Это Америка

Голяховский Владимир Юльевич

— Да, непросто было. Я слышала, вы тоже теперь стали ортопедом.

— Я не собирался, так просто пришлось поступить: коммунисты буквально выжили меня из терапии.

В большом старинном здании министерства Лилю отсылали из кабинета в кабинет, и везде она объясняла чиновникам:

— Мы привезли из Америки оборудование для помощи жертвам землетрясения.

— Ну и что?

— Мне нужна справка о том, что это пожертвование. Иначе просят пошлину.

— Мы справок для таможни не даем.

Ничем

нельзя было пробить равнодушие чиновников — бюрократов. Она сунула одному из них ручку, он слегка подобрел и все-таки сказал:

— Такую справку может дать только заместитель министра, но сегодня его нет.

Лиля расстроилась: ей было неловко перед Френкелем за задержку. Вернувшись в гостиницу, она рассказала ему о своих приключениях.

— Ну и бюрократия здесь, — сказал он. — Что ж, придется провести в Москве еще день — два. А ваши друзья очень внимательные. Они возили нас по Москве, а вечером пригласили в Большой театр на балет «Лебединое озеро».

Так у Лили освободился вечер, и она опять могла провести его с родителями. На встречу с ней позвали Сашу фисатова с семьей. Павел с гордостью говорил:

— Вот какая у нас дочка: она настоящий американский хирург и привезла нам подарок на миллион долларов — хирургическое оборудование для жертв армянского землетрясения.

* * *

Утром Лиля долго сидела в приемной заместителя министра, нервничала, объясняла секретарше, что это задерживает их полет в Армению.

— А что я могу сделать? Я сказала ему, что вы из США и привезли оборудование.

Добилась она приема только во второй половине дня. Перед ней сидел лощеный мужчина, типичный советский бюрократ. Взгляд у него был суровый, слова цедил сквозь зубы. Лиле показалось, что ему даже неприятно говорить с эмигранткой.

Благодарности за гуманитарную помощь он никакой не выразил, выслушал и процедил:

— Армения переполнена иностранными волонтерами и пожертвованиями. Местные врачи справляются и без их помощи. Много жертв отправили в Москву. Вам туда ехать незачем, можете помогать здесь. А справку получите у моей секретарши.

Неожиданный поворот! Френкель хотел лететь именно в Армению, помогать на месте. Он расстроится, когда она ему скажет. Занятая секретарша долго не печатала справку, потом ее начальник ушел на какое-то совещание и не мог подписать. Лиля вручила секретарше набор косметики, та пошла куда-то и вернулась с важной справкой — на плотной бумаге красовался герб страны, название министерства и должность ее начальника, внизу — его размашистая подпись.

Уже под вечер Лиля показала Френкелю справку и передала разговор с чиновником. Она видела, что он расстроился.

— Да, эту бюрократию, кажется, не победить… Мы хотим лететь в Армению, но сем командует Москва. Попробуйте связаться

напрямую с тем хирургом, с которым вы учились. Что он скажет?

— Я пошлю телеграмму, а завтра наконец получу груз и отвезу в Боткинскую больницу.

— Повезите и нас туда, мы посмотрим пострадавших от землетрясения и дадим больнице инструменты и лекарства, которые им нужны.

Перед тем как зайти ненадолго к родителям, Лиля отправила телеграмму и предупредила своих, что может прийти ответ из Еревана.

* * *

Тот вечер Лиля провела в компании друзей: встречались опять у Риммы, как двенадцать лет назад. Народа собралось меньше, некоторые уже эмигрировали в Израиль или Америку. После объятий и восклицаний Лиля раздала всем подарки. Друзья особенно радовались джинсам и тут же начинали жаловаться на жизнь:

— Ты молодец — вовремя уехала. У нас жизнь становится все хуже. В магазинах ничего нет, хоть шаром покати, мясо и колбаса там всякая совсем исчезли. Едим «ножки Буша» — курятину, которую присылают из Америки. А недавно в Москве открыли первый Макдоналдс. Но туда длинные очереди, и для нас слишком дорого. Зато все всё ругают, у нас гласность — новая политика…

Гриша Гольд, мастер устраиваться в любой ситуации, не жаловался. Он с удовольствием вставил:

— А я был в Макдоналдсе — шикарно! Там такие вкусные громадные сэндвичи и кока — кола.

— По — моему, Макдоналдс в Москве — это символ конца советской империи, — вставил Моня. — Он лучше всего демонстрирует разницу в уровнях жизни России и Америки.

С помощью ловкого Мони Римма смогла устроить хороший прием, хоть и не такой роскошный, как раньше. Все подходили к столу и восклицали:

— Ой, смотри — колбаса! Даже двух сортов! Ой — шпроты в банках!..

Тариэль принес грузинское вино, с усмешкой сказал:

— Генацвале, могу сообщить: я уже не министр в Абхазии, а простой врач.

— Почему, что случилось?

— Мой бывший друг и одноклассник абхазец Ардзинба стал большим боссом и убрал меня с поста, потому что я не абхазец, а грузин. А абхазцы терпеть нас не могут.

— Вот тебе и дружба народов. А ты в неё верил. Помнишь? — поддела его Римма.

Многие спрашивали Лилю:

— Скажи, тяжело тебе там пришлось? Как ты все выдержала? Как не сломалась?

Не рассказывать же им обо всех трудностях и мучениях — кто не готовился к тем экзаменам, не зубрил тысячи вопросов — ответов, тот все рано не поймет. Она только сказала:

— Да, тяжело приходилось. Но есть американская поговорка: если дерево не гнется, оно ломается. Я столько гнулась, что выдержала и не сломалась.

Гриша Гольд спросил:

— Ну как, ты уже купила дом? Говорят, многие наши купили, живут припеваючи.