Это не любовь
Шрифт:
Было ведь такое – говорил, что не знает, как к ней относится. Тогда она восприняла это спокойно, а сейчас, чувствовала, такая неуверенность её бы ранила, если не сказать хуже.
Алёна Рубцова уверяла, что любит. Говорила:
– У него же на лице всё написано.
Пусть так, а услышать всё равно хочется.
Эти две недели перед сессией были совершенно особенными. Теперь Анварес даже в институте не скрывал их отношений. Например, в столовую они ходили вдвоём, после занятий уезжали вместе. Единственный раз, когда она
Анварес её утешил и с того дня возил сам, даже в субботу, когда она сдавала зачёт, а у него никаких дел в институте не было. Привёз, подождал, отвёз.
– Ты меня так разбалуешь, – сетовала Юлька.
– Пока есть возможность, почему не побаловать?
А один раз Анварес подошёл к аудитории, где они сдавали экзамен по английской стилистике. Девчонки, толпились в коридоре, нервничая и ожидая своей очереди. А тут Анварес. И не просто так, а к ней. Спросил, как она, поддержал, сказал, что будет ждать.
Приятно, конечно, было, но и тревожно вдвойне – если она ответит так себе, то подведёт его. Будут думать, что её теперь из-за него тянут. Потому что многие преподаватели и в самом деле заметно переменились к ней. Но, к счастью, всё обошлось: и билет вытянула удачный, и собралась в нужный момент, и ответила вполне.
А после экзамена, уже вечером, они ходили на концерт.
Места и в самом деле достались самые что ни на есть скверные. Угловые в последнем ряду боковой трибуны. Ничего толком не видно, так только – драйв словить. Ещё и холодно было весьма, так что они сидели, а потом и стояли в обнимку. Но всё равно осталось ощущение восторга. Правда, скорее, не от концерта, а друг от друга.
Близился Новый год. Мама настаивала, чтобы Юлька всенепременно приехала домой.
– Я для кого холодец наварила?! Колбаски с отцом свиные наделали, как ты любишь. Юрка ёлку срубил. Кому это всё? Ты же обещала! Мы же договаривались!
Мама ругалась, возмущалась, обижалась.
Юлька выпрашивала разрешения приехать хотя бы на два дня позже – ну, никуда же колбаски и холодец не денутся. Хотя сама прекрасно понимала – не в них дело, а в заботе. Её ждут, готовятся, а она… А она хотела встретить новый год с Анваресом, пусть без ёлки и колбасок, но с ним вдвоём.
И осталась бы наверняка, но он сказал с улыбкой: «Езжай уж, маму нельзя огорчать. А у нас ещё всё впереди».
Ей даже немножко обидно стало – так легко уступил.
А перед самым отъездом Анварес удивил: преподнёс подарок. Большой бумажный пакет, набитый сладостями. Прямо как в детстве. Довольная Юлька перерывала конфетки, разглядывала обёртки и комментировала:
– О! Вот эти очень вкусные! А вот эти не ела…
А потом нащупала внизу какую-то коробку. Извлекла, открыла и ахнула. Новенький телефон. Да ещё и дорогущий такой. Юлька аж растерялась.
– Ой, зачем?! Он же безумно дорогой! Можно
– Ну как же? Ты уедешь на целую неделю. Мы хоть созваниваться будем.
Анварес провожал её на поезд. Занёс сумку, потом проводница попросила всех посторонних покинуть вагон.
Юлька понимала, что семь дней – это совсем мало, пролетят – она и оглянуться не успеет. И всё же, когда он прижал её к себе, крепко обняв, не выдержала и пустила слезу.
– Ну что ты? – зашептал он горячо, заглядывая в глаза. – Ты скоро вернёшься, я тебя встречу, всё будет хорошо.
Она кивала, а у самой горло перехватило спазмом. Непонятно даже, с чего вдруг она так расчувствовалась. Он поцеловал её и ушёл под требовательные окрики проводницы.
Юлька прильнула к окну.
Спустя несколько секунд Анварес появился на перроне. Она вдруг испытала острое желание сойти с поезда – так сильно не хотелось с ним расставаться. Ведь только-только у них всё наладилось.
Затем поезд тронулся. Анварес шёл по перрону, не сводя с неё глаза, потом отстал, а потом пропал из виду. На столе пиликнул телефон. Прилетело новое сообщение. От него!
Юлька открыла конвертик, ожидая увидеть уже ставшее их ритуалом «Я скучаю».
Но увидела другое: «Я тебя люблю»
С минуту сидела смотрела и перечитывала, затаив дыхание. А потом написала в ответ: «И я тебя».
Полгода спустя
Июль
Знакомиться с родителями Анвареса Юлька откровенно трусила. Он её, конечно, всячески уверял, что она не может им не понравиться и что вообще они люди мягкие и воспитанные. И даже если она им не понравится – она об этом даже не узнает.
Вот это вообще её не утешало ничуть, а очень даже обескураживало. Уж лучше знать… Или нет?
Но не поехать не могла.
Во-первых, они подали заявление ещё в прошлом месяце и в сентябре должны будут расписаться. Так что познакомиться с родителями будущего мужа, как ни крути, нужно. А во-вторых, Анварес уже познакомился с родителями будущей жены. Мама с папой приезжали сами, нагрянули неожиданно – пришлось знакомиться.
Но что удивительно – мама отнеслась к Анваресу очень благосклонно, причём сразу. И буквально преобразилась: подобралась так, вела себя сдержаннее обычного, почти не выражалась. И даже Юльку не особо бранила за то, что держала такие дела в секрете. Пробыли родители всего два дня, но обещали теперь приезжать в гости почаще.
И вот теперь Анварес вёз её к своим.
– Просто будь собой, – говорил. – Не думай о том, какое бы впечатление произвести.
– Будь собой… – буркнула Юлька, – вспомни, что ты раньше про меня думал, а я собой была.
– Я был слеп, – улыбался он.
В чём Анварес точно не соврал так в том, что родители его воспитанные.
Встретили они её очень приветливо. Особенно отец. Внешне Анварес и пошёл в него, те же чёрные кудри и брови. Только глаза синие взял от матери и некоторую бледность.