Эта гиблая жизнь
Шрифт:
Денис обиделся и пошел в свою комнату, включил компьютер. Увлекшись игрой, он забыл про домашнее задание. Эмоциональный разговор в кабинете, смотрение дяди Андрея на огонь, игра на компьютере продолжались, пока не привезли из сада Машу, и она громогласно потребовала к себе самого пристального внимания, заставив мать и отца, наконец, выйти из кабинета.
– Ну что делать будем, мыслитель? – спросил Олег у Андрея, пока Ирина пошла раздевать дочку.
– Не знаю... Ждать надо... Если завтра из налоговой не позвонят, то значит, это не происки конкурентов
– Ну кто о чем, а вшивый о бане... Пойми, твою сестру оскорбили!
– Ну и что... Что такого с ней? Ее, что, искалечили, изнасиловали? Ну, кольца, перстни, крестики ее умыкнули... Да все это ерунда по сравнению с теми списками! И как тебя угораздило их вместе с договорами положить?
– Ну ты даешь! Видел, какой синячище у нее на руке?! Перстни, крестики... Да там наши кольца обручальные!
– Да черт с ними со всеми, другие купишь, а вот если налоговая навалится... Неужели кто-то специально навел?
– Да какое там специально... Пацан какой-то, под нищего работает, а она, добрая душа, пакет жратвы наложила и понесла...
– Ох, не знаю!
– Ну что – в милицию или частный сыск найдем?
– Зачем? Ты что!? – чуть не вскочил с кресла Андрей.
– Ну как зачем? Нас все-таки грабанули. И потом я не хочу, чтобы этот шибздик, напавший на Иришу, остался безнаказанным.
– Не спеши, Олег... Давай подождем... Огласка нежелательна. В городе только обрадуются. Нищие всегда завидуют богатым, и мы будем как оплеванные. Я все же надеюсь, что они позвонят и вернут бумаги... Ну, не бесплатно, конечно.
– Ну уж нет! Еще им и платить! Да скорее всего тот мальчишка давно уже в поезде, наши драгоценности по дешевке толкает.
– А бумаги... Бумаги-то зачем он тогда прихватил, сам подумай? Не один он, понимаешь, там взрослые в этой шайке. Подослали его, специально, подослали. Давай подождем, Олег...
На следующий день в офисе фирмы раздался звонок, попросили Олега. Звонил Николай.
– Олег Петрович? У меня есть для вас информация касательно произошедшего вечера. Но сначала я хотел бы выяснить, готовы ли вы вести с нами переговоры.
– Какие переговоры! Ах вы, пид!.. Где тот шкет, я ему шею, как куренку... Я вас всех на дне моря достану! – Олег, не обращая внимания на отчаянную жестикуляцию подошедшего Андрея, продолжал ругаться в трубку.
Сотрудники фирмы недоуменно переглядывались, слыша матерные возгласы из директорского кабинета.
– Олег Петрович! – наконец вклинился Николай. – Понимаю, что вы близко к сердцу восприняли случившийся инцидент, но если вы готовы идти с нами на контракт... Думаю, попавшие к нам бумаги вам очень нужны, и мы готовы их вернуть за некоторое вознаграждение.
– А драгоценности моей жены, наши обручальные кольца, они еще у вас, суки поганые?! – вновь взорвался Олег.
О встрече договаривались долго... Николай поставил ряд условий, боясь, что его «повяжут»
О цене договорились уже при встрече. Николай пробно за все запросил сначала тридцать тысяч зеленых, на что Олег предложил ему подтереться этими бумагами. Но пришедший вместе с ним Андрей тут же предложил десять тысяч... У Николая от предчувствия удачи перехватило в горле... Начался торг. Сошлись на пятнадцати тысячах.
Андрей был искренне рад свершившейся сделке, и что все обошлось без огласки.
– Уф!.. Знаешь, а я в крайнем случае и на тридцать бы согласился, – говорил он Олегу, сжигая над пепельницей злополучные листки с «черной» зарплатой. Слава те Господи! Я теперь впервые за эти дни засну спокойно... И кольца ваши на месте. Можно считать, легким испугом отделались.
– Нет в тебе ничего святого, Андрей, – хмурясь, отвечал Олег. – Из-за каких-то листков места себе не находил, а то что родного человека унижали... Теперь я понимаю, почему ты до двадцати восьми лет не женат и не собираешься. Если к родной сестре никаких братских чувств...
– Братских? Ну да... А ты знаешь, какие у нее ко мне сестринские чувства были? Ты знаешь, каково младшему брату, да еще мелкому очкарику, когда сестра на четыре года старше, здоровенная и совсем немилосердная. Она же меня смертным боем, пока в институт не поступила и не уехала! – чуть не завизжал от застарелой обиды Андрей.
– Что... Что ты сказал? – угрожающе сжал огромные кулаки Олег. – А ты случайно не считаешь, что это Ирише своего рода Божья кара за тебя? – Андрей испуганно снял очки и быстро заморгал глазами, не находя что ответить. – А за что, дорогой шуряк, я сейчас сделаю с тобой то, что обещал тому шкету!
Братья возвращались домой поездом. Свободные места были, и в купе они оказались одни.
– Как приедем, что делать думаешь? – спросил Николай, просматривая купленные на вокзале газеты и журналы.
– Да пока ничего, – Витя пытливо смотрел на брата, словно чего-то от него ждал и не мог дождаться. – Слушай, Коль, а Ольгуньке на операцию сколько денег надо?
Николай смутился, отложил газету и отвернулся к окну, где мимо пролетал сплошной, нескончаемый лес.
– Десять тысяч, – так же в сторону ответил он.
– Ну так чего ж ты молчишь? До следующего раза отложить думаешь? Его ведь может и не быть. Вроде, решительный мужик, а тут попросить стесняешься... Дочка твоя не ходит, а ты... На вот, возьми... Что я, брату не помогу? – Витя протягивал сверток, в котором лежала его доля.
– Брат ты мне двоюродный, – глухо отозвался Николай, не беря свертка.
– Ну и что, все равно больше у меня никаких ни братьев, ни сестер... Бери.
Николай явно смутился, покраснел:
– Ты, что, все отдаешь... Зачем?