Привык, но не любил и жить с ней всю жизнь не собирался.
Его остановил голос девушки, затем она догнала его и вцепилась в рукав куртки.
– Молодой человек. Стойте, не укушу. У Вас такая фактура! И лицо, то что мне надо! – уверенно тараторила она,- Вы хотите сниматься в кино?
– Нет, ну что Вы так! На Мосфильме. Вам говорили, что у Вас такая внешность!
– Говорили и отцу говорили и деду, вот сниматься на Мосфильме не предлагали. Хотя по телевиденью показывают часто.
– Пожалуйста, пожалуйста, проедемте со мной, Вы увидите, как это здорово.
– Кино? Здорово? Девушка, меня устраивает моя профессия.
От дерева отделилась тоненькая фигурка с огромной сумкой. Она дрожала от холода. Поставила сумку рядом с наглой девицей и притопывая стала растирать руки. Тоненькие пальчики были совсем синие.
– Поехали на Мосфильм, – согласился Данил,- только если Танечка с нами.
Он подхватил тяжеленную сумку, сел в микроавтобус и они покатили. По дороге он выяснил, что Таня приехала из Ташкента поступать в театральный институт, но не поступила. Возвращаться домой не хотелось, она устроилась помощником третьего помощника режиссера. Таскала тяжести, часто болела, снимала угол в Подмосковье, но мечтала стать знаменитой. Она с восторгом рассказывала, кого из великих артистов видела. С кем перекинулась парой фраз. Данил млел.