Это было у моря
Шрифт:
Санса содрогнулась и опустила глаза. Бриенна с тревогой переводила взгляд со своей соседки на Ланнистера и обратно. Потом спохватившись, полезла в свой клатч и старательно начала там копаться.
— Тирион, та вещь, о которой мы говорили…
— Флэшка?
— Да, я ее привезла, только… так, похоже она в машине осталась. Я, видимо, оставила ее в пиджаке. Погоди минуту, пойду, заберу ее… Санса, ты посидишь?
— Да, конечно.
Бриенна встала и тяжелым шагом направилась в коридор. Санса прислушалась. Наверху играла музыка — что-то вроде джаза.
—
— Вы спите наверху?
— Ага. Там отлично можно наблюдать звездное небо, когда погода позволяет.
— Я думала, у вас там обсерватория, — засмеялась Санса., — уже представила себе огромный телескоп…
Тирион тоже улыбнулся:
— Я не ученый, миледи, я гедонист-бездельник. По ночам я люблю спать. Под звёздами, но все же спать. Ну, или не спать. Но, в любом случае, проводить время в собственной кровати в свое удовольствие, а не за сложными приборами. Для этого я слишком ленив и непостоянен. Хотя, конечно, более усидчив, чем мой красавчик-братец, не говоря уже о сестрице. Оттуда и выбор профессий. Я могу писать. Джейме и с этим справиться не может — у него всегда еж под задницей. А Серсея… ну, про это лучше вообще не упоминать в приличных домах.
Санса еще раз огляделась вокруг и заметила на одной из стен, там, где кончались книжные шкафы, и библиотека переходила в коридор наверх, писаный маслом портрет — все трое отпрысков Ланнистеров в нежном возрасте. Она поднялась, чтобы получше рассмотреть картину: Серсея и Джейме — им там было лет по тринадцать - почти неразличимы, и оба страшно похожи на Джоффри. Тирион тут совсем мал — в детстве он был более отталкивающим, чем сейчас.
— Подарочек отца. — ехидно бросил Тирион, — он вообще всегда дарил мне исключительно полезные вещи. Велосипеды, на которых я не мог кататься. Кровать такой высоты, чтобы на нее надо было карабкаться с лестницей. Тот еще был родитель…
— Я сожалею, — машинально пробубнила Санса.
— Не стоит. Старый хрыч умер, а деньги все равно достались мне - частично. Баловал бы он меня больше — может, и мозгов у меня было бы меньше. Потери закаляют человека, вы же знаете. Вот Серсее достался фамильный дом — а меня это сподвигло на создание этого несообразия, что вы видите вокруг. Очень хотелось что-то свое, оригинальное. И это - еще один пример закалки мозгов.
— Да, вы, безусловно, правы. — вежливо сказала Санса, просматривая остальные картины: гравюры, пейзажи, старинные карты, висящие там и тут, где было место. Все говорило о незаурядности хозяина и его хорошем вкусе. Жаль, что сам он столь непригляден. Санса вздохнула и направилась к своему месту. Тирион проводил ее изучающим взглядом. Заметив это, Санса, сама не зная, зачем, села, приняв более кокетливую позу, чем раньше — закинула ногу на ногу и облокотилась на спинку дивана так, что верхняя пуговица рубашки сама собой расстегнулась. Ей не хотелось думать о потерях. Не захотелось думать о закалке чувств. О прошлом. Куда проще было думать о будущем и приобретениях.
Ее маневр не остался незамеченным. Тирион потер переносицу и заерзал на кресле. Бросил взгляд в коридор, в сторону двери, — и верно, Бриенна где-то явно залипла — видимо, флэшка куда-то затерялась. Санса подумала про себя: «Ну и тем лучше».
Потом Ланнистер еще раз оглядел ее от макушки до колен и вежливо осведомился — без привычного ехидства:
— А как поживает
— Кто? — У Сансы упало сердце, она прекрасно поняла, о ком сейчас пойдет речь — и это было ей крайне неприятно.
— Пес, он же Сандор Клиган. Я слышал, вы с ним были в близких дружеских отношениях.
Санса нахмурилась. Он умнее, чем она думала. И более жесток, чем она предполагала.
— Я не знаю. Мы с ним давно не говорили.
— Странно. Я думал, ваша связь - одна из тех, что предполагают частое общение.
— Моя связь?
— Боги, мадам — Джоффри расписывал все в таких подробностях, что трудно было сомневаться. А Джейме только подтвердил эту информацию. Мне жаль, что вы с ним больше не общаетесь. Я всегда полагал, что этот человек стоит больше, чем он сам себе придумал. И уж точно больше, чем считала моя милейшая сестра. Ну, ей нравилось его опускать — это в ее натуре, — постоянная потребность глумиться над теми, кого она считает слабее себя. Это я уж на своей шкуре хорошо прочувствовал. Но мне, в общем-то, это было по барабану — а вот Клигану явно на пользу не шло. Ему, как и любому из нас, нужна была рядом нормальная тетка, что смотрит на него, как на героя — а не как на чудовище. Я уж, было, порадовался за него — когда узнал об этой вашей романтической истории. И что — все вот так и кончилось? Ничем?
— Вот так и кончилось. Можно сказать, ничем.
Санса обнаружила, что она плачет, не сразу — а когда увидела, что на белой рубашке образовалось мокрое пятно, быстро расползающееся по шелковистой поверхности ткани. Слезы самым прозаическим образом зависали на кончике носа, так, что ей пришлось утереться рукавом — платка у нее не было. Тирион подошел к ней, протягивая коробку с бумажными салфетками, сел рядом и неловко похлопал ее по коленке.
— Я не хотел задеть ваши чувства, мэм. Честное слово. Вы совершенно прелестны, и, будь ситуация иной — я бы ни на секунду не задумался… Но так уж вышло, что у меня уже есть все, что мне надо — и даже больше. Я был бы ослом, если бы начал — при моих-то сомнительных достоинствах — кидаться на каждую симпатичную девушку и забывать, о том, что мне и так досталось совершенно незаслуженно. И потом — вот еще что — почему-то мне кажется, что эта ваша история — та, что случилось у моря — каким-то образом связана с вашим желанием казаться взрослее и свободнее. Вы уверены, что это именно то, что вам надо? Положа руку на сердце?
Он смотрел на нее, прищурившись, и улыбался: лицо — словно маска из страшной сказки — но голос был совершенно искренним, и Сансе не пришло на ум искать в его словах подвоха, что было, на самом деле, еще хуже.
— Я уже не кладу руку на сердце, сэр. Мне это надоело. От сердца осталась одна рванина…
— Мне жаль. А кто был виноват, он — или…?
— Мы оба. Думаю, что оно так. Вообще, я запуталась. А еще — он слишком желал мне добра…
— Так желал добра, что бросил вас, да? Я так и думал, вообще-то, — Тирион отвернулся и с обреченным видом помотал головой. — Я же говорил — у этого товарища слишком плохо с самооценкой. Безнадежно плохо.
— Я знаю. Но с этим тяжело бороться…
— Ага. Вы за ним — а он от вас. Веселенькая история для шестнадцатилетки, ничего не скажешь. Вам надо быть взрослее — и за себя, и за него, вот в чем дело. Какая глупость, в сущности. Слушайте, хотите выпить?