Эстер Уотерс
Шрифт:
— Приехали, — сказал он. — Ты что, не узнаешь этих мест?
Нет, она тотчас узнала это внушительное здание из красного кирпича с двумя флигелями, обнесенное высокой чугунной решеткой, вдоль которой рос унылый кустарник. Длинные прямые дорожки, безрадостные ряды подстриженных деревьев, где прогуливались или отдыхали, обессиленно присев на скамейку, исхудалые люди; они еще тогда, с юности, отчетливо врезались ей в память — эти терпеливые страдальцы, бродившие здесь, словно в собственном склепе. Она старалась угадать, кто они и могут ли еще поправиться, а затем, испуганная близостью смерти, спешила дальше по своим делам. Низкие деревянные, выкрашенные желтой краской ворота были
Уильям, знакомый с порядками больницы, кивнул привратнику и был пропущен внутрь без лишних вопросов. Миновав главный вход в центре здания, он направился к флигелю. Доктор разговаривал с каким-то молодым человеком, в котором Эстер узнала мистера Олдена. «Неужто и он тоже умирает от чахотки?» — промелькнуло у нее в уме, но его здоровый вид и жизнерадостный смех убедил ее в противном. Из здания вышла коренастая, тоже совсем здоровая с виду девушка; она вела за руку девочку лет двенадцати — тринадцати; смерть уже наложила свой отпечаток на это детское личико.
Мистер Олден остановил их и с обычной для него приветливостью и добротой выразил надежду, что здоровье девочки идет на поправку. Девушка отвечала, что ребенку стало лучше. Доктор попрощался с мистером Олденом и знаком предложил Уильяму и Эстер последовать за ним. Эстер хотелось поговорить с мистером Олденом, но он не заметил ее, и она направилась за своим мужем, который, продолжая разговаривать с доктором, вошел в подъезд и зашагал по длинному коридору. В конце коридора стояла группа девушек в пестрых ситцевых платьях. Глядя на эти веселые цветастые платья, Эстер приняла девушек за посетительниц, но негромкий сухой кашель оповестил ее о том, что и над ними витает смерть. Проходя дальше, она заметила скелетообразную фигуру в кресле на колесиках. Исхудалые руки покоились на коленях, в пальцах был зажат маленький носовой платочек. Алые пятна на белизне платка были ярче, чем цветы на ситце. Они свернули в другой коридор; навстречу им попалась сиделка — хорошенькая, в скромном черном платье и косынке; она подняла на молодого доктора полный обожания взгляд. Было ясно, что они влюблены друг в друга. Вечная, как мир, любовь торжествовала и в этом царстве смерти!
Эстер хотелось присутствовать при осмотре, но Уильям неожиданно заупрямился, заявил, что предпочитает остаться вдвоем с доктором, и Эстер возвратилась в сад. Она видела пациентов, отдыхавших под деревьями, и время от времени до нее отчетливо долетал негромкий кашель; этот кашель никогда не умолкал здесь надолго.
Мистер Олден еще не ушел, он стоял к ней спиной. Маленькая девочка, о здоровье которой он справлялся, сидела на скамейке под деревом; на руки у нее был надет толстый моток шерсти, и сопровождавшая ее девушка сматывала шерсть в клубок. Рядом с ними сидели еще две молоденькие женщины; все они улыбались и перешептывались, поглядывая на мистера Олдена. Им явно хотелось привлечь к себе его внимание, хотелось, чтобы он подошел и заговорил с ними. Это желание нравиться было столь естественным, что, тронутый их невинным кокетством, мистер Олден подошел к ним, и Эстер видела, что каждой из них хочется перемолвиться с ним словечком. Эстер тоже хотелось поговорить с ним, — ведь он был ее старинным знакомым. И она пошла по дорожке, решив нарочно пройти мимо него, когда повернет обратно. Мистер Олден по-прежнему стоял к ней спиной, а женщины были
— Я бы чувствовала себя совсем хорошо, если бы не кашель. Он никак не проходит еще с… — кашель помешал ей договорить, и мистер Олден, словно бы не поняв, сказал:
— Да, да, уже с прошлой недели.
— С прошлой недели! — воскликнула бедняжка. — Он не проходит с рождества.
Она произнесла это с каким-то удивлением, и мистер Олден, у которого перехватило горло от жалости, с трудом заставил себя пробормотать, что эта прекрасная погода, вне всякого сомнения, поможет ей избавиться от кашля.
— Такая погода, — сказал он, — помогает не хуже, чем поездка в теплые края.
Другая молодая женщина, услышав это утверждение, возразила, что она уже ездила для поправки здоровья в Австралию, и принялась рассказывать о своем путешествии, но ее рассказ все время прерывался негромким покашливанием, еще более зловещим оттого, что он казался таким безобидным. Однако остальным хотелось слушать не ее, а мистера Олдена, — про поездку в Австралию они уже слышали не раз, и все нетерпеливо поглядели на подошедшую Эстер. Мистер Олден заметил это и обернулся.
— Кого я вижу? Эстер!
— Да, это я, сэр.
— Но у вас вполне здоровый вид. С вами все в порядке?
— Да, я здорова, сэр. У меня муж болеет.
Они сделали несколько шагов по дорожке.
— Ваш муж болен? Я очень огорчен.
— Он уже давно лечится на дому и все продолжает хворать. А сейчас его осматривает доктор.
— За кого же вы вышли замуж, Эстер?
— За Уильяма Лэтча, букмекера, сэр.
— Вы, Эстер, вышли замуж за букмекера? Чего только не бывает на свете! Помнится мне, вы были обручены с одним очень богобоязненным молодым человеком, приказчиком из писчебумажного магазина. Вы тогда работали у мисс Райс. Вы, вероятно, знаете, что она умерла.
— Нет, сэр, я не знала. Я ее почитай что два года не видела. У меня последнее время было очень много всяких неприятностей. Когда же она умерла, сэр?
— Месяца два назад. Так вы вышли замуж за букмекера? Мисс Райс что-то говорила мне про ваше замужество, но я не понял, что ваш супруг букмекер. Мне казалось, что он содержит пивную.
— Так оно и было, сэр. Но он принимал ставки на лошадей, и мы потеряли патент.
— Вы говорите, что его осматривает доктор? Он тяжело болен?
— Боюсь, что тяжело, сэр.
Они в молчании дошли до ворот.
— Здесь у меня всю душу переворачивает. Этот почти никогда не смолкающий тихий кашель. Вы слышали, с каким удивлением эта бедная женщина говорила о том, что кашель у нее не проходит с рождества?
— Слышала, сэр. Мне кажется, бедняжка долго не протянет.
— Но расскажите мне о вашем муже, Эстер, — с выражением искреннего сочувствия сказал мистер Олден. — Я один из здешних попечителей, и если ваш муж захочет лечь к нам в больницу, я надеюсь, вы дадите мне знать.
— Благодарю вас, сэр. Вы всегда были очень добры, но мне не обязательно беспокоить вас. Кое-кто из наших друзей уже рекомендовал сюда моего мужа, и теперь все зависит только от него — захочет он лечь или останется дома.
Мистер Олден поглядел на свои карманные часы и сказал:
— Я очень огорчен, что мы встретились с вами при столь печальных обстоятельствах, но все же я рад этой встрече. Верно, уже минуло лет семь или даже больше с тех пор, как вы покинули мисс Райс. Однако вы мало изменились, хороши по-прежнему.