Эти двери не для всех

Сутин Павел

– Что проще? – немного раздраженно спросил Саша.

Ему неприятна была деловитость Сахарова. Саша ехал к своей мечте, а этот комсомольский ловчила втягивал Сашу в свои разговоры.

– Все, – вполголоса сказал Сахаров. – Как расселиться. Как жить спокойно. Как нужные покупки сделать. Какую характеристику тебе потом напишут. Все.

– Ладно, – сказал Саша. – Ты извини, я устал немного. Ехать еще долго. Посплю.

Он нажал на большую кнопку в подлокотнике, спинка кресла ушла назад, Саша закрыл глаза.

Он действительно не прочь был вздремнуть.

Рассматривать уже было нечего, автобус выехал на окраину Софии, за окном плыли обычные многоэтажки. Он задремал, а в автобусе между тем, как это принято говорить, "царила приподнятая атмосфера".

Этакое радостное возбуждение. Члены группы громко переговаривались, показывали друг другу на различные детали городского пейзажа, а несколько человек на задних сиденьях даже наладились петь хором.

Насчет снега Саша опасался зря. Уже через два часа пути стали попадаться небольшие снежные пятна на полях и обочинах. Пятна белели все чаще, потом превратились в некоторую припорошенность, потом все уже было в снегу – неглубоком, тающем, но дарящем надежду. А когда слева и справа от автобуса незаметно встали пологие лесистые горы, снега уже было совсем много, и чем выше в горы, тем больше.

Слева промелькнул одноэтажный магазинчик с вывеской "Ski", и Саша успел заметить в большой витрине лыжи. Много лыж.

– Вот и Боровец, – сказал сбоку Сахаров.

– Дорогие гости, мы въезжаем в поселок Боровец, жемчужину зимнего туризма Болгарской Народной Республики, – сказал в микрофон представитель "Балкантура".

– Вас ждет комфортабельный отель "Рила". Вы будете поселены в двухместные номера. Обед через час. Питаться вы будете в ресторане номер два.

Автобус остановился. Саша жадно смотрел вокруг. Боровец оказался совсем крошечным. Он, кажется, и состоял-то из нескольких гостиниц.

"Отелей, – поправил себя Саша. – Тут отели. Гостиницы в Союзе остались".

Саша вышел из автобуса и глубоко вдохнул холодный воздух. Пахло тут замечательно. Свежо. Пахло снегом, соснами, вкусной едой и еще чем-то незнакомым, но очень приятным – то ли специями, то ли легкой парфюмерией.

– Знаешь, Берг, первое, что чувствуешь за границей, – это запахи, – негромко сказал из-за Сашиной спины Сахаров. – Я это еще в Италии заметил. Всегда хорошо пахнет. А знаешь почему? Во-первых, много ресторанчиков, а во-вторых, полы моют специальными шампунями. А в туалетах – ароматизаторы.

И замолчал. Видно, вспомнил что-то про туалеты.

– Товарищи! Проходим! Следите за вещами, ничего не забывайте! – командовал старшой.

Саша вытащил из багажного отсека сумку и чехол с лыжами. Озираясь, он вошел в просторное, сверкающее никелем поручней и стоек фойе. За стойкой с надписью "RECEPTION" сидели две улыбчивые брюнетки в одинаковых синих жакетах и красных косынках. Брюнетки были похожи на стюардесс. По фойе бродили люди в джинсах и горнолыжных комбинезонах с расстегнутым верхом. Дети в ярких свитерках бегали и смеялись. Пахло ванилью, негромко играла "АББА" – "Money, money, money…"

Из-за стеклянной стены доносился стук бильярдных шаров, там стояли столы и стойки с киями.

– Товарищи, присаживайтесь пока, – громко сказал старшой. – Я сейчас займусь расселением. Далеко никому не отходить.

Саша осторожно положил лыжи на пол и сел в низкое, мягкое, неимоверно удобное кресло.

Ему было волнительно и хорошо. Именно так он все себе и представлял. Надписи на английском, игровые автоматы у дальней стены фойе, раскованные светловолосые парни и девушки в солнцезащитных очках, громко и весело переговаривающиеся между собой по-немецки. Все вокруг было чистым и новеньким.

– Как вы думаете – здесь есть переговорный пункт? Или надо идти на почту?

Саша повернул голову. Справа от него сидела женщина в черной синтетической шубе.

Саша заметил ее еще в автобусе, она сидела у передней двери одна и куталась в пуховый платок. Она и сейчас куталась в платок. Саша подумал, что эта женщина, наверное, случайно оказалась в группе. Она чужеродно, неуместно выглядела в фойе отеля, среди детишек в просторных футболках с надписями и лыжников в комбезах.

Смешно она выглядела в своем платке и черной шубе ниже колен. Лицо у нее было незапоминающееся, никакое. Остренький нос, бесцветные губы, очки в толстой пластмассовой оправе. Училка, наверное, подумал Саша. Или бухгалтерша.

– Не знаю, – сказал он. – Наверняка есть. Да вон, видите…

И он показал рукой на дверь с надписью "Telephones".

– Это, наверное, внутренний телефон, – неуверенно сказала женщина. – В Советский Союз по нему, наверное, нельзя звонить. Или можно?

– Я думаю, можно, – вежливо сказал Саша. – Тут же много западных туристов. Они звонят за границу. В смысле, к себе домой звонят. Значит, и в Советский Союз можно. Да вы спросите у девушек.

И он кивнул на стойку администраторов.

– Неловко как-то, – тихо сказала женщина. – Я потом у Виктора Ивановича спрошу.

А вы бывали в загранпоездках?

– Нет, – сказал Саша. – Первый раз. Первый раз в первый класс.

– И я первый раз, – обрадованно сказала "училка". – Какая красивая гостиница. Вы спортсмен?

Она посмотрела на Сашины лыжи, лежащие у ее ног. Саша тоже невольно глянул вниз и увидел ее сапоги. Войлочные, несуразные, с металлической "молнией" спереди.

Такие называются "прощай, молодость".

– Да, спортсмен, – сказал Саша. – Кандидат в мастера спорта.

– Вы по профсоюзной линии путевку получали?

Саше не хотелось разговаривать. Ему хотелось сидеть и присматриваться. Даже одно это фойе отеля было страшно интересным. Красочным и непривычным. И то, что он в этом фойе полноправный турист, то, что ему вскоре выдадут ключ от номера и он будет так же непринужденно, как и эти молодые люди в комбезах, ходить по фойе, играть в бильярд, покупать пиво "Хайнекен", – все это тоже было абсолютно непривычно.