Это не любовь...
Шрифт:
– Пожалуйста, – сжал он губы. – Я редко что-то прошу у тебя. Не отнимай у меня возможность заботиться.
– Нет… я не буду отнимать, – покачала я головой. – Но… есть правило. Я не позволяю тебе манипулировать собой, используя чувства. Так вот сейчас именно тот случай.
Отбирая руку, он дернулся от меня на шаг назад и, словно пытаясь увидеть меня, зажмурившись несколько раз моргнул.
– Я не… – покачал он головой.
– Просто скажи мне через сколько мне быть готовой и всё, – тормознула его я.
– Если Томилов свободен – час, – тихо сказал Илья
Отдышавшись, я налила из графина воды, которая после моей строгой диеты стала теперь любимым лакомством.
– Воруем жидкость, значит! – залетел Ожников, довольно захихикав моему легкому испугу.
И, приобняв меня, поцеловал в висок, пока я, не отрываясь, пила воду из стакана.
– Как ты, наркоманка? – улыбнулся мне он, заглядывая в глаза. – Сушняки до сих пор мучают?
– Как-нибудь составлю тебе компанию с кальяном… – подколола его я, зная, что Женька время от времени покуривает дурь. Он служил где-то на востоке и теперь иногда баловался травкой.
– Размечталась! – фыркнул он. – Вот вырастешь большая-пребольшая, тогда – может быть…
Он нес это уже на автомате, на самом деле его глаза внимательно рассматривали мои еще не до конца зажившие губы, накрашенные яркой помадой, чтобы скрыть следы удара.
– Косметика творит чудеса… – прокомментировал он, видимо, не отыскав под тональным кремом некрасивого желтого пятна, «украшавшего» моё лицо. – Лора… сука… – его глаза стали очень недобрыми.
Я не видела раньше у него такого взгляда. На секунду он превратился в совершенно другого человека.
– Она здесь? – я хотела нагнуть её сама.
– Нет, – качнул головой Женька, зло усмехнувшись. – Её карьера модели экстренно закончилась.
– Вы что-то натворили? – прищурилась я.
Мне конечно хотелось по ней проехаться, но, во-первых, самой, а, во-вторых, никакой лишней жести я не хотела… Так… просто объяснить кто она есть после этого.
– А это не ко мне вопросы, – ехидно улыбаясь, развел он руками. – Я в нагибоне не участвовал! Илья Андреевич, Виктория Сергеевна и Сергей Борисович любезно разговаривали с ней без посторонних. После чего барышня решила, что пора осваивать целину где-нибудь подальше и не в этой сфере деятельности.
Я разочарованно выдохнула, понимая, что мне теперь не светит. Ну да ладно! Господь велел прощать! Я тут же простила и попрощалась – всё-таки забавный был персонаж, но грязная игра всегда, так или иначе, обеспечивает тебе вылет с игрового поля… Игровая система воспринимает это, как некогерентный своему днк код, и иммунные механизмы, используя разность потенциала в виде напряжения созданного персонажем…
Надо додумать эту закономерность позже!
Отдавшись в руки Томилова, я стащила у него очередное яблоко, в качестве моральной компенсации за его «красоту», и он целых полчаса изображал на мне «аля натурель», но психанув в конце, все-таки сделал губы яркими, сославшись на то, что личико-таки попорчено и на фото если сделать беж, как просил его Илья будет слишком заметно.
Стащив с меня всю одежду, он немного покрутил меня,
– А на портфолио полная обнаженка? – подняла я в удивлении бровь.
– Ну допустим тебя обнаженной снимать еще не законно… Но мало ли чего взбредет в голову Ильюхе. Лучше мы тебя всю заделаем сразу…
Немного поиграв с образами, Леха оставил тот, который приглянулся ему больше и, поцеловав в лоб, развернул меня на выход.
Быстренько прошмыгнув в фотопавильон – в коридоре было холодно, – я спряталась под горячий свет прожектора, не дожидаясь пока Илья попросит меня встать под него, и вспомнила снова нашу первую фотосессию.
Это сразу завело, но Илья был не в настроении. Кивнув мне на стену с темным фоном, он отошел к столу с техникой, что-то там колдуя с объективами.
– Зачем нам портфолио? – я вспомнила, что совсем забыла спросить это у Виктории.
– Виктория хочет охватить еще одну сферу деятельности – модельный агент, фирма как посредник между моделями и работодателями… – развернувшись ко мне, Илья посмотрел на меня через объектив и, нахмурившись, начал снова его скручивать. – Хочет продавать образы…
Фотосет не шел…
Илья крутил в руках камеру изредка, ловя меня в объектив. Мыслями он был где-то далеко. Лёха уже раза три преображал меня, но Илью так ничего не зацепило.
Делая очередной кадр, он приблизился на расстояние вытянутой руки и опустил камеру, хмуро меня рассматривая.
– Что не так? – не выдержала я.
– Это всё не ты… – покачал он головой. – Давай, небольшой перерыв.
Дверь в павильон открылась каким-то случайным сквозняком, и окно недалеко от нас распахнулось настежь, обмораживая меня ледяным воздухом. Обхватив себя за плечи, я зашипела от холода. Илья, закрыв его, стянул с себя свитер и передал мне. Я с удовольствием влезла в его тепло и кружащий голову терпкий запах, пряча холодный нос в высоком воротнике. Свитер был мне очень велик, и я почти полностью спряталась в нем.
Вскинув камеру, он сделал несколько снимков.
– Надеюсь, это шутка! – захихикала я, представляя в своем порфолио модели эту фотку.
– Это для меня… – улыбнулся он. – Пойдем пить чай.
Скинув туфельки, я залезла с ногами в его кожаное кресло и, толкаясь рукой о край стола, немного покручивала его, пока Илья делал нам чай. Между нами висело напряжение…
Развернувшись и присаживаясь на стол рядом со мной, он подул на горячую жидкость. Кружка в его руках была из темного стекла.
Очаровавшись совпадением образов, я резко развернулась к нему.
– Твоя кружка недостаточно прозрачная…
На пару минут он задумался, я протянула руку, намекая, чтобы он отдал мне её:
– Дай, пожалуйста… Хочу распробовать, что внутри.
Прищурившись, он отнёс её дальше:
– Боюсь обжечь…
– Быть может, если бы мы подули вместе, то остыло бы быстрей… и я могла бы распробовать.
– Нам нужно поговорить, да? – сдался он.
– Мне кажется, у нас есть вопросы друг к другу и пара невыясненных моментов, – кивнула ему я. Вздохнув, он протянул мне кружку.