Есть такая болезнь - жизнь
Шрифт:
Он достал жемчуг. И надел Оле на шею.
– Это тебе. Для бриллиантов нужен соответствующий возраст.
– Не доросла?
– Не обижайся.
– Нет, что ты. Полина Абрамовна, Вы просто неотразимы.
Он усадил женщин в машину и они поехали.
Как только вышли из машины их окружили репортеры и ослепили вспышки фотокамер. Оле казалось, что зрение не восстановится никогда. Она шла поддерживаемая за талию Михаилом. Улыбалась, кивала незнакомым лицам и они улыбались в ответ. Они здоровались и она отвечала.
– Да, конечно. И в институте, ну в институте экспериментальной медицины и с папой за границей.
– Я все время буду с тобой, сейчас к нам присоединится переводчица. Пожалуйста без ревности.
– Миша, какие языки?
– Английский французский, испанский. китайский.
– Не надо переводчицу, я справлюсь.
– И китайский?
– И арабский, если надо. Мама владеет пятнадцатью языками, папа пятью, только европейскими, а я учила китайский и арабский.
– Так ты у меня совсем умница!
Он поцеловал ее в щеку. И тут она заметила Наталью. Та смотрела на них волком, могла бы растерзала. Он не замечал ее или делал вид, что не замечал, потому, что сжал талию Оли немного сильнее. Он представлял ее партнерам, выслушивал комплименты в ее адрес, восхищение ее красотой и умом. А Оля блистала. Они действительно обходились без переводчика, она справлялась, чем вызывала дополнительный восторг. Когда всех пригласили к столу, Михаил повел ее к центральному столику. За ним уже сидел его зам с женой, два начальника ведущих отделов с женами и Полина Абрамовна, а так же Наталья Кирсанова. При приближении Михаила она встала, приветствуя его.
Она покраснела, потом побледнела, потом открыла рот, снова закрыла и открыла. Первый зам встал, взял ее под руку и увел к дальнему столику финансового отдела.
К концу вечера Оля погрустнела. Михаил недоумевал. Все было хорошо, они танцевали, она была жизнерадостной и веселой. Она легко общалась с людьми, блистала умом и остроумием. Он ловил завистливые взгляды мужчин и ему это нравилось. Она была настоящей леди. Даже мама не скрывала своих чувств по отношению к Оле. И вдруг все изменилось. Но вечер подходил к концу и он был рад, что можно увезти домой девочку. Она устала. Просто устала.
Они подошли к машине и он открыл для нее двери, сам сел рядом, почему-то не хотелось оставлять ее одну.
– Нет, Миш, только не сердись.
– Что? Я не сержусь, ты хочешь к маме с папой?
– Нет, я хочу к бабуле. У меня живот болит.
– Давно?
– Чуть больше часа. Я позвоню?
– И как можно быстрее.
Она набрала вызов и расплакалась.
– Ба, добрый вечер. Ты мне живот посмотришь? Болит и тошнит. Я в приемный покой сейчас подъеду, да. Я думаю тупая травма, боль усиливается. Да нет, я в туалете на раковину упала. Сейчас подъеду.
– На какую раковину
– Не надо, Миша. Сейчас бабуля посмотрит и мы поедем домой. Прости.
– За что? За то что врешь?
– Я не вру, я боюсь.
Они подъехали к приемному покою. Он не дал ей идти самой и занес девушку на руках. Положил на кушетку. В палату влетел врач, лет тридцати пяти, может моложе, коренастый и солидный такой. Он отодвинул Михаила как совсем не нужную вещь.
Оля обняла его за шею и плакала ему в плечо. Михаил отошел в угол палаты и просто недоумевал, что это и кто и почему он так бессовестно обнимает его девушку? Может это ее друг? Может...
ему было больно думать что-то еще. Этот врач был так нежен с ней и она доверяла ему полностью.
– Лель, не плачь, давай расскажи, что с тобой случилось?
Он гладил ее по голове и целовал в волосы.
– Дима, я ей сказала, что о ней думаю. Ну может не совсем прилично сказала. Она мне бросила типа “Шалава” Ну я ей вломила пощечину. А она меня толкнула, я на каблуках не удержалась и на раковину левой стороной живота стукнулась. Очнулась на полу, вроде ничего, а потом стало болеть и все больше, и больше, а потом затошнило. Дим, если бы мне не надо было быть приличной, я бы ей все космы повыдергала.
– Не, сейчас бабуля приедет. Миша, а Миша ты не сердись, это мой брат старший, Дима. Дим, а Миша сказал там на приеме, что я его невеста. Представляешь?
Она снова расплакалась.
– А ты замуж не хочешь?
– Хочу, но вот помру сейчас от внутреннего кровотечения и все.
– Лель, поверь, на умирающую ты не похожа. А ты случаем не беременная?
– Вроде нет.
– Сейчас у тебя кровь возьмут.
– На беременность?
– на все.
Действительно вошла медсестра, и взяла кровь из вены. Дима написал направление. Тут появилась Люба с Валерой. Они тут же выгнали из палаты Михаила и Диму тоже.
– Фадеев Михаил.
– Подожди (Кстати на ты можно?)
– Конечно можно, мы похоже ровесники.
– Ты тот самый Фадеев?
– Ну если ты про фирму, то да.
– И ты действительно с Олей?
– Дима, не пойму, почему нет?
– Она у нас шебутная.
– Какая есть, я в курсе. Лучше скажи что с ней?
– Если ты беременность не исключаешь, то вполне может быть. У нас в семье все женщины залетают на раз. И как раз в этом нежном возрасте. Но думаю, что ничего серьезного нет.
– Миша, раздался голос Полины Абрамовны, – Миша, что случилось? Твой водитель позвонил и сообщил, что отвез вас сюда, что с Оленькой? Ты доверяешь такому молодому врачу, я уже позвонила кому нужно, они вызовут Корецкую. Ты оплатишь ее услуги. В крайнем случае директора института. Говорят, что мощный врач. Ну нельзя же доверять здоровье девочки кому попало.