Это моя вина
Шрифт:
До этого письма планы «бассетов» на Хэллоуин были беспорядочными и запутанными. Члены «Ордена» не могли прийти к согласию, что же является смешным и ради чего стоит что-то предпринимать.
Дин предложил всем переодеться пиратами. Но от этого отказались – пираты это 2006 год, кроме того, при чем тут розыгрыш?
Альфа предложил снова покрасить Гуппи, но Мэттью сказал, что, во-первых, это уже было, а во-вторых, это ничего не говорит о «бассетах».
Сэм подумал, что неплохо было бы выстричь траву на главном газоне в виде огромного бассета, но ему возразили, что никто не узнает в этом бассета, к тому же газонокосилка производит слишком много шума для тайной операции. Каллум сказал, что следует добыть тридцать
Наконец было решено утыкать главный газон вилками (зубцами кверху) так, чтобы при взгляде сверху вилки образовывали надпись «БОЙСЯ БАССЕТА». Сэму и Портеру поручили добыть несколько гигантских коробок с пластиковыми вилками из «Крыльца». Они и двое менее значительных (хоть и старших) членов «Ордена» должны были проснуться на закате и воткнуть вилки в траву под наблюдением Тристана и Каллума, окно комнаты которых выходило на главный газон.
Утром четверга, когда Альфа отбыл в страну йоги, все «бассеты» получили приведенное выше письмо, отменявшее вилки в пользу «Дамской гордости». Кроме того, каждый из членов «Верного ордена» получил отдельное письмо, описывавшее его роль.
Проснувшись утром Дня всех святых, ученики Алабастер обнаружили, что портреты директоров, деятелей литературы и членов попечительского совета на стенах главного здания, здания естественных наук и центра искусств были украшены разноцветными бюстгальтерами разнообразных форм и размеров.
Основатель был одет в розовый балконет [18] в цветочек, а предыдущему директору достался огромный спортивный топ темно-синего цвета. Картины не пострадали – белье держалось на прозрачной леске, обвязанной вокруг рамы.
18
Балконет (англ, «открытые чашечки») – модель бюстгальтера с широким корсажем, вшитыми косточками и чашечками, верхний край которых образует практически прямую линию.
Небольшая статуя нимфы у пруда оделась в практичный бежевый бюстгальтер. Гуппи досталось сексуальное фиолетовое белье первого размера. Даже дерево перед библиотекой гордо несло на себе ярко-красные чашечки шестого размера, выуженные из корзинки с уцененными вещами в «Викториа сикрет». Этикетка была на месте и тихо колыхалась на осеннем ветру.
Купол библиотеки Хейзелтон, так гордо возвышавшийся посреди кампуса, был обтянут большим светло-коричневым парашютом – из тех, которые предназначены для внешкольных спортивных занятий. Центр парашюта покрасили в нежнорозовый цвет, а на случай если кто-то не совсем уловил идею, с фасада библиотеки свисал большой знак, гласивший: «ДАМСКАЯ ГОРДОСТЬ».
На каждой доске объявлений висел листок, копии которого вскоре оказались во всех почтовых ящиках, принадлежавших как студентам, так и преподавателям.
О маскараде на Хэллоуин
Даже покойники, будь таковые среди вас замечены, могут понять, что наши уважаемые директоры и члены попечительского совета, а также Марк Твен и никому не интересные ученые, чьи портреты висят в здании естественных наук, а вместе с ними и дерево перед библиотекой, Гуппи, нимфа, даже сам купол, наконец, после стольких лет, когда они были вынуждены с неукротимой тоской наблюдать за весельем празднующих Хэллоуин учеников, решили одеться к празднику. Им больше
Все ради Дамской гордости.
Счастливого Хэллоуина.
Каждый листок внизу был заверен печатью с тем же рисунком, что и на конвертах с приглашениями – бассет-хаундом с висящими ушами.
Фрэнки Ландау-Бэнкс провела эту ночь с десяти вечера почти до самого завтрака в кровати, хотя почти не спала. Увидев в фойе столовой портрет второго директора Алабастер, одетый в яркожелтый поддерживающий бюстгальтер, Фрэнки изобразила невинное удивление. Она завтракала с Мэттью и остальными «бассетами». Все они выглядели бледными и сонными, но от них исходило некое ощущение триумфа, хотя никто ничего об этом не говорил. Фрэнки было интересно, подозревают ли они ее: отчасти ей хотелось все рассказать, отчасти она надеялась, что они никогда не узнают.
Все утро никто не мог говорить ни о чем другом. Выходя с истории, Фрэнки поравнялась с Триш, Стеллой и Клаудией.
– Но почему лифчики? Вот чего я не могу понять, – говорила Клаудия.
– Ой, вы видели тот розовый на Основателе? Такой миленький, – сказала Стелла. – Я бы такой точно носила.
– Думаю, они просто решили посмеяться над женщинами, – сказала Триш. – Они как бы сказали: смотрите, как глупо эти старики выглядят в одежде, которую женщины носят каждый день.
– Я думаю, это объективация [19] , – покачала головой Клаудия. – Они превратили купол библиотеки в гигантскую грудь, чтобы все могли на нее пялиться. И сегодня на математике они все время шутили про сиськи.
19
Объективация – опредмечивание, превращение в объект; мыслительный процесс, посредством которого ощущение, возникающее как субъективное состояние, преобразуется в восприятие объекта.
– У нас тоже, – сказала Триш.
– Я так не думаю. Одно дело объективация, другое – обесценивание, – прокомментировала Клаудия, никогда не упускавшая шанса блеснуть своим словарным запасом.
– Разве их можно разделять?
Фрэнки задумалась, можно ли сделать забытое положительное из «обесценивания». Оценивание: придание ценности, поддержка.
Вряд ли.
– А мне кажется, это забавно! – воскликнула Стелла. – Может, они просто хотели сказать, что сиськи – это круто! Потому что это же круто! Я уверена, что все парни втайне жалеют, что у них их нет. И они превратили библиотеку в гигантскую богиню сисек. Как думаете, может такое быть?
– Может быть, они попытались намекнуть, на то, что на картинах нет женщин? – сказала Фрэнки. – Может быть, они пытались сказать что-то вроде: «А где женщины, которые могли бы носить эти лифчики?»
– Это тоже правда! – Стелла даже подскочила на месте. – Нимфа – единственная девочка из всех.
– Вы знали, – продолжила Фрэнки со всей возможной непринужденностью, – что девушки составляют пятьдесят два процента студентов в Алабастер, но всего двадцать процентов администрации?
– Круто. Ну ты и ботаник, – протянула Стелла.
– Заткнись. – Это уже Триш.
– Нет, а кто это вообще может знать? – спросила Стелла. – Странно, что она об этом знает.
Фрэнки не обратила внимания на этот выпад. Ей было достаточно, что они об этом говорят, что бы они ни думали.
– Ой! – воскликнула она, как будто эта мысль только пришла ей в голову. – Что если все эти основатели и директора в женском белье пытаются понять свою внутреннюю женщину? Они оделись в женскую одежду, как многие мужчины на Хэллоуин, потому что это их единственный шанс понять, что такое сила женственности?