Это (не) твой ребенок

Григ Гала

— Боря… о чем ты? Как ты здесь? — мелькнула догадка, что встреча не совсем случайна. — Неужели следит? Конечно, иначе и быть не могло. Это не случайность.

— Да так, мимо шел, — небрежно бросил он. — Пойдем, провожу. Павел-то дома? — В скупых фразах было все: и забота о младшей сестре, и ревность к Павлу, и желание преодолеть бездну отчуждения.

Маринка схватила брата за руку:

— Боря, выслушай меня. Мы не живем вместе! И никогда не жили. Как ты мог подумать? Павел заботится обо мне по-братски… как ты. И не думай

ничего дурного. Он видит во мне только обиженную брошенную девчонку.

— Правда? — все еще хмуро спросил Борис. Темнота скрывала наполнившиеся слезами глаза. Он нежно обнял сестренку: — Прости меня, дурака. Я уж думал…

— Если бы ты думал, — уже назидательно вычитывала Маняша, — то заметил бы, что Павел серьезный, мудрый и благородный человек. К тому же, — твой друг.

— Бывший, — прозвучало с признаком глубокого сожаления.

— Только ты сам во всем виноват. И я… тоже. А знаешь, пойдем я тебя чаем напою.

— А Павел?

— Так ведь он на дачу сразу переехал. Здесь бывает редко. Продуктами снабжает и так, если что надо.

— Ты ничего не скрываешь? — недоверие не отступало.

— Скрываю. Я … люблю его. Только он этого не замечает.

— Но его слова. Там, в клубе?

— Он просто испугался, что ты меня обидишь. Вам бы помириться.

— И как ты это себе представляешь?

— Да очень просто. Признайся в своей несдержанности и… прости, но глупости.

— Ладно, пойдем чаевничать. Видно будет. У тебя все хорошо? Как в университете?

— Все нормально. Вот только ссора наша затянулась. Это было мучительно для всех нас.

Уже сидя за чаем с пирожными, которые Борис купил по пути, он осторожно спросил:

— Маняша, ты правда его любишь?

Она вздохнула:

— Да, но безответно.

— Значит, страдаешь?

— Некогда мне страдать. Сессия, — Маняша грустно улыбнулась. Не стоит рассказывать даже брату, такому родному и близкому, сколько бессонных ночей провела она из-за своих страданий. Да и чем он может помочь?

— Помиритесь, Боря. Я тебя очень прошу. Хотя бы в благодарность за то, что он взял на себя ответственность за мое существование… без тебя. — Маринка заглянула в глаза брату. Устоять перед этим милым и родным существом не было никаких сил:

— Я попробую. Ради тебя.

— Только, пожалуйста, без упоминания обо мне. Ладно?

— Не беспокойся. Поздно уже. Тебе отдохнуть надо. Я, пожалуй, пойду. Может, ты со мной?

— Боренька, это будет выглядеть, как бегство. Я так не могу. Объяснись с Павлом. Потом я вернусь домой.

— Ты права. Взрослая совсем стала, рассудительная, — в глазах любовь и гордость за сестренку.

Мужской разговор состоялся на следующий день. Борис, не откладывая, пришел в офис. Без лишних слов извинился перед другом за свою горячность:

— Понимаешь, я ведь в ответе за нее. А тут ты со своим заявлением.

— Забудь. Кстати, ты помнишь, что скоро у Марины день рождения?

—

А то!

— Прекрасный повод для вселенского перемирия. Давай сделаем ей сюрприз. Думаю, это будет лучшим подарком. Она очень переживала из-за ссоры.

— Ты прав. Только праздник за мой счет. Идет? Я ведь твой должник.

— Разбогател, что ли?

— На жизнь хватает.

— Ко мне не вернешься?

— Нет, работа хорошая, да и платят не меньше.

Скупой мужской разговор свидетельствовал о том, что они поняли и простили друг друга.

Скучно без читательской реакции. Хотелось бы узнать, стоит ли развивать сюжет дальше? Буду рада любым комментариям и другим знакам внимания.

Глава 6

Весна была в полном разгаре. Вовсю зеленели деревья в скверах. Молодая трава поблескивала капельками изумрудной влаги, сохранившейся после упавшей ночью росы. Море тюльпанов, запах черемухи, нежность солнечного утра — все радовало молодую девушку, бодро и весело шагающую по аллее.

Сегодня ее день. Это для нее цветут и благоухают цветы. Это для нее ярко светит солнце. Это для нее весь мир наполнился ощущением счастья и радости. Причина довольно банальная — у нее сегодня день рождения.

Отсюда и ожидание чуда, и предчувствие счастья, и просто прекрасное настроение.

Свой девятнадцатый день рождения Маринка решила отпраздновать с подружками по группе в кафе. Столик заказан заранее. Осталось только маленькое препятствие — три пары, которые надо высидеть. Пропускать лекции Маринка не привыкла. Не хочется потом отрабатывать, догонять, списывать конспекты. Учеба — святое. А праздник — вот он: на ее лице, в ее глазах, в ее летящей походке.

Она легко и весело вошла в аудиторию. И застыла от восторга. Подружки умудрились натащить массу цветов, поэтому аудитория буквально благоухала. Визг, поцелуи, поздравления были настолько бурными, что в дверь заглянула Сталина Аркадьевна.

Ее дежурная фраза: «Что здесь происходит?» утонула в восторженном «Поздра-а-а-а-вля-я-ем!».

Марина стояла взволнованная, смущенная и счастливая:

— Девчонки, тортик с шампусиком за мной, — шепнула Маринка самым близким подругам — Насте, Даше и Кате.

— Ура-а! Кайфуем, — тоже шепотом воскликнули те.

Бурные восторги были прерваны появлением преподавателя. Но перешептывания и поздравления не прекращались еще долго.

Девушки весело щебетали за столиком в кафе, когда к ним подошли два достаточно взрослых парня. В руках у каждого был букет. Маринка обомлела. День, начавшийся так прекрасно, продолжал радовать. Перед ней стояли улыбающиеся Борис и Павел. Она бросилась в объятия брата, одарив благодарным взглядом Павла. А девчонки, с недоумением поглядывавшие друг на дружку, с восторгом и завистью наблюдали эту сцену.