Естественный отбор

Забусов Александр

Тот кто узнал обо всем этом, уже никому ничего не расскажет. У болота хватка мертвая, если увяз в нем, то чем больше дергаешься, тем быстрей и глубже проваливаешься вниз. Зверь еще может почувствовать запах опасности, смерти, и не ступит в гиблое место, но у человека такого чутья нет. Неспроста болота на Руси именуются Адово, Ведьмино, Сукино, Чертово… В этих названиях — маскируется страх соседствующего с ними народа перед загадочностью таких мест. В русских семьях, даже маленький человечек, можно сказать с пеленок знает, не стоит связываться с болотной нежитью — обманет, заманит, изведет себе на потребу. Слава у любого болота недобрая, вот

и обходят люди десятой дорогой царство кикиморы. А она незваных гостей любит. Затаскивает зазевавшихся путников в трясину. Правда, людям она показывается редко — предпочитает быть невидимой и только кричит из болота громким голосом. Да если б она одна, негодница. Болотняник — хозяин болота, он покруче будет, а свита его, все как один под стать «папе»! Только человека смелого и чистого хозяева болота не трогают, а кратчайшим путем из него выводят. Или, если судьбе угодно, для того чтобы человек внутренне изменился, крепче, сильнее стал, заводят на безопасный островок и там оставляют на ночь, чтобы оценил путник всю мощь скрытого и сокровенного, что таится в глубине болот. Но такое случается редко.

Помогли боги славянские, прошли трясину, а ведь могли утонуть, слова сказать не успев. Спасибо Ворону. Повезло встретить у кромки болот местного человека, ему тоже на другую сторону перейти нужно было. Он гать знает, по ней и провел.

— Не боись боярич! Я эти места, как свой дом знаю. Не утонем!

— Надеюсь.

Несмотря на протесты Ильи и как ни странно, Вольрада волхва-недоучки, совсем молодого парня в погосте лишившегося своего наставника, Лиходеев доверился первому встречному и не прогадал. Провел-таки Ворон их маленький отряд по гиблым местам.

Раньше Лихой не раз слышал рассказы бывалых людей о Белорусских болотах, что стоит оказаться человеку посреди топи, как вдруг появляется странный звон в ушах, кружится голова, иногда слышится зов, и голос знакомый до боли родной, ноги становятся ватными, в некоторых случаях — появляется желание вытаращив глаза, бежать не разбирая дороги на "Авось!", вдруг кривая выведет. А, попав в болотный капкан, необъяснимый страх сковывает с головы до пят, хочется забыть это место навсегда. Предчувствие гибели вводит в ступор, доходящий до безразличия ко всему. Это может продолжаться от нескольких минут до нескольких суток. Лишь когда болотная вода начнет заполнять легкие, человек оклемуется, но поздняк метаться, ты уже по самую макушку глубоко в трясине.

Из уст непроизвольно вырвались слова, а из груди мотив:

В сей жизни есть одна забота: Любить и помнить отчий дом! Да, все мы вышли из болота, И все в него опять уйдем. Здесь все до мелочей знакомо, Здесь я на ноги поднялась… Ах, это нега и истома! Ах, это чавканье и грязь! Разве можно на свете прожить без хлопот, Без любви к этим милым местам?! И влекут нас объятия мутных болот, Ибо счастье — оно только там!…

Заткнулся только тогда, когда понял, что народ встал на гати, и прислушивается к его вокальным потугам.

— Хорошая песня, — оглянувшись на Лихого, сверкнул зелеными колдовскими очами Ворон. — Какой боян сочинил?

Или ты сам?

— Куда мне! А сочинил ее человек, зовут его Борис Вайханский, если тебе имя сие о чем скажет. Это он якобы от лица болотной лягушки речи ведет.

— Полезная песня, за душу берет. Ты мне, боярин, когда выйдем, слова напомни.

— Всенепременно.

Вот он муда-ак! Ну, муда-ак! Здесь, понимаешь ли, трясина, народ не знает, дойдет ли до противоположной стороны, а он песенки поет, определенной направленности. Скотина! А Ворон ничего себе мужик, чувство юмора не теряет.

«А кто тебе сказал, что у него чувство юмора есть?».

Опять ты Лука своими грабками в мои мысли лезешь?

«Ну и пожалуйста!…»

Снова надулся.

Чоп-чоп, буль-буль! Чоп-чоп, буль-буль!, — вышагивает общество, растянувшись друг за другом по гати, торя зеленую пленку на поверхности болота своими конечностями. Глубина настила, по самое не балуй, в общем, женщинам по пояс будет.

Так помаленьку, без приключений и выбрались на противоположный берег. На проход затратили часа три, не меньше. Вымотались и при этом жрать хотелось. Лиходеев «прошел» по людям, определяя их морально-боевой настрой после преодоления препятствия.

— Вот и перешли, — оповестил проводник, скосил недобрый глаз на Илью, добавил. — А ты, чернец, боялся.

— Так ведь, было чего.

— И то верно, — охотно согласился провожатый. — Без меня, даже если б вас и не трогал никто, вы бы сё болото дни два торили. Везде полыньи бездонные раскиданы, омута. А последний участок прошли, так здесь и вовсе я не хозяин. Отвоевали у меня его византийские насельники. Целым кланом с полудня приперлись, ну и отвоевали.

— Это ж кто посмел?, — спросила любопытная Ладослава.

Багник невесело улыбнулся, с неохотой пояснил:

— Анцыбал — черт византийский, весь клан свой привел. Их сейчас голов под четыре сотни расплодилось. Ладно! Боярина благодари, иначе бы все потопли.

— Что так?

— Велено было препятствий не чинить.

— Кем велено?

— Тот, кто велел, того ты девка на капище зрела. Наверняка и дары подносила, чтоб скотина в княжестве плодилась, и мора ей не было.

— Никак Велес?

— Он.

Монах, слушая разговор между княжной и проводником, закрестился, что-то шепча в бороду. Отошел подальше. Ворон усмехнулся, обратился к Лиходееву:

— Сейчас передохнете, и скатертью дорога. В восьми верстах отсель деревенька есть, спокойно отоспитесь, а поутру ступайте дальше. Путь вам не близкий, лошадьми разжиться получится только в Лелейниковом погосте, от него до Ростова две сотни верст. Это ежели по-прямой. — Поежившись посетовал. — Осень скоро. Торопись, слух идет в Ростове рати собирают, готовятся к обороне против курских ратей. А то и сами нападут. Кажут, есть при князе ихнем желающие соседа мечом приголубить.

Егор давно осознал, что с проводником не все так просто. Решил проверить догадку.

— Благодарствую, хозяин болота. Коли смогу помочь чем, помогу, не забуду.

— Чем?, — скривил в ухмылке рот собеседник. — Прощай. В другой раз через топь так просто пройти не дам.

Общество с трудом приходило в себя. Во взглядах, бросаемых в сторону бескрайнего болота, присутствовал страх. Болото манит к себе. Болото несет в себе тайну.

— А где Ворон? Что-то я не заметил, как он уходил. — Спросил Егора подошедший Лис.

— Велел тебе кланяться, предупредил, что в другой раз через свои угодья не пропустит.