Это (не) ваша дочь, господин маг
Шрифт:
Я ошеломлённо раскрыла губы, совсем не ожидая подобной жестокости.
– Вы действительно вызываете жалость, и неудивительно, что ваши родственники вытирают об вас ноги и позволяют это делать другим.
– Довольно, господин законник. Хватит, – обрываю я, не сдерживая злых слёз, которые текут из моих глаза, они смешиваются с дождевой влагой на моём лице, теперь их можно не прятать.
Напряжённую тишину разбавил усилившийся ливень. Я дышу тяжело, чувствуя, как на мне мокнет одежда и неприятно прилипает к телу. Мне становится холодно.
– Я жду вас в машине, – говорит он и отступает.
– Не нужно, – мой
– Найдёте, – соглашается, стискивает зубы, его влажные от дождя скулы напрягаются, он закрывает на пару секунд глаза, – но в другой раз. Мы ещё не закончили, – морщится на дождь, разворачивается и идёт к автомобилю.
Сглатываю, борюсь с раздирающими на части сомнениями.
«– За что мне всё это, боже?! – отчаянно кричу, сдаюсь и плетусь за ним. – Одного разговора с отцом хватило, чтобы вся моя решимость разлетелась в пух и прах”
Мужчина открывает дверь, бросив на меня мрачный, заставляющий меня поторопиться взгляд.
Сажусь в салон, слышу, как по стеклу бьют капли усиливающегося дождя.
Законник усаживается рядом со мной и хлопает дверью авто. Фоэрт встряхивает рукой, сбрасывая влагу с рукава пиджака.
– Чёрт, – срывается с губ мужчины сдержанное ругательство.
– Не любите дождь? – зачем-то спрашиваю я.
Он поворачивает голову и внимательно скользит по моему лицу взглядом, от которого меня пробирает зябкая дрожь. Кан снимает с себя пиджак, накидывает на мои плечи.
Меня окутывает сильный запах дорогого парфюма.
– Что вы… не нужно, – пытаюсь возразить, но Кан стянул его на мне закутывая плотно, как маленького ребёнка, смотрю на него изумлённо и меня будто током пронизывает – его лицо так близко, что я вновь тону в безднах его пугающе чёрных глаз, и погружаюсь в туман от того, что его влажные от дождя губы находятся очень близко. От этого ощущения у меня перехватывает дыхание, а сердце бешено начинает колотится.
– Не хватало, чтобы вы заболели, – говорит он, не дав мне возможности возразить
– С-спасибо, – шепчу я, стукнув зубами, осторожно стягиваю пиджак на плечах.
– Скажите адрес куда вас нужно довезти.
– Уил-Вит шестьдесят четыре, это адрес госпожи Габоры Эдисон нашей няни. Сначала нужно забрать Кери, – зажмуриваюсь, зачем я это сделала. Нужно было отказаться сразу.
Кан повернул голову к водителю.
– Поехали.
Фоэрт Кан
Смотрит на меня огромными глазами. Губы раскрыты, такие сочные пухлые, так и соблазняют коснуться их. Стискиваю до скрежета эмали зубы, отстраняюсь и командую водителю:
– Поехали.
Машина тронулась и выехала на дорогу.
Смотрю отвлечённо на поток воды, льющийся по стёклам. На улице потемнело. Кажется опять надолго. Что за невезение! С мрачностью «созерцаю» развезённые слякотью дороги. Но создавшаяся тишина настораживает.
Бросаю косой взгляд на Ридвон. Сидит, притихла, стискивает пиджак в подрагивающих пальцах и жмётся к двери. Боится, что ли меня? Или никак не согреется? Глупая, зачем под ливень выбежала?!
Эти глаза огромные, полные слёз, и губы нежные блестят влажно… «– Чёрт, какого чёрта я вообще об этом думаю?»
«– И чего побежала, спрашивается? Будто бы не знала каков будет ответ её папаши. Который оказался настоящим…» – сдерживаюсь от грубого ругательства.
Теперь,
Представляю это и усмехаюсь самому себе. Боюсь на утешение это мало бы походило, а меня в ещё лишний раз упрекнули бы в пошлых намерениях. Фыркаю, когда вспоминаю распалённый вид Ридвон возле публичного дома, этот стыдливый румянец на щеках. Расслабляюсь совсем.
– …Это случилось пять лет назад, – вдруг говорит она. – Наша помолвка с Тарсоном… Отец считал, что Тарсон Вилсон, лучшая для меня партия, но за два дня до свадьбы… Я застукала его с любовницей… Он оскорбил меня, сказал, чтобы я молчала и смирилась… Забыла, что видела. Я знала, что отец не согласится с моим решением отказать Тарсону, что он будет злится, но я не думала, что он… отвернётся от меня, – прерывисто вздохнула. – Тарсон посчитал себя оскорблённым, раздул скандал, вывернул правду наизнанку и обвинил меня в измене. Что это он… застал меня с другим… Мне пришлось уехать, потому что… стало невыносимо жить. Меня осуждали и презирали. Мне было не место в Эферфолде. Возможно, мне стоило бы так и сделать, послушать отца и подчиняться, а не идти наперекор родительской воли, ведь многие женщины так живут… И кажется их всё устраивает…, – губы дрогнули в горькой улыбке. – Вот он и решил проучить меня, наказать… Оставив меня ни с чем.
Эту историю я уже слышал от отца. Но от неё она звучала иначе.
– Тарсон Вилсон – скотина. А ваш отец должен был встать на вашу сторону.
Адалин повернула голову и посмотрела на меня с изумлением.
– Что? Если я представитель закона – это не значит, что я не имею право называть всё своими именами. Какие у вас были ранее отношения с Гастором? До этого случая.
Некоторое время Ридвон молчит, потом задумчиво пожимает плечами.
– Он редко проявлял ко мне тёплые чувства, был чёрств и скуп на внимание, порой мне казалось, что я ему безразлична… Обо мне заботился до совершеннолетия мой дедушка, Роу Ридвон. И отца это устраивало. Раньше папа всегда был в разъездах, мы редко встречались, но, когда всё-таки собирались за общим столом, он интересовался только моими успехами в учебе и проявлял недовольство, когда я в чём-то не преуспевала. Из-за этого дедушка часто ссорился с ним. Я чувствовала за собой вину, что из-за меня они подолгу не разговаривали…
– А после того как вы… отказали Тарсону Вилсону, как Гастор отреагировал?
Адалин опускает взгляд и долго смотрит перед собой.
– Он был в гневе, много наговорил мне всякого…
– Он вас бил?
Она посмотрела на меня, сверкнула взглядом, кивнула.
– Да, ударил в порыве.
Я стискиваю челюсти и мозг начинает выдавать целостную картину.
– Вы уехали из дома. Вместо того, чтобы сразу заняться своим наследством, и оформить все нужные документы, вы впали в тяжелую депрессию. Остались без поддержки, друзей, близких. Вами управлял страх. Вы боялись, что вас осудит общество. Для вас на тот момент отъезд был единственным выходом из сложившейся ситуации. И ни о каком наследстве вы думать не могли. Несмотря на гнев вашего отца, вы верили ему, что он с вами так не поступит. Верно? – поворачиваю голову к изумлённой Ридвон.