Это было жаркое, жаркое лето
Шрифт:
Воловикову с Желябовым он на следующий день назначил встречу возле своего офиса и, встретив их на улице, пересадил в свою машину. Телохранителя Воловикова Мышастый оставил на месте — чем меньше народа будет пока знать про место, куда они сейчас направляются, тем будет лучше — его необходимо было держать в секрете от лишних глаз. Троицу единомышленников повез Бугай, которому патрон доверял всецело. Уже подъезжая к цели, Воловиков с Желябовым, ни разу не бывавшие в этих местах, принялись с интересом оглядываться по сторонам.
— Ничего райончик, —
— А хрен его знает, — ответил Мышастый. — Нынче все почему-то норовят в той стороне, близ Плющихи. А мне тоже здесь больше нравится.
— Ничего, — высказался Воловиков, — для нас же лучше.
— Это верно, — согласились с ним остальные…
Подъехав уже непосредственно к особняку, Воловиков спросил Мышастого:
— Я вижу, фасад не трогали, да?
— Решили, что и так ничего, потерпит, — подтвердил тот.
— Внутри, кстати, тоже в основном только освежили, ну, перестроили — сами знаете что. А в общем, все обошлось в копейки. Согласны?
— Согласны, — подтвердили оба.
Мышастый остался удовлетворен их ответом. Он вложил деньги, купив эту недвижимость, а перестройка производилась почти полностью за счет компаньонов. И хотя строение это было приобретено для чисто специфических целей, да еще, разве что, для их общих гулянок, юридически дом принадлежал ему.
Значит, при равных с ними расходах, он получил некоторое преимущество — весьма неплохо!
— Забор тоже решили пока не трогать. — Он повел рукой.
— Кому он нужен, верно? — Забор был старый, деревянный, с облупившейся краской, местами слегка перекосившийся.
— Да, в наших планах забор никакой роли не играет, — отозвался Воловиков. — Ну, а понадобится — так недолго будет и поставить…
Походив по комнатам, спустившись в подвал, в небольшой тренажерный зал, побывав во всех специфических, в основном, помещениях, все остались довольны увиденным. Обратившись затем к бывшему боцману, Мышастый попросил:
Слушай, сооруди нам пожалуйста кофе, ну, печенье там, все что есть, по чуть-чуть. Ты же знаешь, где что лежит?
— Сам же и привозил, — подтвердил тот.
— Я распорядился привезти чуток съестного, — пояснил Мышастый, — так, по мелочам, пока только то, что не портится. К приезду нашей красавицы, конечно, привезем все необходимое, как положено. Правильно? Надо же будет девушку принять как следует, чтобы не приняла нас за каких-нибудь крохоборов.
— Кстати, насчет девушек… — нетерпеливо начал было Желябов, но Мышастый приложил палец к губам, призывая его к терпению.
— А сейчас пойдемте, я вам покажу то, чего вы еще не видели… — Он привел сгорающих от любопытства друзей к небольшой комнатке, сделанной за счет части коридора. Комнатка была потайной, чтобы ее открыть, требовалось знать, как именно это делать. — Ну, что скажете? — поинтересовался Мышастый довольным тоном, видя неподдельное восхищение своих товарищей.
— Класс, — подтвердил Воловиков.
Через просторное, в человеческий рост стекло
— Это то самое, что с другой стороны является зеркалом?
— догадался Желябов.
— Точно, — подтвердил Мышастый. Демонстрируемое являлось его законной гордостью. — Нас при этом, естественно, не видят.
— Никогда не приходилось сталкиваться, — покачал головой Желябов. — Слышал, в кино видел, а так, в натуре, в первый раз. Но качество просто отличное.
— А вот мы сейчас и проверим, стойте здесь, — предложил хозяин.
Выйдя из потайного убежища, он разыскал хлопотавшего на кухне Бугая и попросил того зайти в ванную комнату, проверить работу сантехники.
— Так мы ж с вами вместе проверяли, Антон Алексеевич, — удивился тот.
— Ничего, глянь еще раз, — ответил Мышастый.
Через несколько минут все трое едва сдерживали смех, наблюдая, как в просторную ванную комнату вошел недоумевающий Бугай.
— Только тихо, — предупредил Мышастый, прижав палец к губам. — Ни звука.
Бугай походил, осматриваясь вокруг, подошел к раковине, подергал ручками кранов и, убедившись, что вода идет нормально, проследовал ко второму душу, находящемуся отдельно от ванной. Когда при проверке боцмана окатило водой, все трое чуть животы не надорвали, пришлось даже зажимать рты руками, чтобы не выдать себя смехом. А когда Бугай подошел к зеркалу, то есть встал напротив них и они увидели, как он задумчиво разглядывает свою физиономию, проводя по щетине рукой и видимо решая вопрос — можно ли считать себя хорошо выбритым, приятели выскочили в коридор и наконец дали волю душившему их смеху. Трое мужчин в возрасте за пятьдесят заливались, подобно пацанам, разыгравшим с дружком-ровесником веселую шутку.
— Но рожа-то, рожа… — хохотал Воловиков. — Хорошо еще, он какие-нибудь прыщи не надумал давить, я бы тогда оттуда и не вышел!
— Ну, прыщей у него вроде не наблюдается, — высказался и Желябов. — А вот лучше бы ты, Антон, помыться ему предложил — посмотрели бы, как флотские за этим делом ухаживают.
Может, как медные части на корабле, с песочком драят? — Мышастый недавно поведал им, что тот служил на флоте.
— Ладно, — объявил он, произведя над собой немалое усилие, чтобы прекратить, наконец, хохотать, — пойдем за стол, в гостиную, там кофейку выпьем.
— Антон, а почему там разговаривать нельзя? Звук пропускает? — поинтересовался Воловиков, когда они уселись за стол, дожидаясь появления Бугая.
— Да, — подтвердил тот. — Наверное, можно было бы заказать и специальное, звукоизолированное, есть наверное такие.
Да только я подумал, на кой хрен нам это надо — просто дороже выйдет, и все. Нам ведь так, посмотреть только, да и то немного.
— Что ж, это верно, — согласился Желябов. — Антон, а ты не подумал, что можно поставить там камеру, или пристроить ее где-нибудь еще? — задал он неожиданный вопрос. Воловиков также с интересом ожидал ответа.