Это не наша война

Кошовец Павел Владимирович

Он наконец собрался с силами, вновь переполз на четвереньки и встал. Перед ним шагах в пятнадцати стоял их фургон. Покрытия уже не было - по тому, что осталось и превратилось в жалкие бесформенные тряпки, валяющиеся у колёс и провисшие на обломках навесных рёбер, можно было догадаться, что его пытались жечь, рубить, ломать, а возможно и просто грызть. На самой повозке возвышался огромный и страшный рыжий тролль. Защитной безрукавки на нём почему-то не было, а рубаха - поддёвка под неё висела несколькими лоскутами, открывая внушительный торс и мощную вздымающуюся грудь. Любимой дубинки в поле зрения не было видно, зато в правой ударной руке Рохля

держал... за ногу урука. Сложно сказать, как он его использовал: как оружие защиты, инструмент психологического давления либо просто избавлял повозку от баласта, сложно сказать, так как на данный момент на том участке противостояния наступил антракт. Но то, что урук мёртв - это точно. Мало того, вряд ли у него уцелела хоть одна косточка.

Да, тролль на повозке был великолепен! Разбросанные, словно не до конца сдавшиеся иллюзорному ветру руки, сверкающие глаза (встопорщенные брови только усиливали эффект), раздувающиеся ноздри, тяжёлые импульсивные шаги туда - сюда по средству передвижения. В человеческом понимании он мог быть каким-нибудь древним воинственным богом. И он был... в экстазе. Это ясно понял гном и улыбнулся про себя. Рохля сейчас представлял из себя машину по перемалыванию костей. А это периодическое взрыкивание, подобное вызову на бой, на которое троица уруков, тварей не трусливых и отмороженных, делала шажок назад. Потом они, правда, приближались на два вперёд и замирали, словно внимательные зрители, нервно крутя ятаганами. Им бы броситься скопом, да немного передохнуть надо. Вокруг повозки уже валялось достаточно тел предыдущих дураков, желавших испытать судьбу.

Вдалеке носились вокруг чего-то, видимо, окружённых солдат, конные уруки. Раз гремело железо и слышались вопли вперемешку с рычанием, значит гвардейцы ещё держатся. Надо бы помочь.

А где же остальные друзья? Гном обернулся.

Эльф мечом отбивался от двух тёмных. Ройчи видно не было, правда, недалеко от Листочка происходило какое-то шевеление. Ещё трое ягиров на безопасном расстоянии пиршествовали, не обращая внимания на сражающихся. Гном поспешил на помощь эльфу, по дороге сделав шаг в сторону и вернув себе меч. Ягир, гонявшийся за ним уже издох и теперь не выглядел так грозно, как живой.

Тоненький, грациозный эльф очень сильно контрастировал с массивными и обманчиво тяжеловесными уруками, бывшими выше его на пол головы. Насколько они не похожи!

Листочек пока успешно уворачивался от нападавших с двух сторон противников. Достаточно было малейшего попадания, чтобы вывести эльфа из строя - с той силой, с которой тёмные проводили рубящие движения, можно было брёвна рубить. При этом они выбрали такую синхронизацию, при которой эльфу некогда оглянуться, расслабиться. Всего лишь зацепиться за что-то - и конец. А ответные удары светлого не приносили особого результата - так, царапины, - пробить кожано-костяной корсет было не так просто.

Уруки не очень взволновались при появлении в поле зрения нового действующего лица. Гномы и уруки давние враги, но за тысячи лет борьбы они так и не научились адекватно оценивать силы друг друга. Должен был появиться человек, который показал одной из сторон, как реально видеть соперника.

Ещё более низкий, чем эльф гном, в плечах чуть не дотягивал до тёмных. Правый урук прорычал нечто нечленораздельное, и напарник его сделал шаг назад, развернулся к гному. При этом он не терял из виду другого светлого.

Гном сделал стремительный рывок навстречу и внезапно завалился на левое колено,

взмахнул руками, будто падая в сторону. Инсценировка удалась. Окрылённый урук на мгновение отвёл взгляд от эльфа, более разворачиваясь корпусом вдоль линии якобы падения гнома. И тут же поплатился за неосмотрительность: эльф отскочил от первого урука, чуть огибая его, и оказался за спиной второго и со всей инерцией движения вонзил меч, пробил панцырь на боку. Выдернул оружие и бросился бежать чуть в сторону от упавшего и замершего гнома.

Вначале опешивший от потери товарища, а потом разозлившийся урук побежал за светлым, делая длинные шаги для разгона. Тут уж подловил его гном, из низкой позиции резко сократив расстояние и сзади полоснув по ногам. Урук, уловивший в последний момент подозрительное движение, не успел убрать левую ногу, и голень расцвела красным. Кость выдержала - у Ностромо не было возможности хорошего замаха и удар вышел не очень сильным. Но дело своё он сделал - урук завалился. Подскочившие с разных сторон светлые закололи так и не успевшего подняться врага.

Они остановились друг напротив друга, восстанавливая дыхание.

– Где Ройчи?

– Сейчас посмотрим.

Эльф поправил выскочившую из удерживающей волосы ленты прядь. Его заострившееся лицо не выглядело тревожным, а скорее сосредоточенным и немного недовольным, он повернулся и пошёл, внимательно вглядываясь в попадающиеся тела и обходя их. Пристроившийся за ним гном в который раз подивился порядку и чистоте эльфовских причёске и одежде. Вроде не скакал под солнцем, не делал серьёзных физических упражнений, не испытывал нагрузок. Конечно, поединки, игра с жизнью и смертью не проходили для эльфа безболезненно и безнаказанно. Просто последствия сказывались скорее на его внутреннем состоянии, нежели на внешнем. Его, если, как говорит гоблин, сбережёт дракон, ещё нагонит отходняк в виде жуткой депрессии и сеансе самобичевания. И это в то время, когда одни, перевязанные, будут лежать и мучиться от телесных, вполне реальных ран, а другие чертыхаться, пытаясь восстановить повреждённую одежду, обувь, амуницию, оружие и жаловаться на скудость материальных средств при необходимости купить обновку.

– Ройчи!
– вдруг хрипло воскликнул встревоженный эльф.

– Да здесь я...
– донеслось приглушенное.
– Помогите.

Листочек обрадованно вздохнул и повернулся к гному.

– Я так и знал, что с ним всё в порядке, - не совсем последовательно, учитывая неподдельную тревогу, звучавшую только что в голосе, сказал эльф.

– Посмотрим, - буркнул не до конца успокоенный Ностромо, направляясь за эльфом на голос человека.

Сказать честно, он всё равно переживал, хотя раз тот в силах разговаривать, значит ничего серьёзного не произошло. Человек - очень живучее существо, цепляющееся за жизнь ноготками и волосками - это он мог утверждать с полной уверенностью. А Ройчи - он как кошка. И вообще, он не вправе их бросать на половине дороги, заразив своей чисто человеческой мечтой!

Они подошли, когда человек уже почти сам выкарабкался из-под лежащего на нём тяжёлого ягира. Осталось вытянуть левое колено. Правая ступня при этом упиралась в выпуклый бок мёртвого животного. Вид Ройчи, окровавленного, в разорванной одежде (плащ вообще стлался какими-то полосками) был ужасен. Лёжа на левом боку, упираясь локтём, прижимая к груди правую руку, он вытащил придавленную ногу, когда эльф и гном приподняли ягира и в каком-то онемении посмотрели на него.