Естественный отбор
Шрифт:
— Да? А что ещё? Мне надо этого бояться? — спросила игриво, а у самой сердце в желудок ухнуло. Лицо Алберта стало уж слишком серьёзным.
— Рассказал я тебе всё, — слава богам, я вздохнула облегчённо, — но… Я ведь не за твоей помощью пришёл, а как раз наоборот. Что бы тебе помочь, подсказать…
— Мне?..
— Я же был там… в горах Ришна. Этой осенью ты уже не успела, но весной…
Он смотрел на меня с какой-то странной надеждой. Я верила в его искреннюю помощь, но… Зачем?
— Зачем мне идти в эти
— Что бы найти ответы на свои вопросы…
— Ты считаешь, что я их не знаю? — сказала с такой горечью.
Мне не хотелось сейчас высыпать на него весь тот мусор, который скопился в моей буйной голове. Ответов на вопрос, почему ОН ушёл, у меня было достаточно.
Первый — испугался моего титула. Очередная, три тысячи восемьсот тринадцатая благодарность обоим королям за моё величие!
Второй — я слишком непредсказуемая, и поэтому надо держаться от меня подальше. Уж больно много мороки с такой спутницей. То по морю куда-то топает, то в огонь лезет, то с призраками подземелье не поделит. Глаз да глаз нужен.
Третий — отбор закончился, и он вернулся к своей семье. Мужчина то он взрослый, вполне мог уже давно обзавестись и женой, и детишками. А лёгкий, ни к чему не обязывающий флирт с ученицей… Кому же неприятно приятно провести время? Ведь замуж он меня не звал, в отличие от моих, более счастливых подруг. И Хлоя, и Селена сразу после бала красовались в новых колечках, закрепивших их статус невест. А я даже внимания на это обстоятельство тогда не обратила. Так счастлива была…
Четвёртый — разлюбил… Так быстро? А что, так бывает, резко захотелось, резко расхотелось… С первого взгляда влюбился, со второго задумался, с третьего испугался, с четвёртого смылся. Нормально!
Пятый… ну, и так далее. Фантазия у меня бурная. Думаю, что какая-нибудь из причин является достоверной. А то и сразу несколько.
— Ты не думаешь, что можешь ошибаться? — тоном профессионального психотерапевта поинтересовался гость.
— Алберт, прошу, не начинай! Мне достаточно промывальщиков мозгов. Лизетта, пользуясь своим положением, ежедневно ведёт со мной душеспасительные беседы, а я не могу отказать беременной женщине. Кстати, спасибо тебе за избавление от сегодняшней порции слезливых историй со счастливым концом, где все жили долго и счастливо, и умерли в один день… перепив денатурата.
— Так докучают?
— Докучают?! Слово-то, какое… Нет, хы, они не докучают! Они долбят кору моего головного мозга, надеясь доковыряться до древесины! А я, между прочим, от этого страдаю…
Хм, про страдания, это я зря сказала. Имела то я ввиду одно, а он поймёт другое… Хлор, сама запуталась!
— Значит, весной в горы ты не пойдёшь?..
— Почему это ты так решил? Может, и пойду… Кто знает, что произойдёт за эти пол года. Я, например, в начале лета считала, что у меня будут очередные весёлые студенческие каникулы,
Угу, себе то не ври. Забыла она! Целых три раза забыла, и сто тридцать три раза вспомнила.
— Если надумаешь, обращайся! Я тебя провожу.
— Спасибо! А туда далеко добираться?
— Не близко. Это надо на корабле миновать Темский полуостров. Через пески не пройти.
— Ну, это смотря как идти… Я пройду.
— Серьёзно? — удивлён, словно я скрывала эту информацию.
— Я к хиппам уже несколько лет езжу. Хорошие ребята, открытые. Между прочим, Танец Огня они меня научили танцевать.
— Да ты что?!! А вы тогда нас так поразили… — поцокал он языком. — Сначала двигаются, как самые соблазнительные гурии, потом огонь, словно домашнего кота, глядят… Я бы многое отдал за повторение того танца.
— Вот будем у хиппов, станцую, — ехидно усмехнулась. — Только будь готов к тому, что то, что ты видел на "Вилле Рос" — цветочки! А весь танец — это, я тебе скажу, ягодки-арбузы!
— О, я уже в предвкушении!
— Леда тоже со мной к хиппам напрашивалась. Так что в путешествие можно будет отправиться втроём!
Повисла неловкая пауза. Вроде всё сказано… Но остался один, очень щекотливый вопрос. Каждый из нас это понимал, но не решался его затронуть. Я думала, что если бы Алберт знал что-то о Сарториусе, то сказал бы мне. А он ждал моего вопроса. Но я молчала.
Гордость? Нет. Страх, услышать что-то ужасное… или неприятное для себя. Я безумно хотела узнать правду, и также безумно этого боялась.
Опасаясь поднять на своего гостя глаза, взяла со стола карандаш и начала крутить его в пальцах.
— Петра, — заискивающий голос Алберта, — ты не обидишься, если я спрошу…
— У, — пусть понимает как хочет.
— Что ты чувствовала, когда… ну… я…
Поняла. Ему интересны мои ощущения от его поцелуев. Леда изобразила бы в этом месте кавычки.
— Как бы тебе не пришлось на меня… Ой! — прикрыла ладонями рот, поняв, что только что сморозила.
— Что, — сморщил он нос, — так противно?
— Алберт, прости! Ты не сердишься на меня?
— Не сержусь! Но, ты скажи. Противно, да?
— Нет. Холодно… как от мороженой рыбы. Ой!
— Да не ойкай ты! Не ты первая так говоришь, — усмехнулся Алберт задорно. — Нет, что бы научить…
— Чего научить? — вытаращила я на него глаза.
— Целоваться, — продолжал смеяться этот нахал.
— Ты смеёшься надо мной, да? — надула губки и нахмурила бровки.
— Я совершенно серьёзно! Научи, а?
Я с интересом уставилась на это зеленоглазое чудо. И на что это он меня подбивает? А действительно, на что? Я, судя по последним достоверным сведениям, девушка свободная, можно сказать одинокая. Почему же я не могу оказать своему другу столь незначительную услугу?