Это было в горах
Шрифт:
Димка видел, как лицо Лидии Петровны время от времени подергивалось от боли, как она до крови кусала губы, и старался развлечь ее.
Когда боль немного' утихала, Лидия Петровна начинала расспрашивать подростка. В конце концов он не выдержал и рассказал все, начиная с того момента, как они с Борисом спрятали нож проводника, как, лежа ночью в палатке, договорились идти по следу Леонтьича.
— Я будто чувствовал, что он сегодня что-нибудь сделает.
— Значит, Борис скоро вернется?
—
Димка старался говорить спокойно, даже весело. Однако глаза его все чаще и чаще выражали тревогу. Иногда он совсем невпопад отвечал на вопросы Лидии Петровны, — в эти минуты он прислушивался, не стучат ли копыта лошадей. Не выдержав, разведчик отбегал от шалашика чтобы посмотреть на тропу.
— Опять не видно!
Тревога подростка, как он ни скрывал ее, постепенно передалась и Лидии Петровне.
— Что-то долго нет нашего Бориса — говорила она, пытаясь приподняться.
— Сейчас, сейчас приедет, Лидия Петровна. Вы только, пожалуйста, не волнуйтесь!
— А пещера твоя далеко, Дима?
— Да вот тут, рядом, шагов пятнадцать-двадцать…
— Сходил бы ты, посмотрел, нет ли там пород с киноварью.
— Схожу, Лидия Петровна, обязательно схожу. Только попозже. Вот Борис придет…
— Если метров через двадцать, — продолжала Лидия Петровна, словно не слыша подростка, — в той пещере, где лежат скелеты, тоже будет залегать киноварь, то значит, Дима, мы находимся на месторождении. Да плюс находка Светланы… Какое это счастье, Дима! Задание правительства в основном мы выполнили!
…Вернулся Борис, когда Димка уже перестал его ждать. Следопыт появился у шалашика обвешанный флягами и мешочками, с одним ружьем в руках, с другим за плечами. У пояса в самодельных деревянных ножнах болтался длинный охотничий нож Леонтьича.
— Как Лидия Петровна? — с трудом выдавил он из себя, увидев друга.
— Ничего, ничего! Все в порядке, — ответила за Димку сама начальница отряда.
— А лошади? — воскликнул подросток. Борис безнадежно махнул рукой.
— Опоздал.
У Димки потемнело в глазах.
— А это не успел захватить, — продолжал следопыт, показывая на ружье и нож. — Видимо, торопился.
— Теперь его не догнать. На чем к Светлане ехать?
— Пешком схожу, — просто ответил Борис, сбрасывая на землю свой груз. — Вот только отдохну минутку,
— Ни в коем случае, — вмешалась в разговор Лидия Петровна. — Раньше утра никуда не пущу.
Димка тоже хотел что-то сказать, но, взглянув на товарища, понял, что отговаривать его бесполезно.
— Интересно, куда теперь подался Леонтьич? — как ни в чем не бывало продолжал Борис.
— В лагерь Светланы, — уверенно ответила Лидия Петровна.
— Побоится, пожалуй. Он же теперь знает, что заним Нуклай
— Может быть, и знает, но у него моя записка. Я про-сила Светлану прислать с ним продукты.
— Вот неудача! — всплеснул руками Димка. — Значит, у него теперь и лошади, и продукты…
— Это мы еще посмотрим, — зло проговорил Борис, снова вскидывая на плечо двустволку.
В ПОГОНЮ
Ночь захватила Бориса километрах в четырех от лагеря Светланы. Подросток чуть переставлял ноги и все-таки упорно шел вперед. Еще до наступления темноты он начал спотыкаться, падать, а теперь просто валился с ног. Усталость брала свое.
— Придется делать привал.
До этой минуты Борис, как опытный следопыт, отдыхал стоя, прислонившись к дереву, потом стал ненадолго присаживаться… Но сейчас такие передышки не помогали. Да и поужинать пора.
Нащупав ногой ровную площадку, заросшую мхом, разведчик с удовольствием растянулся во весь рост. Натруженные ноги словно гудели, сердце билось неровными короткими толчками.
Где-то в горах заревел козел. Чуть слышно прошумела крыльями невидимая ночная птица. Шарахнулся в сторону спросонья глухарь.
Жутковато ночью в тайге. Конечно, совсем не так, как было в первую ночь, когда Борис ночевал на дереве К тому же с ним сейчас димкино ружье. Но и не так, как было в те ночи, когда он бродил по Тайге вместе с Нукла-ем. Случалось и тогда ночевать одному. Но ведь Нуклай был где-то рядом… Стоило крикнуть, и он моментально пришел бы на помощь. А сейчас даже крикнуть нельзя. Если кто и услышит, так только проклятый Леонтьич.
Хорошо бы сухарик погрызть, но лень подняться. Еще лучше бы уснуть, да не спится. Ох, как все они ошиблись в проводнике! Нет, положим, не все. Димка почему-то с самого начала недолюбливал его.
Затем Борис вспомнил Лидию Петровну. Как будто совсем рядом увидел ее бледное, осунувшееся лицо, перевязанную голову, бессильно опущенную руку…
Разведчик рывком поднялся с места, забросил за спицу рюкзак.
Тропинку пришлось нащупывать рукой. Вот она где!
А через полминуты только что найденную дорожку пересекло поваленное бурей дерево.
Исцарапав сучьями лицо и руки, Борис перевалился через ствол, снова нащупал тропинку. Но опять ненадолго, через несколько шагов она уткнулась в болото.
И как-то сразу Бориса покинули последние силы. С трудом вернулся он на знакомую моховую площадку.
— Скорей бы рассветало!
…Разбудил разведчика глухой медвежий рев. Подросток инстинктивно схватил лежавшее на груди ружье.
Но медведь был где-то далеко, и Борис успокоился. Взглянул на небо, еле видневшееся в просветах деревьев. По нему быстро неслись серые, рваные тучи…