Это - убийство?
Шрифт:
— В свое время узнаете. А пока можете поблагодарить свою счастливую звезду. Вам очень повезло, что я оказался рядом. Закурите, это поможет вам успокоиться! — Гатри закурил трубку и энергично затянулся ароматным дымом. — Оукингтонский убийца сейчас заперт наверху. Сбежать нет никаких шансов — окна слишком высоко от земли, да к тому же заколочены. А вот и револьвер, предназначенный для вас… Я нашел его на лестнице. Убийца был, очевидно, в панике и выронил его.
Гатри достал из кармана большой револьвер с длинным стволом.
— Полицейский
Затем он углубился в изучение расписания поездов.
— Вот, — проронил он наконец. — Через полчаса будет поезд до Лондона из Истгемптона. На вашем месте я постарался бы на него успеть.
Ривелл с недоумением взглянул на сыщика:
— Но почему?
— Вы слишком переволновались этим вечером. Оставьте на мою долю неприятную обязанность надеть наручники на преступника. Все равно вы все узнаете из завтрашних газет.
Ривелл вдруг понял, куда клонит его собеседник.
— Нет, мистер Гатри, я все понимаю! — воскликнул он. — Вы отвратительно провели расследование, а теперь попытаетесь представить дело так, словно это вы — победитель! Я столько времени выслеживал убийцу и черта с два позволю вам одному его захватить. Я столько попотел над этими чертовыми головоломками, что заслуживаю присутствовать на финале!
Гатри смиренно кивнул:
— Ладно, раз уж вы сами так хотите… — Он пожал плечами. Ривелл был удивлен, что сыщик так легко отступил. — Тогда пора покончить с этим делом.
— Надо взять оружие, — рявкнул Ривелл.
— Да, а я даже и не подумал… Ну, если хотите, возьмите с собой этот вот револьвер. Штуковина сейчас разряжена, но выглядит очень внушительно. Пойдемте же.
Они прошли по коридору и стали подниматься вверх по узенькой лестнице. Гатри освещал путь фонарем.
— Вот здесь мы с вами встретились в первый раз, помните? — прошептал сыщик, когда они поднялись в карантинные комнаты. — Романтическое место, право слово…
Справа был ряд комнат с закрытыми дверями. Гатри распахнул первую дверь, посветил фонариком.
— Никого, — обронил он.
Они осмотрели вторую комнату, потом третью, хотя почти наверняка знали, что преступник ждет их в самой дальней комнате. И когда Гатри отворял последнюю дверь, Ривелл с изумлением услышал доносившиеся из комнаты странные звуки, похожие и на яростное всхлипывание, и на безутешное рыдание. Через секунду луч фонаря высветил сжавшуюся в углу фигурку. Это была миссис Эллингтон.
Глава XIII
Долгий ланч на двоих
Через два дня Колин Ривелл проснулся в десять часов утра и сел на постели в своей лондонской квартире. Сквозь жалюзи пробивались тонкие лучи утреннего солнца. Спал он плохо, его часто мучили кошмарные сны. А сейчас вместо снов голову заполонили воспоминания, которые были ничуть не лучше кошмаров.
Тоскливо зевнув, Ривелл выбрался из постели
В дверь постучала миссис Хьюстон.
— Вы уже проснулись, сэр? — спросила она скрипучим фальцетом, действовавшим Ривеллу на нервы.
— Да, — коротко ответил он.
— Надеюсь, вам сегодня лучше?
— Да, спасибо, миссис Хьюстон. Со мной все в порядке.
— Вы так только говорите. Я хочу приготовить вам завтрак, сэр.
— Хорошо.
Хозяйка пошла вниз и занялась приготовлением неизбежной, как Страшный Суд, яичницы с беконом. Она была не на шутку заинтригована мрачным настроением своего жильца и позже поведала своему соседу через заборчик:
— Он уже не тот, что раньше. Как вернулся из своей старой школы, стал сам не свой. Не ест, не спит… Моя комната как раз над ним, и я слышу, как он там ходит, бродит всю ночь до утра… И газет своих больше не читает. Ко всему потерял интерес. Эти убийцы в Оукингтоне все нервы ему вымотали. Но теперь-то ему пора успокоиться, раз полиция выяснила, что все убийства совершила эта женщина. Это его должно утешить, в конце-то концов.
Своей отвратительной присказкой «в конце-то концов» она всякий раз давала понять, что с самого начала предвидела, чем кончится дело. Но это было далеко не так. Да и сам финал этой истории совсем не ясен.
Ривелл не спеша умылся, однако вопреки обыкновению не стал принимать ванну и бриться, а спустился вниз к завтраку. Одна мысль об опостылевшей и успевшей остыть яичнице с беконом заставила его полезть в буфет за бутылкой джина. Прежде чем вытащить пробку, он измерил уровень спиртного. Пять с половиной дюймов. А в последний раз оставалось ровно шесть дюймов. Работа миссис Хьюстон, подумал он даже без раздражения. Она всегда так поступала и будет поступать впредь, не все ли равно? Что теперь вообще имело значение?
Ривелл подлил в джин немного тоника и выпил коктейль залпом. Потом опустился в кресло перед пустым холодным камином и закрыл глаза, хотя на него словно с укоризной смотрела до сих пор не вынутая из футляра пишущая машинка, а незаконченная бессмертная поэма лежала на письменном столе под кипой нераспечатанных конвертов.
Плотно прикрытые веки не дарили покоя. Мысли и образы теснились в его мозгу, и он заново переживал страшные мгновения на лестнице, идущей на верхний этаж, и горестное отчаяние, которое он испытал, увидев в свете фонаря миссис Эллингтон. Все, что произошло затем, казалось ему одним сплошным кошмаром. Ривеллу все еще виделись ее полные страха глаза, в ушах стоял ее истошный крик… Конечно, Гатри привык к подобным сценам, но для Ривелла все это было внове.