Это было у моря
Шрифт:
– Ничего.
– А ведь ты врешь. Я же говорил, что врать ты не умеешь. Рассказывай.
– Не хочу. Противно. Отстань. Не хочу говорить об этом.
Сандор слегка отстранился. Пташка отвернулась к окну, не глядя на него. И так быстро-быстро трясла ногой, упирающейся в дно машины; смотреть на ее коленку было все равно как на иглу швейной машинки.
– Прекрати это.
Он положил ей одну руку на дергающуюся коленку. Другой повернул к себе
– Не опускай глаз. Скажи мне правду. Мы же обещали, помнишь?
– Помню. Но это так мерзко. Хватит того, что мне мерзко. Зачем тебе про это знать? Когда кому-то рассказываешь, оно словно растет. Особенно человеку, что тебе дорог. Я не хочу. Лучше забыть. Все равно же ничего не случилось. Я все уладила сама.
– Что именно ты уладила сама?
– Неважно. Главное, что оно кончилось. Не будем об этом больше, хорошо?
– Ладно. Пока. То есть, я еще докопаюсь до сути. Непременно.
– Потом. Я устала, и мне нехорошо.
– А я тебя опять мучаю, мой солнечный луч. Прости…
Пташка подняла на него глаза, как-то слегка оживившись. На бледных щеках даже появилось какое-то подобие румянца.
– Откуда ты знаешь?
– Про что?
– Про луч. Меня так мама называет.
– Догадался. Видимо, ты на него похожа. Такой рыжий, закатный луч…
– Опять ты за свое. Я покрашу эти треклятые космы. Ненавижу.
– Что, волосы? Почему это? Они у тебя замечательные…
– Это точно – не заметить сложно… А я так устала от этого. Хотелось бы стать невидимой…
– Могу тебя понять. Мне тоже, временами…
– Представь себе – мы бы оба стали невидимками. И тогда были бы свободны. Ушли бы от них всех…
– Куда?
– Да куда угодно. Хоть вдоль берега…
– Да, но одно условие – чтобы я мог видеть тебя.
– А я - тебя… А больше ничего не надо…
– Договорились…
Как и когда так вышло, что они опять оказались прижатыми друг к другу? Как получилась, что поцелуй – кто там помнит про треснувшую губу – длился так долго, что начался дождь, а они все не могли друг от друга оторваться – а вода лилась и лилась, словно небо оплакивало горькую их любовь, струями смешивая черные и рыжие пряди, как художник, забывая промыть кисть, макает ее в новую краску – и на бумаге рождается двухцветный штрих – печальной радугой, напоминающей об осени и сгорающих в огне, терпко пахнущих листьях…
========== VI ==========
Я открою тебе самый страшный секрет
Я так долго молчал
Я — Создатель всего что ты видишь вокруг
А ты, моя радость, ты — матерь богов
Этот город убийц, город шлюх и воров
Существует покуда мы верим в него
А откроем глаза — и его уже нет
И мы снова стоим у начала веков
Матерь богов, матерь богов
Мы гуляли весь день
Под мелким дождем
Твои мокрые джинсы
Комком лежат на полу
Так возьмемся скорее за дело
Матерь богов
Мы в который уж раз создаем этот мир
Ищем вновь имена для зверей и цветов
Несмотря ни на что побеждает любовь
Так забьем и закурим, матерь богов
Я рождался сто раз и сто раз умирал
Я заглядывал в карты — у дьявола нет козырей
Они входят в наш дом но что они сделают нам?
Мы с тобою бессмертны — не так ли, матерь богов?
Матерь богов, матерь богов
Мы гуляли весь день
Под мелким дождем
Твои мокрые джинсы
Комком лежат на полу
Так возьмемся скорее за дело
Матерь богов
Nautilus Pompilius - Матерь богов
1.
К тому времени, когда они наконец доехали до гостиницы, дождь перестал. Крышу они-таки закрыли, хотя оба были изрядно подмокшие. Санса смущенно поправляла прилипшее к груди платье - поцелуи поцелуями, но почему, ради всего святого, вся одежда, включая нижнее белье, куда-то сползла, или, наоборот, задралась? У Сандора рубашка оказалась почему-то выправленной из штанов, а пуговицы были почти наполовину расстегнуты. Это она сделала? Матерь всеблагая, а ведь Санса ничего такого не помнила. Как наваждение. Очень сладкое, надо заметить… Зато сонливость как рукой сняло.
Во что превратились губы - сплошная катастрофа. Но надеяться на их выздоровление не приходилось - и слава небесам… Как вернется домой - все пройдет. Кроме души…
– Так, Пташка, дуй в номер, и собирай свое барахло. Я подожду тебя в коридоре…
– А ты почему не пойдешь? Что еще за шутки? Вообще, мог бы помочь…
– Я тебе там так помогу, что мы до утра не вылезем наружу. Знаю я эти дела. Иди-иди. И не надо взглядов. Не поможет. Сказал - значит, не пойду. Вот закурю, наоборот. Чтобы невкусно было целоваться…