Это не наша война

Кошовец Павел Владимирович

По профилю Гарча Худук видел, что тот напряжённо о чем-то думает. Или ждёт. Когда же стук с монотонностью дятла и кузнечной громкостью повторился с прежним словесным рефреном, он, не меняясь в лице, хромая, двинулся к воротам. Сделав шага четыре по тропинке, остановился возле поджидающего хозяина молчаливого пса с беснующимися вокруг поменьше собаками и обернулся, глядя на тёмного искоса, из-под бровей.

– Невмоготу сидеть взаперти, иди прогуляйся, тёмный, никто тебя в Ремесленном не обидит. Нечего мне домашних пугать...

Оскорблённый

Худук аж глаза от гнева закрыл, но только решил достойно ответить человеку, посмевшего обвинить его в трусости, как лицезрел удаляющуюся спину. Казалось, лишь псина этак насмешливо покосилась в его сторону. Он и сдулся, понимая резон в словах этого... этого дракона. Но ещё его заинтересовал сам факт свежих новостей, и он торопливо соскочил с полена и затейливым маршрутом по пологой дуге припустил вслед за хозяином двора - так, чтобы Гарч не проявил недовольства, но и его четвероногий душегуб тоже не обратил серьёзного внимания. Тут главное уши расположить на прямой видимости говоривших, а для этого идеально подходила небольшая башенка, возвышавшаяся над забором в двадцати локтях от ворот.

На начало он не успел, но полноценного разговора у встретившихся не вышло. Курчавый русоволосый молодой мужчина в непонятной принадлежности одежде, но небогатой, с наглыми глазами, которыми он стрелял во все стороны, даже норовя заглянуть за спину хозяина, нетерпеливо, словно бы пританцовывая на месте, нёс какую-то ахинею о несправедливости и подлости королевской власти, о необходимости бороться с этим, менять мироустройство вообще - даже с оружием в руках, для чего нужно немедленно собираться, организовываться в отряды по цехам и выдвигаться ко дворцу, при нежелании городской стражи пропустить вольнолюбивый народ к месту назначения, стражу обезоруживать (!), для урезонивания давать в ухо, а если и это не поможет, народным судом приговаривать к смерти... Вот так, ни больше, ни меньше.

У Худука, не очень разбирающегося в здешних порядках и реалиях, чуть уши в трубочку не свернулись от несусветной глупости и тупости говорившего. Но попахивала эта крамола очень плохо. По хорошему, говорившего следовало повязать и сдать ближайшему городскому приставу, где его скорее всего очень скоро познакомят с петлёй. Но Гарч рассудил по иному, невозмутимо выслушав словоблудия пришельца.

– Пошёл вон, - бросил он негромко.

Говоривший взбледнул, но не отступил, а как бы сделал шаг в сторону, демонстрируя стоящих сзади двух верзил впечатляющих размеров. Как бы чуток тролльей крови в них не было, - прикинул Худук.

– Что вы себе позволяете?!
– сорвался на фальцет кучерявый под неподвижным взглядом Гарча.
– У вас будут неприятности...

– Пошёл вон, - равнодушно бросил тот.
– Ещё удар сердца будешь у ворот, получишь арбалетную стрелу меж глаз, - добавил для лучшего понимания ситуации и тихо затворил калитку.

Народный глашатай решил не испытывать судьбу и поспешно ретировался, сопровождаемый обоими охранниками. Правда, недалеко - к воротам следующего двора.

Гоблин

задумчиво покинул башенку, быстро обогнул мрачно застывшего на крыльце Гарча, приостановился за углом дома и прислушался. Недалеко раздавались тяжёлые удары, характерные при колке дров. Ага, это то, что надо.

Прогуляться? Почему бы и нет.

Рохля обнаружился там, где и предполагалось: возле поленницы. Он легко отзывался на просьбу о помощи, особенно подтверждённую горшочком тушёной картошки с мясом или иными вкусностями - местные сразу смекнули, что этот здоровенный увалень, несмотря на отталкивающую и угрожающую внешность, в сущности отзывчивый мальчишка. И так, между прочим, всегда и везде - сердобольные хозяйки разных мастей очень быстро раскусывали незлое и любопытное нутро тролля. Не то что гоблина, пусть мелкого и часто незаметного, - сторонились порой и не очень слабонервные разумные, а у хозяев не то что добавки, а слова доброго не выпросишь - приходится сразу ругаться.

Пару ударов сердца он на правах родителя с гордостью наблюдал за перекатами пластин мышц, огромные валуны плеч, гибкие брёвна рук - вообще, работа всех этих механизмов, слажено взаимодействующих на обнажённом торсе (Рохля предпочитал работать в таком виде - одеть его даже в лютый холод было серьёзным занятием - толстокожие тролли были устойчивы к морозу; только в боевых условиях он беспрекословно натягивал на себя кожу с железками) - это было завораживающее зрелище. Возможно, не зря он соглашался выполнять тяжёлую физическую работу - интуитивно чувствовал, что выглядит впечатляюще?

– Кх-кх, - негромко кашлянул Худук. Тролль вздрогнул и чуть не промазал по полену, вскорости имеющем все шансы превратиться в ряд нетолстых плашек, повернул голову.
– Работаешь?
– задал гоблин очевидный вопрос, задумчиво глядя на воспитанника.

– Угу, - буркнул тот, так и стоя спиной с повёрнутой головой, но не делая попытки вернуться к прерванному занятию. Тяжело вздохнул - Попросили, жрать охота, - попытался оправдаться.

– Ага, - очень точно прокомментировал Худук и продолжил мягко, этак спокойно глядя на великана.
– От меня прячешься, драконий выкормыш?

Тролль потупился, да плечи опустились, рисуя картину осознавшего свою вину разумного.

– Ну... это... жрать охота...
– невнятно пробубнел.

– Ладно, ладно, - гоблин милостиво похлопал по внушительному, чуть ли не с его голову кулаку, - я не сержусь. Бросай это дело, - указал на гору наколотых чурбачков, - пусть хозяйки сами немного разомнутся и сгонят кровь из головы в тощие задницы, а нам надо поторопиться, - поймал вопросительный взгляд Рохли.
– Нам тут посоветовали прогуляться. Вот мы и совместим полезное с приятным, - посмотрел, как здоровяк аккуратно загнал в колоду топор и ногой подравнял рассыпавшуюся кучу дров, и добавил нетерпеливо и немного сердито.
– Сполоснись, набрасывай рубаху - и побыстрее. Жду тебя у ворот через пять минут. Смотри, не опоздаешь - получишь бочонок пива.