Это не наша война

Кошовец Павел Владимирович

В круг света втолкнули окровавленного и спелёнутого сетью Рохлю. Брови священника вытянулись домиком, а взгляд моментально посуровел. Крестьянин, дабы прекратить нервный смех, надолго присосался к кружке, но при виде тролля поперхнулся.

– Опа, а это кто у нас?
– навёл бородач изумлённый взгляд на извивающегося, ревущего здоровяка; рыжий был воистинну страшен: взлохмаченный, окровавленный, не сдавшийся, глаза начинало потихоньку застилать безумие.
– Настоящий тролль, клянусь золотыми

яйцами отца, господа светлые!
– обвёл сидящих у костра довольным взглядом.

Ещё один солдат подошёл к нему и тоже тихонько принялся докладывать. Мохнатые брови поползли вверх. Прислушивавшийся кавалерист перевёл взгляд на тролля и как-то нехорошо усмехнулся.

– Так-так-так!
– бородач упёр мощные руки в колени.
– Да у нас, господа светлые, целая телега сюрпризов. Кому-то придётся очень постараться, чтобы объяснить мне внятно и доходчиво. Пока ещё есть, чем объяснять...

– Я знаю ответ, - можно сказать, что перебил его Ройчи, сделал скользящий шаг в сторону, уворачиваясь от пики. Обозлённый солдат выхватил меч.
– И я вижу, что на агробарской земле происходит настоящий произвол, - он смотрел прямо в глаза священника; солдат в который раз промахнулся по безоружному да ещё с подвязанной правой рукой человеку и... совершенно случайно споткнулся и прокатился в сторону костра.
– Воля короля Элия Беруши здесь ни во что не ставится...

– Ма-а-алчать!
– рявкнул во всю глотку бородач.
– Мы - пехотная полутысяча Милашки Грая, а я, барон ВерТиссайя, самый настоящий представитель короля!
– он подскочил неожиданно легко для своих размеров.
– И я обещаю, что проведу очень пристрастное расследование, клянусь яйцами своих предков!
– его глазки от ярости превратились в щёлочки. Он пнул ногой пытавшегося встать солдата.
– Двадцать плетей, - бросил холодно.
– Сержант, проследи за качеством, - кивнул стоявшему за плечом другому солдату с поднятым забралом.
– И заткните, наконец, этого тёмного!

Ройчи обернулся и увидел, как четверо солдат поняли приказ буквально и принялись дубасить древками копий воющего тролля.

– А вот этого не стоило делать, - тихо произнёс человек и его глаза опасно блеснули.

– Да ты что!
– расхохотался услышавший его здоровяк.
– И что может произойти?
– он вызывающе упёр руки в бока и самодовольно выпятил подбородок, полностью уверенный в своей безнаказанности.

– Тис, позволь мне поговорить с наёмником, - не сводя блестящего взгляда с Ройчи, кавалерист приподнялся и неуверенно утвердился на обеих конечностях, потянулся за хлыстом, торчавшем в голенище сапога.
– Ты ведь знаешь, как я не люблю этих продажных тварей, - он был в стельку пьян.

Тиссайя хмыкнул, бросил неодобрительный

взгляд на напарника.

– Зелун, ты подзабыл, что я - тоже наёмник...

– Ну, Тис, ты - другое дело, - в голосе просквозила ирония.

Барон неопределённо пожал плечами, и кавалерист истолковал это по своему: сделал три шага вперёд, разматывая и раскручивая хлыст.

Замах - и вдоль раненного плеча Ройчи пролегла рваная полоса. Следующий - полоса вдоль бедра. Тёмные-тёмные, капельки собираются на почти равных краях ткани. Ещё замах - в холодных глазах желание выплеснуть бешенство. Ничего личного. Удар, человек упал, крутнулся, будто притягиваемый гибким и быстрым языком.

В следующее мгновение всё переменилось. Зелун охнул, упал на левое колено и захрипел, яростно вращая глазами. Хлыст выпал из руки, и обе ладони, пустые, белые, открытые взлетели вверх. В подбородок ему упиралось тонкое трёхгранное остриё. По тонкой, втянутой и какой-то бледно-беззащитной шее с нервно дёргающимся кадыком неспешно скользнула красная капелька.

Рыцарь нахмурился, губы в жёсткой чёрной бороде неприятно искривились.

– И чего ты хочешь добиться, наёмник?
– спросил он негромко, но в наступившей гробовой тишине это, казалось, услышали даже укрытые тяжёлыми тучами небеса.

– Пусть твои люди отойдут от тролля, - холодно сказал человек.
– А предварительно развяжут его. Очень аккуратно, - многозначительно напомнил, а Зелун суетливо взмахнул руками и попытался вытянуть вверх нанизываемый подбородок - в его глазах плеснул такой ужас, что бородач махнул рукой солдатам.

Тиссайя был теперь собран, сосредоточен, спокоен и абсолютно трезв. Теперь это была очень опасная и взведённая машина убийства.

– Думаешь, такой умный? И что, после этого ты и твои тёмные союзники мечтаете остаться в живых?
– он заправил большие пальцы за пояс - правая рука совсем рядом с ножнами, и стал раскачиваться с носков на пятки.
– Да лично я и мои люди порвём вас в клочья. И повезёт тем, клянусь своими яйцами, кто умрёт сразу, - его и без того кирпичное лицо стало наливаться дурной кровью.

– А мы и так поняли, что радушного приёма от королевских солдат ждать не приходится, - Ройчи выделил слово "королевских", бросил равнодушный взгляд на задыхающегося кавалериста.
– Тем более, что они с какими-то неясными целями околачиваются здесь.
– При этих словах Тиссайя ещё более набычился.
– Если ты думаешь, что мы боимся смерти, то глубоко ошибаешься, - криво усмехнулся, а от глаз можно было затушить костёр.
– Мы вообще-то проездом через Агробар, - сообщил почему-то доверительно, - но возможность лишить нормальное королевство нескольких бешеных псов...