Этикет для Сусликов
Шрифт:
— В общем, так: задури тут всем голову, пока я по делам смотаюсь. Завсегдатаи должны быть уверены, что тоже был тут, пялясь на распутную танцовщицу, вывалив язык и роняя на пол слюни.
— Этого мало, милый! Буду танцевать до тех пор, пока ты не вернешься обратно, но тебе придётся расстаться еще с четырьмя благородными драгоценными камнями столь же чистой воды.
Решив, что сейчас у него нет времени на споры, небожитель, что-то неразборчиво бормоча себе под нос, покопался в недрах того же кармана и выудил оттуда рубин, изумруд и бриллиант, прошипев:
— Больно дорого просишь, Алла-ад-Дина. Когда будем одни, придётся тебе еще меня и как женщине
К тому же, она и так слишком много времени потеряла, проведя в заточении без малого пятьсот лет в гордом одиночестве только потому, что отказала могущественному ифриту, которому приспичило утащить её в свой гарем.
— Как пожелаешь, господин мой, но тебе придётся дать мне разрешение на три-четыре часа иметь возможность покидать свою темницу. Не волнуйся, примчусь по первому же твоему зову! — лукаво блеснули миндалевидные изумрудные глазки, а потом она освободила один из самых больших столов, за которым сейчас никто не сидел, от скатерки и прибора со специями и возникла прямо в его центре.
Эребус, прекрасно понимал, что для того, чтобы провернуть то, что он задумал, ему придётся изрядно потрудиться. Именно поэтому и решил для начала разведать, что к чему. Чтобы в очередной раз не сесть в лужу на радость Нокс и собственным недоброжелателям, которых у него по понятным причинам было гораздо больше, чем у других представителей античного пантеона. Слишком уж любил бог мрака красивых женщин, особенно смертных, никогда не считаясь с их чувствами и желаниями.
В двушке, где когда-то проживала Иветта, теперь обосновался студент-первокурсник, которому нежданный визитёр настолько не понравился, что он, даже не стал разбираться с причиной. Попросту зарядил брюнету кулаком в глаз, велел убираться и больше никогда сюда и носа не казать. Потирая начинающий наливался лиловым роскошный фингал, жертва человеческого произвола вернулась к себе домой и попыталась с помощью зеркала супруги обнаружить пропажу. Такой фортель судьбы оказался для Эребуса слишком уж большой неожиданностью.
Макса сейчас внутри не было, поэтому Мрак с удивлением увидел ведьмочку в компании с Гекатой и Талеей, подготавливающих какой-то весьма заковыристый ритуал. Причём он прекрасно почуял, что поганки собираются не только улучшить быт своей подопечной, но и оградить её от его посягательств. Новый дом Ветки ему совершенно не понравился. Небожительницы не оставили ему и полшанса, чтобы просочиться на эту заповедную для незваных гостей территорию.
«Рано или поздно все равно будет именно так, как я хочу, поганки этакие! Нашли с кем спорить! Иветта, Иветта, зачем противиться собственной судьбе? Потерпишь пару недель моё присутствие рядом и можешь идти к своему Виктору или к кому пожелаешь!» — он самодовольно раздулся точно индюк на птичьем дворе, уже празднуя победу.
Глава 29
Эребус всего на секунду отвлёкся, засмотревшись на белокурую девицу с синими глазами. В них было столько спеси, что Мрак даже слегка обалдел. Настолько они были не похожи на ласковый взор богини ночи. Покопавшись в памяти, он припомнил, как зовут блондинку: Флора.
Владычица цветов была настолько стервозной и капризной, что всё никак не могла найти несчастного, который бы пожелал разделить с ней вечность. Видимо потому, что она была ещё совсем юна по меркам античного пантеона. Именно поэтому окружающие смотрели
Завязав себе узелок на память, чтобы снова не закрутить роман с этой пигалицей, бог мрака посмотрел и на рыжую девчонку с зелёными глазами, чьи волосы были кое-где перехвачены разноцветными резиночками и торчали во все стороны точно стебли плетистых роз. Проныра сразу почуял, что перед ним какая-то сильно неправильная ирландская фея. Этими цветами смертные любили украшать павильоны и беседки и в непростые времена современного мира.
Облачённая в платье из живых бутонов Флора выговаривала совсем ещё юной фрейлине за непотребный даже на её, как она наивно считала, нетребовательный вкус внешний вид:
— Лира, сколько раз я просила тебя не расхаживать огородным пугалом, которое позорит меня?! В моей свите нет места для дурнушки, больше похожей на пасторальную пастушку, а не на волшебное создание!
В этот момент она настолько сильно напомнила ведьмочке Лилию, что Ветка решила вступиться за незнакомку, поймав одобрительный взгляд Гекаты. Госпожа Перекрёстков, по понятным причинам на дух не выносила эту напыщенную скандалистку и придиру. Почувствовав безмолвную поддержку со стороны богини колдовства и Талеи, Ветка подошла к рыжеволосой незнакомке и спросила в лоб:
— Если ты не годишься в помощницы прекрасной Флоре, то, может быть, тебя устроит присматривать за цветами и деревьями в моём саду? Я в этом совершенно не разбираюсь. Поэтому не отказалась бы от помощи кого-то, кто понимает во всех тонкостях этого вопроса гораздо лучше меня. Иветта, ведьма, — представилась хозяйка дома и приветливо улыбнулась ещё не пришедшей в себя после очередного нагоняя девчонке.
— Лира, цветочная фея. Очень приятно познакомиться с вами, госпожа Иветта. Думаю, что так будет лучше для всех нас. Количество лиц в свите строго ограничено. Поэтому несравненная богиня весёлой юности больше не будет расстраиваться из-за одной из своих фрейлин и подберёт кого-то, кто больше достоин для подобной чести.
— Прекрасная Флора, вы ведь не будете возражать против таких перемен в вашем окружении? — в светло-карих глазах ведьмы было столько лукавства, но спесивая блондинка и не почуяла, что смертная откровенно посмеивается над ней, принимая всё за чистую монету.
— Нет, конечно же! Пошла вон, Лира! Мне до смерти надоело, что Венера и Ювента смеются надо мной из-за такой дурнушки и дурочки, как ты!
Бог мрака, дождавшись пока задавака вернётся в «Смех Феи», чтобы подобрать себе новую спутницу в свиту, отправился следом. Решив, что он тоже может слегка поразвлечься, Эребус, велев джинни не останавливать феерический танец, предложил:
— Набейся Флоре в спутницы, чтобы получить место в её свите. Эта глупая и самонадеянная дуреха прямо-таки напрашивается на то, чтобы ей прибавили немного ума.
— А что лично я буду с этого иметь? — Алла-ад-Дина никогда, ничего и ни для кого просто так не делала.
Начинать же заниматься благотворительностью даже не собиралась.
Увесистый мешочек с изумрудами сделал своё чёрное дело. Видоизменив свой наряд согласно требованиям и вкусам Флоры, джинни выудила прямо из воздуха золотую лиру, щедро изукрашенную рубинами, и под потолком бара разлилась чувственными переливами старинная восточная мелодия. Как раз из репертуара, что звучал ещё в те далёкие времена, которые оставили свой след в сказках «Тысяча и одной ночи».