Эстер. Город под запретом
Шрифт:
— Разве эти раны могут сравниться с теми, которые я оставил в твоей душе, дорогая? — прочитать эмоции самого лорда Орла было невозможно, но наверняка в этот момент на его лице растянулась злая ухмылка. — Разве не за этим ты сюда пришла? Не из-за желания отомстить?
Словно намеренно провоцируя Дженнифер, Арнлейв подошел к ней почти вплотную, так что инфанта даже увидела азартный блеск карих, почти черных глаз в прорезях белой маски. Только бы дотянуться снова до кинжала за спиной, и уже ничто не спасет амхельнчанина от ее возмездия. Но вместе с лордом Орлом, казалось,сделали шаг вперед вся орда адептов Тьмы, собравшихся
— И отомщу. Обещаю! Придет время, и я убью тебя, Арнлейв, — процедила сквозь зубы Дженнифер, изо всех сил сдерживая пробивающуюся наружу дрожь.
— Я буду ждать тебя, дорогая, — Эгго слегка приподнял маску, так что виднелась только нижняя часть его лица с грубо затянувшимися широкими шрамами. Но это не мешало ему растянуться в улыбке и прошептать Джен на ухо так, что она ощутила на себе его дыхание с железным привкусом крови. — Буду ждать…
«Сейчас!» — протиснулся голос ее собственной Тьмы сквозь заполнившее все вокруг удушливое влияние Арнлейва. Рука инфанты уже потянулась к поясу и даже нащупала рукоять спрятанного клинка. Всего лишь одно быстрое и точное движение…
— Дженнифер?! — внезапный крик заставил некроманкту вздрогнуть, а Арнлейва резко отстраниться, скрыв лицо. — Какого Всадника вы все стоите?! Схватить мою сестру немедленно!
Пока все с замиранием наблюдали за Правителем Амхельна и черноволосой особой, занявшей все его внимание, на плато появилась делегация из Мармиати-Ай во главе с его Правителем, Эйденом Эфрейном. Брат Дженнифер, как и подобает мужчинам из ее обители, был одет в длинную светлую рубаху с расписным орнаментом, а сопровождавшие его хранители носили бежевые туники с капюшонами. Эйден раздраженно размахивал руками, приказывая своим подчиненным схватить опальную инфанту, а те, в свою очередь, не желая попасть в немилость своего Правителя, нехотя стали приближаться к некромантке.
— Ну-ну, куда же ты, дорогая, — тут же схватил ее за локоть Арнлейв, когда Дженнифер в растерянности попятилась подальше от Эйдена и его хранителей. — Неужели ты не рада видеть своего брата?
— Мой брат умер в тот же день, когда встал на твою сторону, — одернула руку Эфрейн, и, к ее удивлению, Арнлейв ее отпустил.
Хранители Эйдена наступали со всех сторон, и Джен ничего не оставалось, кроме как пятиться ближе к центру площади. Один из правителей Эстера, как и другие молча наблюдавший до этого за разворачивающейся сценой, не выдержал и стремительным шагом устремился к выходу с плато.
— Довольно этого цирка! — одергивая на ходу синий пиджак, прокричал Клаус Берч. — Дженнифер Эфрейн находится под защитой Эстера, и вы не имеете права осуществлять ее арест!
— Вы укрываете серийную убийцу! — прорычал Эйден, бросаясь вперед, но тут дорогу ему преградили уже хранители и стражи Эстера. — Мою сестру ждет справедливый суд в Мармиати-Ай! Она обязана ответить за преступления в родной обители!
— За какие преступления, Эйден? Может хватит играть в святошу, — презрительно сплюнула Джен, отступая к Клаусу. — Ты виновен нисколько не меньше, чем я!
Хранители Эйдена настороженно переглядывались с хранителями Эстера, а стоявшая во главе охраны Джоан Берч не упустила момента бросить на бывшего мужа рядом с беглой некроманткой
Правители Ахмельна, стоявшие между двух разгоравшихся огней, лишь с интересом смотрели то на одну сторону, то на другую. Оставшиеся на пьедестале Дин Рид и Леди Тали беспомощно наблюдали за разворачивающейся ситуацией со стороны. Хранительница Эстера мысленно уже трижды прокляла опальную инфанту. Если появляется Дженнифер Эфрейн — жди беды. Она совершенно не подчинялась приказам, даже если это касалось ее собственной безопасности. Иногда Леди казалось, что инфанта и вовсе не дружит со своей головой. Стоило только ей появиться на пороге Эстера, как она начала рассказывать чудовищные вещи о новом Правителе Амхельна, но эта внезапная сцена их встречи дала много новой пищи для размышлений об их отношениях. Однако если брат безумной некромантки нарушит сейчас день тишины, все это не будет иметь никакого значения.
— Лорд Орел, прошу, посодействуйте, — взмолился Эйден, отчего выглядел еще более жалким. — Вы же были свидетелем всех преступлений моей сестры…
— Чтобы потом в разбирательствах перед Всадником Смерти Амхельн стал зачинщиком беспорядков? — рассмеялся Равен Галбрейт, и его смеху вторили десятки ворон, сорвавшихся с веток деревьев вокруг площади. — Увольте! Мы не будем перенимать дурной тон у эстеровцев, не так ли, милорд?
— Разумеется… — отозвался Арнлейв, с необъяснимой тоской провожая Дженнифер за плечо нахмурившегося Советника Эстера. — Если сегодня и могло случиться кровопролитие, то оно бы уже случилось. И не вам, мой друг, нарушать день тишины…
Последние слова он адресовал Эйдену, который выглядел беспомощным щенком на фоне действительно сильных фигур на этом шахматном поле. Но что было куда важнее, теперь из присутствующих уже точно никто не сомневался, под чью дудку пляшет Правитель обители некромантов.
— Я же просил тебя не приходить, но ты все равно пришла. И что? Добилась чего хотела? — Клаус с трудом сдерживал свою злость, уводя Дженнифер туда, где стояла делегация из Шеута. Из всех он единственный поддерживал с инфантой терпимые отношения, и раз за разом подставлялся из-за нее под удар.
— Нет, не добилась, — процедила Джен, покосившись назад, туда, где амхельнчанин в маске по-прежнему не сводил с нее задумчивого взгляда.
Клаус заметил, как она инстинктивно потянулась поправить что-то у себя за поясом.
— Эф… Дженнифер, тебе жить надоело? — опешил Советник, мгновенно догадавшись, что она хотела предпринять.
— Нет, — инфанта старательно избегала пристального взгляда Берча. — Пока еще придется пожить.
И тут она не лгала. Бесцельно помирать Дженнифер точно не собиралась, а в постановке целей ей не было равных. Подводило только терпение и планирование.
— Клаус! — неожиданно крикнула Леди, чем мгновенно заняла внимание Советника Эстера.
По возбужденному гулу, прокатившемуся по плато, можно было даже не гадать, что случилось. Клаус вместе с остальными тут же повернулся к черному монолиту в центре площади, в котором прорезалась яркая красная линия.
— Начинается… — охнул кто-то в собравшейся толпе.
— Я не верю, что это происходит на самом деле…
— Ты видишь? Что ты видишь? Кто там?
Ограждения, выстроенные накануне, опасно заскрипели, когда сотни желающих увидеть потустороннее собственными глазами потянулись вперед.