Эстония. Взгляд со стороны
Шрифт:
Третья категория — те, кто так и не принял никакого решения. Это оказалось самым простым выходом. В результате — паспорт иностранца, лица без гражданства. Очень удобно. И язык учить не надо, и никаких обязанностей нет ни перед каким государством. Сиди себе дома, да телевизор смотри. Благо, русских телепрограмм больше даже, чем на исторической родине.
Эти жители Эстонии, кстати, имеют право участвовать в выборах местной власти, но правом этим пользуются редко и не все. Процент явки на местные выборы даже ниже, чем в России. Наш выборный пофигизм благополучно и беспрепятственно преодолел
Получается, что первая группа наших соотечественников — граждане Эстонии, вошли, влились в новую непростую жизнь. Нашли в ней свое место. А среди неграждан — у кого-то все сложилось, но у многих осталась растерянность, непонимание происходящего. Они так и остались жить в своем кусочке СССР, не веря в то, что все изменилось навсегда, и они уже совсем в другой стране. Россияне на родине поняли, что живут не в СССР, а в новом государстве с другими правилами жизни.
Увы, многие наши соотечественники в Эстонии этого еще не поняли. И не понимают того, что не поняли.
Так сложилось, что большинство русскоязычного населения живет в Эстонии в своем, русском мире, где не нужно никакого языка, кроме родного. В семье — по-русски, детский садик — русский, школа — русская, в магазинах все понимают и говорят по-русски. И работу при желании можно найти такую, что ни разу с другим языком и не столкнешься. В крайнем случае, многие эстонцы говорят по-русски. Большинство производств, строительных фирм, портов — что бы ни говорили — русскоязычные.
Поэтому, кстати, любые экономические санкции, которыми регулярно грозится Россия, бьют в первую очередь именно по соотечественникам.
Но есть и еще одна, малозаметная деталь. Эстонцы, получив долгожданную свободу, расслабились. Тем более, что положение в экономике пока допускает расслабление. А русским ребятам для того, чтобы достичь чего-то в этой жизни, нужно не только эстонским языком овладеть. Лучше еще заодно и финский с английским выучить. И общее образование достойное получить. Это стимулирует. Повышенная мотивация активизирует тягу к знаниям и обостряет борьбу за место под солнцем. Надо цепляться за жизнь, за предоставленные возможности. Первые результаты уже заметны. Тьфу-тьфу-тьфу.
Меняются русские в Эстонии. Многим уже как-то неловко от русских имен своих детей. Действительно, они, только родившиеся, — граждане Эстонии. И вместо Алексея или Александра родители, осознав, зовут сына Алексом. А Володьку — Волли. Мария становится просто Мари или Марет. Егор — Георгий, как и положено, становится Георгом, Анна превращается в Анне, а Катюша — в Катрин.
И отчества как-то сами собой отпали от имен. Как у эстонцев. Не пишется отчество ни в паспорте, ни в других документах. Нет его. И теперь, независимо от возраста, от положения в обществе, все зовут друг друга только по имени. Или по фамилии. Это поначалу режет российское ухо, но потом привыкаешь.
Тем более странно то, что никто из наших соотечественников, независимо от статуса и возраста, не собирается переезжать в Россию. Даже те, кто клянут эту нынешнюю эстонскую власть. Не хотят возвращаться даже по российской программе помощи этим самым соотечественникам. Не понимают, похоже. Или глубже все, чем кажется на первый взгляд?
И
А вторая деталь — тоже на первый взгляд несущественная. Эстонская молодежь целеустремленно обживает Европу, навсегда покидая родину. Следом за ней потянулись и наши молодые соотечественники. Не на восток, а на запад. Уходит время, уезжают люди, сужаются перспективы страны. И не только Эстонии.
На конкурсе «Евровидение» Эстония дала представителю России максимальные 12 очков. И дело, похоже, не только, и не столько, в мастерстве исполнителя. Дело в беззаветной, ностальгической любви к исторической родине. Несмотря на частые ее ухищрения вызвать у своих соотечественников обратные чувства.
Одним из первых законов, принятых современным парламентом Эстонии, стал закон о языке. Эстонцы утверждали: «Спасите, вырождаемся, и язык вымирает», русские парировали: «Господь с вами, не вымерли же за пятьдесят лет советской власти?!»
Эстонский язык не перепутаешь ни с каким другим. Чем-то похож на финский, но мягче. По мелодичности напомнит итальянский, если итальянец сумеет говорить в три раза медленнее.
В нем есть такие буквы, которых нет ни в каком другом языке. Русскому человеку, не знакомому с эстонским, не то что произнести, а даже написать эти буквы невозможно, потому что нет таких знаков ни в русском, ни в английском, ни в испанском. Если только в немецком есть что-то похожее.
А читаются они, буквы эти, — первая — как что-то среднее между «я» и «а». Вторая — как «о», наложенное на «». Третья — уже не «у», но еще не «ю». Вот такие хитрые буквы. Получается?
По сравнению с некоторыми другими языками, например как французский или английский, у эстонского есть одно неоспоримое преимущество: как слова пишутся, так они и произносятся. Это делает его похожим на русский.
Как всегда, все зависит от желания и мотивации. Если очень надо — выучишь любой язык, и будешь разговаривать.
Тем русским, кто родился в Эстонии, конечно, легче. Особенно, если с детства общаешься с эстонцами. Произношение, базовые слова, навсегда оседают в памяти. Если, скажем, тебе в шестилетнем возрасте твой эстонский сверстник говорит: «Иван, иди свой Москва», то даже акцент запоминается навсегда. В шесть лет все запоминается.
Труднее тем, кто поселился в Эстонии в зрелом возрасте. Здесь надо приложить силы и проявить эстонское упорство. Но акцент все равно останется. Еще труднее тем, кто язык учить не хочет. Ну не хочет, и все! Тут шансов нет.
Хотя все очень просто. Например, «тере», что означает «здравствуйте», наверняка знакомо многим. Как и «хеад аэга» — до свидания. «Спасибо» — уже сложнее, потому что в большинстве эстонских вариантов начинают фигурировать те самые труднопроизносимые буквы. Но и этих слов для общения достаточно. Все равно, пока эстонцы лучше говорят по-русски, чем россияне по-эстонски. Молодые эстонцы, что интересно, владеют русским хуже, чем поколение их родителей.